Повесть «Звёздочка ещё не звезда» глава 23
Утром Татьяна проснулась и сказала мужу:
— Прошку в ясли сегодня не ведём.
— Почему это? — удивился Иван решению жены.
— Да сон мне приснился не хороший: боюсь Алёнку одну оставлять, пускай с ним водится — меньше дури в голове будет.
— Тань, так у неё же каникулы, пусть отдохнёт.
— Не спорь со мной, Ваня, я знаю, что так лучше: сердце материнское мне подсказывает.
— Да я и не спорю… Странное, Тань, у тебя сердце… — Иван покачал головой недоумевая, а потом спросил, — А как же ясли?
— Зайдём, предупредим — денёк прогуляет, а там видно будет. — Татьяна ненадолго задумалась и продолжила, — Балкон бы заколотить.
— А это ещё зачем?
— Да чтобы она с него как птица не сиганула. Предчувствие у меня к балкону не хорошее, — она схватилась за сердце и сказала, — Сердце-то прям бьётся внутри, как будто выпрыгнуть из меня хочет.
— Не накручивай себя, если захочет счёты с жизнью свести, так её заколоченный балкон не остановит, может и с окна сигануть.
— Думаешь — окна тоже заколотить? — на полном серьёзе спросила она.
— Царица моя, ты явно палку перегибаешь, — сказал Иван и предложил, — Может разбудить её да поговорить?
— Пускай пока спит, перед тем как уйти — разбужу. — вдруг Татьяне пришла идея, — А давай пианино к балкону подкатим, чтобы уж она точно его открыть не смогла, а? Тогда и заколачивать не придётся.
— Меня пугают твои идеи, угомонись.
— Да как я угомонюсь-то, она ж мне дочь? Как ты не понимаешь-то, Ваня? — почти прокричала она.
— Да ты сама себя не понимаешь, а где уж мне-то тебя понять?
Перед тем как уйти на работу, Татьяна присела на диван, на котором спала дочь с младшим сыном, погладила её по голове, а потом чмокнула в лоб. Алёнка открыла глаза, не понимая приснилось ей это или нет. Татьяна полушёпотом произнесла:
— Береги себя и за Прошкой присмотри, он с тобой сегодня останется.
— Почему? — задала вопрос дочь, потирая глаза спросонья.
Татьяна увидела синяки на руках — следы вчерашнего воспитательного процесса и мысленно ужаснулась: «Господи, что я творю…». Но вслух сказала:
— Так надо. Будь хорошей девочкой, к балкону не подходи. — и еле выдавила из себя уходя, — Я тебя люблю, помни…
То, что мать может её любить, в это Алёнке слабо верилось. «Таких как я не любят… — давно сделала для себя вывод девочка, — Но придёт время и всё изменится. Осталось только дождаться, когда оно придёт».
Родители отвели двойняшек в детский сад. Алёнка осталась дома с Прошкой. Спорить с матерью было бесполезно: если она что-то решила, то переубедить её невозможно.
***
На работе Татьяна думала о чём-то своём и помалкивала, не вступая в разговоры с коллегами. Руки её порхали от одной детали к другой ставя клеймо, и слышался стукаток клейма о деталь.
«Приснится же такое, — переживала Татьяна в себе, — Баба Шура сказала: издеваться будешь над ней, в старости никто воды не подаст. Покаешься, да поздно будет».
— Тань, ты чего сегодня как в воду опущенная. Случилось что? — поинтересовалась Фрося Казакова, женщины повернулись в сторону Ширяевой и ждали ответ.
Татьяна остановилась, рука с клеймом замерла в воздухе ненадолго, а потом стукнула по детали, но оттиск его смазался, и она раздражённо произнесла:
— Любишь ты, Фрося, под руку говорить, сроду не смазывала, а тут на тебе…
— Что у тебя спирта что ли нет? Размазала, так сотрёшь и переклеймишь. За тебя же сидим все и переживаем.
— А что за меня переживать, вам больше делать что ли, бабы, нечего? — фыркнула Татьяна, спешно стирая ветошью, пропитанной спиртом смазанный оттиск, — Работы масса, квартал заканчивается, а вам лишь бы языком почесать. — она замолчала, но поделиться своими наболевшим с кем-то ей было необходимо и она, сказала. — Как в новую квартиру въехали, так одна напасть за другой: с Ванькой поцапалась, а он взял да посуду перебил.
— Да ты чё-о?!
— Что я врать что ли буду — я сроду не вру.
— Мы это знаем, Тань, можешь не говорить, — сказала Фрося, ей не терпелось узнать, что ещё такого произошло, что Татьяна сидит, как будто пришибленная чем-то.
— Дочь вчера на именины ходила к кавалеру, вернулась с розами.
— Да ты чё-о?! — вырвалось опять из уст Фроси, но в душе она подумала, — Вот врёт и не краснеет.
— Вот тебе и чё… Ну я, недолго думая взяла её и шлангом от стиральной машины отлупила. Кто за просто так-то цветы ей дарить будет, я ж не дура — понимаю.
— Да ты не врёшь что ли?! — переспросила Фрося удивлённо.
— Да нет, конечно, когда я врала? — заверила её Ширяева и напомнила, — Я ж партийная.
И тут в разговор вмешалась Зоя Костина:
— Тань!
— А?
— Она к кому у тебя на именины ходила?
— Да у её классной — сын именинник был, он на год её старше. Сходила и вернулась с букетом, ну я ей и дала по заду, чтобы не повадно было с одиннадцати лет с мальчишками постарше шашни крутить. Главное розы где-то раздобыл, представляешь?!
— А классная-то кто у неё — случайно не Егорова?
— Она самая, Зойка, а ты откуда знаешь?
— Так розы-то только её муж у нас в городе выращивает да продаёт. Знаешь, какую деньгу зашибает. У них говорят: весь огород в теплицах, забор высокющий сделали, чтобы народ не заглядывал да в теплицы не залезал. Для них розы подарить, что тебе им ведро картошки.
— Зой, а я и не знала. Что я зря что ли её шлангом-то отходила?..
— Тебя бы саму этим шлангом да почаще. Почки ей отобьёшь — мало не покажется. Лучше бы уж ремнём, чем так…
— Да не нашли ремень-то с этим переездом, — оправдываясь сказала Татьяна.
— Из-за цветов дочь избить, что ж ты на ней зло-то срываешь, а? — не выдержала и встряла в разговор Тоня Семькоз, — Лучше бы уж совсем не рожала, чем так…
— Да я и без того переживаю-у, да вы ещё в душу лезете-е, — заревела Татьяна навзрыд.
Костина взглянула на Семькоз и сказала:
— Довела, Таньку, неси воды…
© 29.05.2021 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Продолжение 24 То, что было, то быльём поросло
предыдущая глава 22 Матушка, маменька, мать моя
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть Отцу скажи — обидится и молчать сил нет