В своём дневнике Фрида писала: "В моей жизни было две катастрофы: первая - когда автобус врезался в трамвай, вторая - Диего. Вторая страшнее". Уже в день свадьбы начались неприятности. Бывшая жена Диего - Гваделупе Марин совершила отвратительную выходку - задрала Фриде юбку демонстрируя окружающим её изуродованную болезнью ногу, а затем приподняла свой подол и с чувством превосходства произнесла - " Вот ради чего он отказался от моих ног!". Жених в свою очередь тоже отличился, порядочно напившись открыл стрельбу и ранил одного из гостей.
Брачный союз двух художников не отличался спокойствием и размеренностью. Ривера просто не умел хранить верность одной женщине. Он изменял Фриде с каждой своей натурщицей, каждой случайной женщиной, но всегда возвращался к жене, которая покорно ждала его. При всём этом, сам он был ревнив и вспыльчив, каждое его подозрение перерастало в громкий скандал с рукоприкладством, криками и стрельбой. Фрида терпела всё ради того что бы просто быть рядом. Сопровождала мужа во всех его поездках, где у него были заказы, невзирая на мучившую её боль. На светских вечеринках Фрида блистала в ярких, колоритных нарядах и необычных украшения, она шутила и смеялась, рассказывала анекдоты и пела мексиканские народные песни, неизменно привлекая к себе внимание. Никто и не догадывался сколько боли скрывается за этим ярким антуражем. Она безумно хотела родить Диего ребёнка, но три беременности закончились выкидышами. Всю свою тоску и боль женщина выплескивала на свои творения. Её автопортреты были исполнены яркими красками, а символика и колорит уходили корнями в национальную индейскую мифологию, но лицо на картинах в противовес настоящему никогда не улыбалось. Это было зеркало её души отражающее отчаяние и боль.
Диего был самым главным и понимающий критиком творчества жены, но их отношения трещали по швам. В 1934 г. Фрида застала своего мужа в постели с собственной младшей сестрой. Ривера пытался вымолить прощения у жены, говорил : "Забудь это, как маленькую царапину! ". Но царапин было уже слишком много. Фрида переехала в дом родителей, а потом в Нью-Йорк. Свою обиду она выплеснула на картину под названием "Всего-то несколько царапин".
Но вскоре она вернулась домой, жизнь вдали от любимого для неё теряла смысл.
В январе 1836г. В Мексику эмигрировал Лев Троцкий - деятель русской революции, с женой Натальей Седовой. Политическое убежище им было предоставлено по ходатайству Диего Риверы. Их поселили в доме, некогда принадлежащем родителям Фриды и ныне пустовавшем. Яркая мексиканка моментально покорила сердце пожилого революционера и у них закрутился роман. Общались они на английском, которого не знали ни Диего, ни Наталья. Передавали друг другу письма, вложенные между страницами книг, но вскоре об этих отношениях стало известно жене Льва Давыдовича, после чего супруги поспешно отбыли из Голубого дома, ат Фрида вернула революционеру все его письма. Сохранилось лишь одно, забытое между книжными страницами, в нем он писал : "Ты вернула мне молодость и отняла рассудок. С тобой я, 60-летний старик чувствую себя 7-летним мальчишкой. Я хочу слиться с твоими мыслями и чувствами. О, моя любовь, мой грех и моя жертва!" Одна из подруг Фриды вспоминала, что та давно устала от этого романа:"Как мне надоел этот старик! " - говорила она.
Ривера конечно же узнал об этом романе, после чего последовали бурные скандалы, выяснения отношений, обиды и упрёки с обоих сторон и наконец супруги приняли решение развестись.
В 1938 г. в Нью-Йорк прошла персональная выставка картин Фриды Кало, привлекшая много внимания критиков. Половина картин тут же была раскуплена, что дало женщине финансовую стабильность, в своём дневнике тогда она писала : "несмотря на моё недомогание, настроение было прекрасным, меня охватил редкое ощущение свободы от того, что я вдруг оказалась далеко от Диего. В галерее было полно народу. Люди проталкивались к моим картинкам, которые, видимо потрясли их. Это был полный успех".
У неё начался роман с Николасом Мюреем, который окружил Фриду своей добротой, внимание, нежностью. Окрыленная им, Кало покорила своими работами и Париж. Андре Бретон организовал для неё выставку" Вся Мексика", где представил предметы индейских культов, народного промысла и работы Фриды Кало. Художница и её картины стали настоящей сенсацией, одну картину даже приобрёл Лувр. Восхищенный Пикассо писал тогда Ривере: "Ни ты, ни Дерен, ни я не в состоянии написать такое лицо, какие пишет Фрида Кало".
Вернувшись после своего триумфа в Нью-Йорк, Фрида узнала что Николас собрался женится на другой. Снова боль, разочарование, одиночество, и снова она ищет спасения в творчестве. Зимой 1939-1940г. Она пишет как никогда. Созданные в это время работы:" автопортрет с обезьянкой и пластиной на шее", "Автопортрет с ожерельем из шипов и колибри", "Автопортрет с короткой стрижкой", "Две Фриды", - выражали всё, что происходило у неё в душе.
Однажды в больнице её навестил богатый коллекционер Хайнц Берггрюэн. У них быстро закрутился роман, и мужчина увёз Фриду в Нью-Йорк. Снова короткий период счастья. И снова на сцену жизни Фриды вышел Диего! Узнав о романе с американцем, тот, привыкший считать Фриду своей женой и своей собственностью, принялся заваливать её письмами с мольбами о прощении и обещаниями вечной любви. И Фрида снова простила. Послала любимому телеграмму с обещание приехать. Хайнцу ничего не оставалось, как отойти в сторону.
Диего и Фрида снова поженились в декабре 1941г. и поселились в голубом доме уже навсегда, теперь без ссор, скандалов, без всего плохого, только для того что бы любить друг друга. Обретя стабильность и спокойствие Фрида продолжала работать, она писала столько, сколько позволяло ей её стремительно ухудшающееся здоровье. Больше всего она жалела, что сил ей хватает только на несколько часов работы в день.
В конце 40-х отношения между супругами снова чуть не распались, поскольку у Диего начался роман с актрисой Марией Феликс. Фрида чуть не сломалась окончательно, она пристрастилась к алкоголю, который позволял хоть ненадолго забыть о похождениях Диего и о боли. В 1944г. окончена работа над картиной "Сломанная колонна" - истерзанное тело художницы стиснуто металлическим корсетом, а рассеченная спина обнажает на месте позвоночника сломанную греческую колонну.
В 1945г. художница перенесла очередную операцию на позвоночнике в Нью-Йорке, через год в Мехико. Постоянную боль не снимал даже морфий. Корсеты - кожаные, гипсовые, металлические, некоторые весом до 20 кг. поддерживали её спину, но добавляли лишь страдания. В 1951г. было семь операций, а всего за жизнь 32. Фрида устала жить с этой болью, устала бороться, такой боли было бы много и для десятерых мужчин, не то что для одной хрупкой женщины. Она предпринимала несколько попыток самоубийства, однажды чуть не спалила себя заживо. Диего был всегда рядом, и мчался к ней по первому зову, теперь когда конец был так близок он понял какая великая женщина была с ним. Из-за начавшейся гангрены ей ампутиррвали правую ногу. Депрессия накрыла её с головой, силы были на исходе. Втайне от жены Диего подготовил выставку в галерее Лолы Альварес, Фрида на час выбралась из больницы, что бы в последний раз насладиться триумфом. Она больше не могла писать, а значит не могла жить. Уже много лет только живопись держала её на этом свете. Последняя её картина натюрморт с арбузами называется "Да здравствует жизнь! "
13 июля 1954г. Фрида Кало умерла от пневмонии. Последняя запись в её дневнике гласила : "Надеюсь уход будет удачным, и я больше не вернусь". Урна с её прахом покоится в голубом доме, превращенном в музей. Диего же последовал за Фридой через 3 года.
Она не хотела возвращаться, но из памяти людей она так никуда и не ушла. Сильная женщина, победившая своим творчеством саму себя, которую сколько не пыталась, но так и не смогла сломать судьба.
