Когда евро-вестерн «Верная рука» заполонил экраны советских кинотеатров, группа Black Oak Arkansas вырабатывала стиль по месту жительства, точно указанному в самом её названии.
О том, что в названии штата не читается последняя буква, знали единицы. Название вместе с территорией белые колонизаторы заимствовали у индейцев племени Сиу.
В классической What’d I Say Рэй Чарльз грозится отправить неуклюжую подружку обратно в Аркенса.
Угроза серьезная, поскольку расовую сегрегацию в штате отменили не сразу.
В горной части штата расположен Хребет Кроули. Одно из вероятных звеньев оккультной географии Лавкрафта.
Клеймо «сатанизма» падет на группу довольно рано. Тайные послания будут дешифрованы уже на первой пластинке. В этом смысле южане даже опережали своих британских коллег. При нулевой популярности в СССР, где группа плелась в хвосте у Lynyrd Skynyrd и Allman Brothers, чья «популярность» также была чисто формальной.
В соседнем штате Миссури одновременно с Black Oak дебютировали Ozark Mountain Daredevils, сделавшие «блюграсс» – акустическую музыку высокогорья – выигрышным компонентом кантри-рока.
Кроме того, именно в Арканзасе родились три гиганта и гения прошлого века – Гленн Кэмпбелл, Чарли Рич и Джонни Кэш.
С этого места мы отойдем от дилетантского краеведения, чтобы дать волю эмоциям, впечатлениям и личному опыту.
Слушателя каждой из групп «второго эшелона» тех лет смущает что-нибудь необъяснимое – странные параллели, дистанционное влияние на звезды первой величины, с которыми, казалось бы, всё ясно.
С какой стати, например, Алу Куперу продюсировать альбомы южных регионалов, щеголяющих флагом Конфедерации?
Праздные вопросы такого рода постоянно роились в голове человека, озабоченного поисками своего родства с американским роком хотя бы по цвету кожи. Мне лично доводилось быть свидетелем темпераментных речей о превосходстве «белого блюза», даже о том, что «джаз – музыка белых». Со стороны такие митинги напоминали любительскую постановку «Острова доктора Моро».
Слухи о замаскированной, но хорошо заметной на расстоянии, «правизне» южного рока были весьма популярны среди шовинистически настроенного люмпена в СССР.
Продюсерами первого диска BOA стали Майк Пинера и Ли Дорман – соавторы сюрреалистических полотен Iron Butterfly, максимально далеких от «южной готики» горцев-самогонщиков.
В американской рок-музыке тех лет примеры нелинейных связей встречаются на каждом шагу.
Ezy Rider с последней пластинки Хендрикса и Easy Rider в альбоме Metamorphosis – две абсолютно разные по стилю и саунду вещи. Тем не менее, обе композиции красноречиво рисуют образ грядущего. Словно бы снятый двумя кинокамерами с разных точек. И дело тут не в сходстве названий.
Беспокойное присутствие необъяснимого и непредсказуемого – вот что объединяет эти вещи. Ископаемая «новизна», подобная выброшенному на прилавок дефициту, с которым не знает что делать аскетичный потребитель.
Таким образом, дебютный диск группы с громоздким названием сделался матрицей дальнейших музыкальных комиксов. На нем были отложены «роковые яйца» будущих мутантов и монстров.
Так в детективном жанре переходит из романа в роман частный сыщик. И если последняя история разочаровала, всегда можно устроить ретроспективу предыдущих серий.
Процент участия Пинеры и Дормана в этом процессе невычисляем, но результат полувековой давности по-прежнему вызывает восхищение.
Южане с юмором, который понятен аутсайдерам и далек от привычных стереотипов, встречаются не так часто. Поверхностный человек умиляется ковбойским шляпам и этикетке Jack Daniels, заслоняющей ксенофобию и деревенский снобизм.
Музыка BOA представляет собою адский плавильный котел, откуда доносится европейское эхо Джо Долана и Манго Джерри, Time Won't Let Me – единственный хит забытых The Outsiders, мещанская кантри-эстрада американского серба Гая Митчелла, и крипто-сатанизм одноактной психодрамы «Когда электричество пришло в Арканзас», напоминающей The End Моррисона и «До третьих петухов» Шукшина.
И все это «в одном флаконе», который за столько лет мог бы и выдохнуться, однако этого не произошло.
Сценическая грань могущества группы и её фронтмена, с достоинством носящего прозвище Джим Денди, была нам недоступна. Вернее, доступна в усеченной форме концертных записей, ставивших здорового подростка в положение крота из анекдота «Здрасьте, девочки».
В частности – триумфальное выступление на легендарном фестивале California Jam '74.
А внешность и поведение Джима Денди была не менее важна, чем манера пения – скрипучий голос фермера, одержимого бесом.
То, что Captain Beefheart превращал в «песни Мальдорора», Джим Денди низводил до сельского анекдота в пересказе лауреата конкурса артистов эстрады.
За спиной у этих двух отчетливо маячит Howlin' Wolf. Где-то рядом, одобрительно кивая, подвизаются Саймон Стоукс, Доктор Джон и Sir Lord Baltimore.
За ритуальными проповедями Джима Денди также просматривается некая научно-фантастическая религия. Научный метод на службе постановочного мракобесия, сформулированный в четверостишии Алистера Кроули:
Our Method is Science
Our Aim is Religion.
Хотя самым точным дублем-предшественником Джима Денди был, конечно же, лидер Steppenwolf Джон Кей. Но речь идет не об имитации, а об эффективном использовании голосовых особенностей.
Многим группам определенно не хватало такого шоумена как James «Dandy» Mangrum, c его разнузданностью под строгим тантрическим контролем.
Внешне Black Oak Arkansas очень сильно походили на Jo Jo Gunne и Blue Cheer, особенно в рисованном виде. Обложку сильнейшего диска High On The Hog рисовал Джо Петаньо, будущий персональный оформитель альбомов Motorhead. Отношение Лемми к «южному року» хорошо известно.
Жемчужиной альбома «Верхом на свинке», безусловно, является Jim Dandy.
Идею воскресить старый хит Лаверн Бейкер музыкантам подбросил лично Элвис, у которого были свои фавориты среди молодежных групп. Достаточно вспомнить про его дружбу с Bachman Turner Overdrive.
На записи отчетливо слышен язвительный голосок юной ведьмы. Впрочем, это может быть и старая ведьма, принявшая облик юницы. На самом деле это Руби Старр, женский аналог Джима Денди, вундеркинд рок-н-ролла пятидесятых и ветеран гипнотического эпатажа.
Руби Старр – звучит красиво, но банально. Всё, что следует знать, заключено в том, как её звали на самом деле. Подлинное имя певицы – Генриетта Мертвяк.
В южном роке действительно есть какая-то интернациональная пошлость и бравада, частично компрометирующая этот жанр, потому что именно на неё реагируют за пределами Америки, от наличия этих стигмат зависит популярность группы во внешнем мире. И это региональный, местечковый ужас намного страшнее городского нуара. Но в сочетании с бурлеском халтура «за гранью» становится искусством без границ, которое само настигает, окликает и облагораживает намеченную аудиторию.
***
...Пересекает прерию фургон переселенцев, каким я увидел его в начале фильма «Верная рука – друг индейцев». Колеса гремят по бездорожью, мимо громадных кактусов, растущих на подоконнике у великана, а сквозь конский топот и гиканье возницы, как сквозь помехи в эфире, прорывается песня Uncle Lijiah.
На самом деле её там нет, но в ней есть нечто мистическое. Представляется колдун, выкликающий персонального демона на гребне скалы, под которым безводное море миражей и галлюцинаций.
Европейские группы так не играют.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК
