Сеньке Соколову стукнуло пятьдесят один год. Вечером отметить это радостное событие пришли родственники и близкие друзья.
Стол ломился от изобилия закусок и выпивки: селёдка под шубой, оливье, греческий салат, рулетики с сёмгой, говяжий язычок, карбонат, домашние солёные огурчики с помидорчиками, долма, пицца, жаркое с картошкой и мясом и т.д.
Именинник со своей женой Ольгой постарались на славу: часа три-четыре гости ели-пили, поздравляли, а потом потихоньку стали расходиться по домам. За праздничным столом остались только изрядно подвыпивший отец именинника — Петр Семёныч, сам именинник, трезвая как стёклышко мать — Марья Ивановна, дочка Танюшка, и его друг Димон с супругой Любашей.
Жена именинника суетилась на кухне. Сеньке взгрустнулось:
— Постольку-поскольку с официозом закончили, может в караоке споём?
— Зря ты нам это предложил — ты нас потом силком не выпроводишь, будем до утра петь! — обрадовала именинника Любаша.
— Ну, до утра так до утра — я не против, а что петь-то будем?
— Включай чё хошь.
— Может «Напоследок»?
— Мы ещё и на посошок не выпили — не по-людски как-то, ты чё, Сень? Только петь собрались, а ты сразу напоследок! Это как понимать — из дома, что ли гонишь? — негодовал подвыпивший друг.
— А-а на после-э-док я-а скажу-у. — старательно пропел именинник. — Димон, это ж песня такая!
— Нет, ты давай уж лучше чё повеселее — не на поминках чай сидим, сынок! Дай-ка я сам включу — инженер он и на пенсии инженер! Чё вы молодые понимаете.
Отец именинника отобрал у сына пульт от караоке, а потом долго с важным видом разглядывал кнопки, как только сообразил что к чему, включил песню «Как упоительны в России вечера». Гости пели, но как только песня подходила к концу, Пётр Семёныч включал её снова и снова. У Димона сдали нервы:
— Она когда-нибудь закончится, нет? Что-то меня эти утомительные вечера утомили — вечер-то у нас упоительный! Правда, Пётр Семёныч? — Семёныч одобрительно кивнул головой.
— Так давай разливай, батя, душа праздника просит — именины как-никак!
— Вот это по-нашему, э-эх, будь она не ладна.
Пётр Семёныч взял в левую руку бутылку водки и стал разливать в стопочки:
— Шутка ли сказать — сыну сёдня пятьдесят один, а я вроде ещё сам не старый.
— Ты, бать, у меня как огурчик, когда пьёшь и меру знаешь.
— Цыц, мелкота, отец знает сколько пить…
— Ладно, батя, пей — пока пьётся.
— Ну вот, дело, сын, говоришь, так бы сразу… За тебя, сынок, пьём! У всех налито?
— У всех. — сказал именинник — Ну значит, опять за меня…
Гости чокнулись стопками, выпили и закусили.
— Сенька, отец-то у тебя левша что ли? — тихонько полюбопытствовала Любаша.
— Нет, он просто до кондиции дошел, устал, понимаешь ли, правой разливать не может.
— Ну, тогда понятно.
— Сынок, дайка мне пульт я сам включу, пожалуй, какую повеселее песню-то.
— На, батя, держи игрушечку!
Отец взял пульт, примерно с пятой попытки, ему всё же удалось включить песню «Вдоль по Питерской», сияя от счастья он заявил:
— Вот чё петь-то надо! Я-а не мё-од пи-и-ла-а, сла-дка-а во-о-до-очку!
— А с чего она, глядя — сладкой-то стала, а, бать?
— Вот и я это никак не пойму... Но зато я теперь любую песню могу включить — смотри, сына!
— Ну, кто бы сомневался…
Петр Семёныч включил другую песню и задорно запел:
— Жи-ы-ли у бабуси-и, два-а весёлых гуся-а...
— Блин, опять гусей завёл, ну это надолго... Батя, надоели твои гуси, давай другую заводи — сколь можно? Как какая пьянка, так гуси у бабуси.
— Цыц, спо-по-пою сам.
— Папа, отдай игрушечку! Надо расширить и углу́бить репертуар, пока все гости не разбежались твоих гусей пасти.
Зазвонил телефон. Именинник взял трубку.
— Слухаю, слухаю, Андрей Палыч! Слухаю, родной... Сколько стукнуло? Как мне сказали — полтинник, но уже с маленьким хвостиком... Да, отец с нами пьёт — не меньше нас... Да, у нас тоже ветер такой западный холодный. Лето придёт на нашу землю? Придёт, придёт — куда оно от нас денется! Всем привет!
— Кто звонил-то хоть? — поинтересовался у сына Пётр Семёныч.
— Крым звонил!
— Крым — наш?
— С не нашего — нам не звонят, батя! — потом взгляд именинника упал на друга детства, и он заявил гордо: — Димон, мой самый древний друг! Вывод, какой? Водите детей в садик, чтоб было, потом с кем справлять именины! Вот за это и выпьем!
— А мне бы компотику!
— В клуб любителей компота вступаешь?
— А нам, куда бы ни вступить — лишь бы пить!
В комнату вошла жена именинника с большим блюдом только что сваренных домашних пельменей, увидев её, Семён Петрович предложил:
— Выпьем за мою вторую половинку и пельмешками закусим! Не всем так с женой повезло, как мне. Скажу больше, если б не она, то хрен бы вы чё сегодня ели.
— Вот хрен бы и ели. — сказал кто-то из гостей.
— Хреновина-то у нас есть? — спросил именинник у жены.
— У нас чё только нет, акромя хреновины. Хватит уж пить-то, Сень, маленько угомонись.
— Вот и гостеприимная моя половинка… Опять перехвалил, тьфу…
— Так ты же сам её и сглазил!
— Язык враг мой и твой тоже, Ольга. — посетовал именинник жене.
— Ладно уж, пей. — сказала она ему, а потом похвалилась перед гостями — А я его сегодня первая в ноль-ноль поздравила!
— Вот сноха-то у меня какая, уважает сына-то моего!
— А то!
— Ну, вздрогнули! А теперь петь будем, и плясать будем, а коль смерть придёт, то помирать будем!
— И что удивительно, ведь и на поминках пели.
— Да и не только пели, ещё и сплясать могли!
— Пойду-ка я пожалуй на балкон, покурю.
— А я ведь лет полсотни лет курил, а потом упёрся рогом и всё, бросил. Во сне, правда ещё лет десять курить продолжал, а сейчас и во сне завязал. Ни-ни!
— Вот за что я тебя и уважаю, батя!
— Боле не за что, сынок, что ли?
— Есть конечно, но ведь курить-то не каждый бросить может да и сына родить такого как я!
— Вот что верно, то верно, сын! Закон диалектики — закон единства противоположностей, понимаешь ли.
— Ты меня замучил, батя, с этим законом…
— Ну-ка давай, сын, язык показывай!
— Зачем это?
— Щаас иголкой пришьём его, слова-то отцу, какие говоришь, срам слушать!
— Не надо мне язык иголкой прокалывать…
— Тогда смотри у меня! — пригрозил отец указательным пальцем перед носом сына, а потом шлёпнул его по мягкому месту.
— По заднице аплодисменты — не аплодисменты!
— Опять за своё, сын?!
— Это ж так сам великий Бабель говорил, батя!
— Какой такой Бабель? — чувствуя подвох, Пётр Семёныч спросил у сына.
— Что ж ты Бабеля не помнишь? Завтра и поговорим. Ну всё, пошла работа по секциям…
— Так-то давно пора — все до кондиции дошли, Сень! — сказала ему жена.
— Думаешь, чай пить пора?
— Так у нас ещё до блинчиков с мясом дело не дошло!
— Блинчики-то мы и завтра поедим! А сейчас и от чая не откажусь, — что-то, а чай с сладкими пирогами Димон любил.
— Ага, у нас тут что, свадьба что ли? Второй день справлять именины не резон! — возмутилась было Ольга, а потом смягчив нрав ответила: — Ну ладно, если, придете, завтра с Любашей, так конечно найдём чем угостить.
— Вот хорошо сидим! А до правнуков не дожил пока, не торопится молодёжь нынче рожать… Звонил хоть сын-то?
— Звонил, а как же?! Утром разбудил, спать не дал, поздравил. — ответил именинник отцу, но предательская слеза, раскрыла его враньё.
© 18.10.2019 Елена Халдина
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны