Мы привыкли не вдумываться в подлинное значение общих слов. Взять, к примеру, "порядочного человека". Кто он такой, этот порядочный человек нашего времени? Тут разобраться несложно. Порядочный человек живет, как правило, в городской квартирке, за которую исправно платит ростовщический процент по ипотеке. Он работает в офисе на некоего дядю, "работодателя", на худой конец прислуживается мелкой сошкой в госсекторе или в сфере услуг. Порядочный человек не считает для себя достойным занятием работу на земле - это архаизм, удел сельского плебса, медленно вымирающего под напором могущественных агрофирм. Порядочный человек не может представить себя воином, врывающимся со знаменем в руке за стены вражеской крепости, живущим добычей и жалованьем в счет пролитой крови - это дело "контрактной армии", "военных профессионалов", или, попросту говоря, узаконенных головорезов, которым выдан мандат на насилие. Резюмируя, можно сказать откровенно - "порядочный человек" это продукт буржуазной эпохи Модерна, эпохи торгашей, лакеев и банковского процента. Еще несколько столетий назад такого "порядочного человека" сочли бы в лучшем случае асоциалом, в худшем - опасным еретиком, заслуживающим плахи и костра. Однако, то общество, тот Старый порядок, где архетипы воина и земледельца главенствовали над торговцем и финансистом, давно рухнуло. И с ним рухнули целые страны, могущественные некогда империи. Я проиллюстрирую этот процесс примером из истории Османской империи.
Одним из главных столпов османского государства была тимарная, или, как ее часто называют отечественные специалисты, военно-ленная система. Тимар - это небольшое земельное владение, одна-три деревушки, земли под пахоту и выращивание винограда, садовые участки и личное хозяйство держателя тимара. Хозяин тимара - тимариот - владел своей землей только условно. Равно как и крестьяне не считались его собственностью, формально являясь юридически свободными людьми. Тимариот мог распоряжаться своей землей, собирать налог с крестьян и передавать наделы наследникам только при строгом соблюдении своих обязанностей перед государством. Мелкий тимариот должен был по первому зову выставить от 2 до 6 экипированных воинов, крупный - до 15. Тимариоты , таким образом, составляли ядро османской кавалерии, сипахов (существовали еще и сипахи Порты, личная гвардия султана). Так или иначе, уже к концу правления Мехмеда Завоевателя численность тимариотско-сипахской конницы достигла впечатляющих 40 тысяч воинов. Каждый сипах имел на вооружении лук, меч, щит, копье и булаву.
Тимарная система для своего времени была весьма прогрессивным институтом, который способствовал централизации государства. Землевладельцы, поставленные в прямую зависимость от военных успехов империи, обеспечивали османскому войску необходимый резерв и запас прочности. Производительный класс - крестьяне - также оставался при своей выгоде, получая за умеренный налог возможность работать на земле и кормить собственные семьи. Тимариоты, по крайней мере, в период расцвета и усиления Османской империи, не слишком жестко эксплуатировали крестьянство, стремясь к обогащению и славе в военных походах. И наконец, так как тимарная система делала акцент на мелком землевладении, она пресекала возможные угрозы для султанской власти от крупных помещиков, латифундистов, которые в противном случае неизбежно становились бы влиятельной политической силой. В сложившейся системе действительно крупные владения - зеаметы и хассы - могли позволить себе лишь самые влиятельные сановники и военачальники, а также великий визирь. Разумеется, что лишаясь своего поста, чиновники и полководцы чаще всего лишались и земли, вновь переходившей в распоряжение государства.
Однако к началу XVII столетия эта равновесная система начала рушиться. В 1631 году османский историк и писатель Кочибей Гёмюрджинский пишет султану Мураду IV: "У владельцев больших и малых поместий, которые и составляли настоящую рать, сражавшуюся за веру и государство, теперь отнято содержание, большие и малые поместья сделались жертвою вельмож."
Этот отрывок требует пояснения. Процесс распада тимарной системы, на который и жалуется историк, носил ярко выраженный классовый характер, к тому же связанный с нарождающейся в Европе системой капитализма. Дело тут в том, что в XVII веке в Османской империи возникла новая знать. Эта знать уже не держала в руках оружия, а происходила из среды горожан, бюрократии, духовенства и узкой прослойки наиболее состоятельных феодалов. Нувориши тут же развернули наступление на знать старую - тимариотов, стремительно скупая и захватывая мелкий и средний сегмент землевладения. Новые помещики нарушали запрет на сосредоточение нескольких тимаров в одних руках и не считали себя обязанными воевать за султана. Султан, он там, далеко - в Стамбуле. А на местах хозяевами будут они, богатые латифундисты, "аяны".
Сосредоточив в своих руках огромные земельные владения, аяны получали баснословный барыш со своих чифтликов - крупных сельскохозяйственных комплексов, вывозивших продукт на рынки Западной Европы. Процесс создания чифтликов укрепил Османскую империю в положении сырьевой периферии, пригодной только для обслуживания экономики западных стран.
Султанская власть оказалась бессильной против аянов. В XVIII веке они проникли в высшие эшелоны власти, заняв посты в провинциальном аппарате империи. В своих вотчинах аяны обладали большей властью, чем султанские губернаторы. Они имели свою полицию и свои армии. В годы русско-турецкой войны 1768-1774 годов в войсках аянов насчитывалось около 100 тысяч воинов. К началу XIX века Али-паша Янинский фактически захватил власть в Албании, Фессалии и Эпире. Со своих поместий он имел годовой доход в 18 миллионов франков. Он открыто противостоял султану, не уклоняясь даже от прямого военного конфликта. И таких "новых османов" в провинциях империи наплодилось немало.
Таким образом, Османскую империю, государство, достигшее взлета на базе традиций и институтов позднего Средневековья, поглотила, сжевала и выплюнула на обочину Истории эпоха Нового времени. Старые классы воинской элиты и крестьянства были либо уничтожены, либо порабощены армией новых богачей, не имевших нравственного идеала служения Родине. Здесь же нужно искать и причины провала османской модернизации XIX века - в уже сложившейся капиталистической мировой системе турки могли быть только жертвой или ресурсом. Ресурсом - дешевой рабочей силы и сырья, жертвой - пушечным мясом в окопах мировой войны, окоченелым трупом на безымянной высоте перепаханной снарядами с европейских фабрик смерти.
Автор - Саня Любомирский
