" Он предал меня, мой альпийский юноша! Он предал меня ..... и Пруссию" - плакала королева Луиза Прусская в Тильзите.
Тильзитский мир, заключенный 9 июля 1807 года, принес унижение императору Александру I, но Пруссия, а значит и королева, была разорена и лишилась половины своей территории. Было из-за чего плакать прусской королеве.
Два портрета одной женщины. Но как разняться изображения! На портрете Виже-Лебрен королева поистине прелестна!
У Делинга ее лицо некрасиво и неприятно, несмотря на особенно торжественный характер картины: первая встреча с императором Александром в Мемеле (современная Клайпеда)
Как все-таки влияет настроение на внешность женщины. С портрета Виже-Лебрен на нас смотрит счастливая женщина, которая только вернулась из поездки по своей стране, и которую она сама называла "особо счастливой". Во всех немецких городах жители восхищались внешностью и манерами своей королевы, ее простотой и доброжелательностью. И эта всеобщая любовь и поклонение просто светятся в глазах Луизы на портрете.
Портрет Делинга написан в 1805 году, когда русские и австрийцы были разбиты в битве под Аустерлицем, а Пруссия в 1806 году объявила войну Франции. Спокойные года, которые обещал своему народу Фридрих Вильгельм III, муж королевы Луизы, закончились и начались годы унижения и позора.
Встреча в Мемеле была знаковой для ее участников. Император Александр I прибыл на нее под именем "графа Российского" и чрезвычайно понравился прусской королевской чете и всем немцам. Фридрих Вильгельм выразился в таком духе, что "такого монарха Россия еще никогда не имела", а что до королевы Луизы: она навсегда, на всю жизнь влюбилась в Александра Павловича.
В ее представлении, император Александр был гордый и необыкновенно застенчивый юноша. Ей казалось, что она сразу разгадала его основную черту: безграничную прямоту души. И основную свою заботу о нем она видела в том, чтобы предостеречь его от опасности юношеской неопытности. Бедная королева! Она заблуждалась, как заблуждается всякая любящая женщина, приписывая возлюбленному достоинства, которыми он не обладает. "Сущий прельститель" уже пережил трагедию Михайловского замка и предательство своего отца.
Главное же было в том, что царю королева Луиза нравилась не больше, чем нравились все красивые женщины. Возможно, император просто не умел любить, бездумно отдаваясь этому чувству. Зато хорошо умел везде и во всем действовать на благо себе и России.
В 1804 году стало определяться, что Россия будет воевать с "Буонапарте". Борьба с таким противником требовала союза с германскими странами, в частности, с Пруссией, военный престиж которой стоял высоко после побед Фридриха Великого. Если союз с ней был невозможен, следовало добиться ее нейтралитета.
Такую задачу поставил перед собой император российский Александр I и последовательно исполнял ее. И потому, царь в Мемеле был чрезвычайно любезен и внимателен - особенно вначале. Позднее он, кажется, сам не знал, как ему отделаться от этого романа (если с его стороны можно это назвать романом). Во всяком случае, в 1807 году он говорил, что предпочел бы с королевой не встречаться.
А Луиза, королева Пруссии, влюблена и ведет себя, как самая обыкновенная женщина. Все, что делает царь, все вообще, что к нему относиться - "божественно". Это слово постоянно встречается в письмах Луизы к Александру. "Какое божественное письмо вы мне написали!.." Божественен балкон, на котором сидел Александр Павлович. Божественным оказывается даже его кучер. В письме от 10 июня 1807 года попадается даже такая фраза: "Одна из худших жесткостей Бонапарта заключается в том, что он нашел способ удалить нас друг от друга!"
"Он предал меня, предал мою любовь, но, видит Бог, он в этом не виноват, - оправдывала Луиза своего царственного возлюбленного, - во всем виноват Бонапарт, это исчадие ада, он погубит Пруссию! И если немцы не смогли победить Наполеона на поле брани, мое обаяние сможет склонить его к наилучшим условиям мира для Пруссии и моих подданных," - думала королева.
Расчет на то, что "небесное видение" Луизы Прусской смягчит сердце Наполеона, оказался совершенно безосновательным. Прусская королева Наполеону, видимо, не понравилась; да если бы и понравилась, результат был бы тот же.
Их историческое свидание много раз описывалось историками и поэтами(!) Королева говорила о делах, Наполеон переводил разговор на туалеты: "Какое на вас прекрасное платье! Где вы его сшили?.."
Королева в заключение с кокетливой улыбкой протянула ему цветок: "Государь, возьмите эту розу и уступите нам Магдебург!" Наполеон взял розу без особого восторга - и Магдебург не уступил. "Галантность обошлась бы мне слишком дорого", - писал он Жозефине.
И все-таки, Пруссия не перестала существовать и после Тильзитского мира. Наполеон оставил в подданстве прусского королевского дома Старую Пруссию, Померанию, Бранденбург и Силезию.
Но людям нужны легенды. И, если их не создает история, люди творят их сами. И в скульптуре Густава Эберлейна победитель и побежденная поменялись местами.
О королеве в немецкой биографической литературе принято говорить не иначе, как в самых восторженно-нежных тонах, и, притом, с оттенком почтительного сострадания, уж совсем непонятным: так никто и никогда не говорил ни о Марии Стюарт, ни о Марии-Антуанетте. Между тем, в жизни королевы Луизы никаких особенных трагедий не было. И жизнь свою она окончила не на эшафоте, а в кругу близких ей людей. Называли ее и "божественным явлением", и "небесным видением", и "спасительным духом Германии", и "живым воплощением немецких добродетелей". Она и в самом деле была хорошая женщина.
А как же ее любовь к русскому императору? Любовь закончилась в сердце королевы с ее смертью, в сердце же Александра ее никогда и не было.
Но история - дама хитрая, ее причуды непредсказуемы. Никто из действующих лиц встречи в Мемеле не мог бы предсказать, что дочери Луизы Прусской - Шарлотте Вильгельмине Прусской удастся то, что не удалось ее матери: получить любовь русского императора (Николая I), стать императрицей русской и матерью будущего царя Освободителя Александра II.
#история портрета #история россии #искусство #любовь и корона
