Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Поработав усиленно перед новым годом, после него, мы сделали себе каникулы. У меня образовалась куча свободного времени, и я решила посвятить его изучению своей книги. С удовольствием расположившись на ковре перед сундуком в своей маленькой волшебной комнате, я раскрыла его, вытащила портрет Изборы, который лежал сверху, и поставила на стол. Когда его складывала в сундук, мне было всё равно, а сейчас, почему – то захотелось этот портрет внимательно рассмотреть при хорошем освещении. Я сидела, вглядывалась в знакомые черты лица и понимала, что не такие они уж и знакомые. На меня смотрело вроде бы мое лицо, те же глаза, тот же нос, подбородок, губы, но в то же время, чем – то неуловимым оно отличалось от моего. Губы были сжаты, как будто готовились выплеснуть очередное ругательство, глаза сверкали злобой, высоко поднятый подбородок, говорил о непомерной заносчивости хозяйки. Злость и непомерная гордыня пропитали весь портрет. Я тяжело вздохнула:
-Жаль девку, ничего хорошего высокомерие никогда не приносило, а тут, так взлетела, что даже неизвестно до чего донесло. Не дай Бог превратиться в Это.
Я оторвалась от портрета, раскрыла волшебную книгу и задала свой первый вопрос:
-Что случилось с Изборой? Где и когда она умерла?
Книга дала большой расплывчатый и странный ответ. Она рассказала мне, всё, что я уже узнала ранее, хитро переплетая повествование всех рассказчиков воедино и в конце выдала, что Избора стала живым воплощением Мары в Нави.
- Что за фигня? Это как возможно? Ну, стала она воплощением, а дальше - то что? Ничто живое в Нави выжить не сможет. Загадка… Да и фиг с ней, время на неё ещё тратить, опять сейчас забью голову всякой ерундой, а до дела руки не дойдут, - подумала я и задала следующий вопрос.
- Как найти человека по его личной вещи?
Книга выдала подробную инструкцию, мне даже показалось, что написанную рукой Велимудра, и я попробовала найти Максима по его ботинкам. У меня кое - что получилось. Я увидела мужа, стоящего посреди казармы. Он был красный как рак, а рядом стоял отец и материл его, на чем свет стоит. Я так четко увидела эту картину, что обиделась на отца. Это было унизительно, нельзя так кричать на офицера при бойцах. Мне тут же захотелось всё бросить и бежать спасать мужа. Единственное, что меня остановило, так это то, что увиденное могло быть и неправдой. Хороша бы я была, если бы начала выяснять причину того, чего не было. Нужно дождаться Макса и обязательно спросить о событиях сегодняшнего дня. А вообще, хорошая, полезная вещь это ясновидение, и если у меня сегодня всё получилось, я обязательно буду его совершенствовать.
Я вновь села перед книгой, стараясь сосредоточиться на следующем вопросе, но тут меня прервал звонок.
- Здравствуйте, Надя. Дежурный по КПП беспокоит. Вас тут женщина какая - то спрашивает.
- Какая женщина? - опешила я, - спасибо, сейчас приду.
Ситуация была на столько странная, что я испугалась. Мигом одевшись я прилетела на КПП, и, проскочив его, выбежала на улицу. Там меня ждала Алена. Я бы не сказала, что у неё был встревоженный вид, но увидев меня, она изменилась в лице и закричала:
- Надя, беда! С домом что-то творится неладное.
Я оглянулась на КПП, оттуда за нами никто не наблюдал. Взяла Алену под локоток и отвела подальше.
- Ален, спокойнее, ну, что случилось?
- Ой, Надь, чертовщина какая - то у нас твориться. Сразу после того, как мы картины - то вывезли, ночью мне не спалось, и понесли меня черти к пустырю. Да, ладно, скажу честно, когда мы уходили из дома, меня не покидало чувство, что ко мне тянуться, чьи то мысли, что ли. Мне ещё тогда это так странно показалось, вот я и поперлась посмотреть на дом. И хватило же мозгов пойти ночью. Иду я, значит, и тут мне показалось, будто в окнах огонёк появился. Я близко подходить не стала, наоборот, отошла подальше и наблюдаю, что будет. А огонёк все растет и растет, а потом как будто лампочку включили, так ярко стало. Смотрю я в окно, а там, в комнате светло как днем. Женщина какая - то в кресле сидит, книгу читает. А потом книгу - то она отбросила, подошла к окну и стала всматриваться в темноту, и почуяла я как будто она мне в душу заглянула. И так тихонечко стонать начала, а потом все громче и громче, а потом кааак заорет: "Георг". У меня аж в жилах кровь застыла, я развернулась, и бежать домой. Потом еще долго меня её стоны преследовали, даже в моем дворе было слышно. На следующую ночь выхожу во двор - тишина. Я потихонечку, на цыпочках пошла к дому Георга, а там тишина и покой, как будто ничего и не было. Я ещё пару ночей туда ходила, да ничего не увидела, уже грешным делом подумала, что мне пригрезилось. Только вот сегодня ночью опять услышала этот вой. Особого - то желания туда идти не было, но слышу, кто-то прошел в ту сторону, я за калитку - то глянула, а это Снежана, дочь колдуна идет к дому, как заколдованная. Я её окрикиваю, а она будто не слышит меня вовсе. Я за ней, а она подходит к дому и начинает в калитку ломиться.
- А ты уверена, что это Снежана? - засомневалась я, - ты точно видела, что это она?
- Точно, - кивнула Алена, - свет то опять яркий из дома шел. Вот, значит, подходит Снежана к калитке и начинает ее дергать, а твое колдовство ее не пускает. Та начинает ломиться и вдруг из дома раздается раздирающий душу стон. Снежана как с ума сошла, начала биться об калитку и руками и головой и ногами и чем больше она билась, тем страшнее крики из дома раздавались. В общем, жуть жуткая. Я опять убежала, еле дождалась утра и к тебе. Давай расколдуем этот дом, Бога ради. Раз тебе некогда и ты не хочешь домом заниматься, я буду ходить туда и молитвы читать.
-А Снежана что? – спросила я.
-Да не знаю я, что Снежана, вся калитка в крови, наверное, расколошматила себе что – нибудь, да и ушла.
-Точно ушла?
- Да не знаю я, - раздраженно ответила Алена, - откуда мне знать. Ты, главное, сними с дома заклятье, а я уж там соображу что да как. Дом пропадает, его же топить нужно, вот я и буду им заниматься.
Я внимательно слушала рассказ Алены и уже почти поверила ей, стала переживать за Снежану, но смутил меня финал. Что она собиралась там делать? Печь топить??? Молитвы читать? Какие? О чём это она вообще? С чего это вдруг ясновидящая примеряет роль ведьмы, зачем ей это? Я посмотрела в её хитрые глаза и грустно улыбнулась.
- Нет, Алена, я не могу так рисковать тобой,- торжественно заявила я, - нечего тебе там делать. Это мой крест и мне его нести.
У меня возникло чёткое ощущение того, что меня хотят обмануть. Зачем, для чего, это не важно, но обмануть, объегорить, обвести вокруг пальца! Меня начало разрывать надвое. Одна половина понимала, что меня держат за дурочку и нужно четко высказать свою позицию, а другая твердила, что такого не может быть и Снежана в опасности, а я такая эгоистка, стою тут и жалею себя, придумав, что меня обманывают. В финале этой невидимой борьбы, я объявила ничью и решила, не мучится, а взять и всё проверить. Не подавая вида, я дождалась вместе с Аленой автобус, и, посадив, помахала ей вслед. Затем вернулась домой, захватив коробку конфет, села в машину и поехала в Долинск.
Я долго сомневалась, куда мне кинуться в первую очередь, но решила, что лучше проверить сначала дом, чтоб Алена меня там не застала. Не хотелось просто так обижать человека недоверием. Подъехав к дому колдуна, я заглянула в окна, подергала ручку калитки и уехала восвояси, потому что осматривать там больше было нечего. Никаких следов крови я не нашла.
Я позвонила в дверь Снежаны и замерла, затаив дыхание. Дверь открылась, я шумно выдохнула. На пороге стояла сонная женщина, в коротком домашнем халатике, благодаря которому я увидела все сразу. Никаких травм, ссадин, порезов на ней не было.
- Привет, спишь? - сказала я без всяких выкрутасов, протягивая коробку конфет, - поговорим?
Мы пили чай, болтали о жизни, о работе, мужчинах, Снежана рассказала, что после смерти отца она почувствовала какое – то облегчение и жизнь её повернула в лучшую сторону. И когда я спросила ее, не случалось ли с ней в последнее время чего - нибудь странного, она пожала плечами и отрицательно покачала головой.
-Всё хорошо, а странные у меня только сны. Первый раз три месяца назад приснился мне дурацкий сон, будто прихожу к дому отца и понимаю, что мне обязательно нужно туда войти, но что-то не пускает. Я ломлюсь в калитку, бьюсь об неё головой, разбиваю в кровь кулаки. Но потом меня отпускает, и я со слезами на глазах возвращаюсь домой. А сегодня ночью опять он приснился, - рассказала она.
Меня передёрнуло от странности происходящего. Загадки, загадки, кругом одни загадки. Хотела разобраться в ситуации, а получилось, что ещё больше запуталась.
После визита к Снежане меня не покидало ощущение, что вокруг меня что - то опять назревает, но что, я понять не могла.
Когда вечером пришел домой Макс, все мои метания смыло волной восторга, потому что оказалось, что я научилась находить людей по вещи. Отец действительно орал на Максима, но обиды не было. Даже наоборот, муж защищал отца, но рассказать что же всё – таки случилось, желанием не горел. Просто сказал, что в данный момент такое рассказывать не готов, очень стыдно, а я настаивать не стала.
Не успела я успокоиться от одной встряски, как случилось другая. Ночью, когда Максим был в карауле, я долго не могла уснуть. Я всегда очень плохо спала без мужа и ложилась спать очень поздно, когда уже не было сил что – то делать. Вот и в этот раз, когда в доме всё было перемыто, перечищено, и все телевизионные передачи пересмотрены, я выключила телевизор и побрела спать. Но до кровати я так и не добралась, впрочем, я не добралась даже до двери спальни, потому что по дороге к ней, услышала скрежет чего – то острого о входную дверь. Я на секунду замерла и прислушалась. В доме стояла идеальная тишина, и тиканье часов казалось громом небесным и вдруг, там, за дверью я услышала монотонное: «Бу, бу, бу» и скрежет чего – то острого.
-О, нет. Второй раз чёрную кошку я уже не переживу, - почему – то подумала я, вспомнив, как однажды, когда я жила в деревне, меня по ночам пугала старая ведьма, превращаясь в черную кошку.
Я на цыпочках подкралась к двери и заглянула в глазок. В подъезде стояла кромешная тьма, и я не увидела даже тени того, кто решил поиздеваться надо мной.
- Вот же зараза, и свет выключила, всё продумала, - подумала я, отступила на шаг от двери и постаралась рассмотреть своим волшебным зрением, что же там, за дверью творится.
Как ни странно, но дверь для меня не оказалась помехой, и я увидела, как наша соседка снизу, та самая старая карга, которая костерила меня сидя на лавочке с женой Степаныча, творит заклинание на мою смерть. Она уже почти закончила, потому что под моим ковриком уже лежала кладбищенская земля, а в дверной косяк втыкались последние иголки. Я усмехнулась и начала читать заклинание на снятие заклинания. Что бывает в случаях, когда заклинание ещё не дочитали, а в ответ ему уже читается антизаклинание ни бабка, ни я не знали, поэтому, когда земля под ковриком начала тлеть старуха шарахнулась от двери, громко ойкнув, а я расплылась в улыбке. Но старую ведьму, видимо, не так – то просто было напугать, потому что буквально через несколько секунд она пришла в себя и продолжила свое черное дело. Тогда я, читая заклинание начала вытаскивать иголки из косяка и оставила висеть их в воздухе на уровне глаз старухи, чтоб страшнее было. Вот тогда – то моя соседка и потеряла самообладание. Сначала она слегка попятилась, а затем, развернувшись, помчалась вниз по лестнице огромными скачками, совершенно не свойственными для старух. Я не стала открывать дверь и что – то говорить ей вслед, я просто вытащила из косяка все до единой иголки и отправила их вдогонку хозяйке. Они догнали своего героя почти у двери в её квартиру и дружно, всем роем вонзились её в зад. По подъезду разнесся дикий крик Маугли.
На следующий день, когда мы все собрались за обеденным столом, я спросила отца:
-Пап, а почему у нас в гарнизоне одна старуха, которая не имеет никакого отношения к армии, занимает шикарную двух комнатную, благоустроенную квартиру, а офицеры в общаге живут и стоят в очереди на жилье, или в квартирах с дровяными титанами мучаются?
Отец сначала не понял, о ком я говорю, но потом догадался:
-А, ты про Аграфену Михайловну, что в нашем подъезде живет. Так, это... Так надо.
- И кому так надо, если не секрет? - не отступала я.
Отец, тяжело вздохнув, с надеждой посмотрел на Ольгу, та развела руками. Я не спускала с него глаз:
-Ну?
- Да ладно, скажу. Просто как-то неловко такие вещи дочери рассказывать. Когда я дела и должность принимал, мне старый командир, так сказать в наследство эту бабку завещал. Мол, жить ей больше негде и пойти не к кому. Ему она тоже в довесок досталась. Это любовница одного из старых командиров, - выпалил отец.
Я не удержалась и ляпнула:
- Фига себе, вот вы извращенцы, - сидящий рядом Макс, не ожидая такого ответа, подавился, закашлялся и мы все дружно кинулись спасать моего мужа. Когда Макс откашлялся, я продолжила разговор:
- И долго она тут живет по наследству?
- Ну, дому около двадцати, значит примерно столько и живёт.
- А что, ей обязательно жить в хоромах? Ну, дай ей однокомнатную квартиру, хотя бы ту, в которой сейчас Наташка живет, а ещё лучше, вон, в дальний дом её засели.
-Это где твоя мастерская что ли? Нет, нельзя. Советами замучает. Эта бабка всем бабкам бабка. Она единственная у нас великий стратег и полководец в одном лице. Вечно лезет во все дела, рекомендации дает, как службу нести, лекции читает, как должен себя вести командир части, а как нет. А к вам её пусти, так она вас шить будет учить, - хохотнул отец.
Я приподняла бровь и удивлённо спросила:
-И она ещё живёт здесь? Пап, у тебя ангельское терпение.
-А что делать, куда её деть, если у неё это жилье единственное. Ну, по крайней мере, я так думал до недавнего времени. Она сильно насолила нашему замполиту, а тот пробил её данные через друзей в милиции и узнал, что у неё, оказывается, в Южном и сестра живет и сын с невесткой.
- Так почему же она до сих пор здесь? - спросила я строго.
- Надь, да на что она тебе далась? Чего ты - то лезешь в служебные дела, живет бабка, никого не трогает, ну надоедает нам со своими советами, так не велика беда, от этого ещё никто не умирал, - внезапно психанул отец, - можно хоть с твоей стороны не выслушивать что положено, а на что наложено?
-Можно,- ответила с олимпийским спокойствием, - только вот как бы тебе проще объяснить... Ты же знаешь, что дочь твоя потомственная ведьма? - начала я издалека, отец кивнул, - значит, ты должен понимать, что я вижу всякие там заговоры, наговоры, привороты навороты. Так вот, эта долбаная старуха уже дважды на смерть мне делала. Причем если в первый раз она иголок в дверь нам понатыкала, и я это быстро расколдовала, то второй раз уже пошла тяжелая артиллерия, и она применила кладбищенскую землю. Тебе рассказать, как это делается? И каковы последствия, в общем, и в частности?
Отец сидел с раскрытым ртом и растерянно смотрел то на меня, то на Ольгу, которая в ужасе побелела, прижала руки ко рту и уже начала потихоньку всхлипывать.
- Чтобы сделать на смерть, нужно сходить на кладбище и взять землю с могилы женщины с таким же именем как у меня. Представляешь пап, эта старушка божий одуванчик, которая всю жизнь жалуется на свои болячки, не поленилась сгонять на Долинское кладбище и походить там в поисках нужной могилы. И заметь, это в самое холодное время года. Кроме того, это нужно сходить к какой – нибудь бабке, хотя ладно, будем исходить из того, что она это делала сама, сделать заговор на смерть и принести ее мне на порог в полночь. Прочувствуй пап, в полночь! Это старуха, которая вечно орёт, что после девяти в доме должна быть идеальная тишина, потому что она ложится спать в девять! Ну, а теперь последствия. Я буду ходить туда - сюда и цеплять ЭТО каждый день по нескольку раз в день, и начну болеть. Но болеть я буду не долго, потому что после таких заговоров долго не болеют, и не живут тоже. Максимум через полгода я сдохну. А кто будет потом, а? Максим, Оля, дети?
Ольга всхлипнула, отец ещё больше напрягся. Я положила руку на плечо Оли и применила немножечко колдовства, чтоб успокоить её.
-Блин, по идее, нужно было разговор не в этом месте начинать. Незачем лишний раз Ольгу расстраивать, хотя в такой ситуации нужно всем быть настороже. Оля должна это знать, потому что никто не может угадать, что учудит эта старуха дальше. Ну, и кроме того так легче воздействовать на отца, - размышляла я.
Ольга успокоилась, я погладила её руку и сказала:
-Оля, не расстраивайся. Все будет хорошо. Я все эти манипуляции заметила и все вовремя обезвредила. Но пап, нужно принимать срочные меры, чтобы обезопасить себя. Убивать я никого не собираюсь и не хочу, ты меня знаешь, я за мирное сосуществование, но если моим родным будет угрожать опасность, я это сделать смогу. Но очень надеюсь, что ты этого не допустишь. В конце концов это ты у нас главный мужчина в доме, это ты нас должен защищать. А делать что - то надо и делать срочно. Так что выбор за тобой.
На этой ноте, мою патриотическую речь прервал телефонный звонок. Отец взял трубку телефона и стал слушать, что ему рассказывают на том конце провода. А рассказ был бурным, эмоциональным и прерывался истерическим смехом и громкими восклицаниями. Отец молчал, широко улыбался, и иногда тоже посмеивался. Минут через пять, он смеясь положил трубку и спросил меня:
-Надя, это ты из бабкиной задницы ёжика сделала?
-А пусть не лезет, - огрызнулась я, - где поймала диверсанта, там и наказала.
Ольга покатилась от смеха. А отец, продолжая смеяться, сказал:
- Ну, шкода. Вы вот сейчас дома останетесь, а мне в санчасть придётся идти и любоваться задом вредной бабки. Как – никак ЧП местного масштаба. Требует, видите ли, Аграфена Михайловна командира к себе на ковёр, перед тем, как ей дадут наркоз и начнут вырезать иголки.
- Ничего у них не получится, там нужно будет весь зад исполосовать, и не факт, что все вытащат. Там с металлоискателем работать нужно, или просить Надежду Викторовну, - деловито сообщил Максим.
-О, а где же мы его найдём, - картинно растерялся отец, - у нас только миноискатель есть со времён Великой Отечественной. Бедная бабка так и не сможет больше сидеть, - он тяжело вздохнул.
-Обижаешь, чем я вам не металлоискатель? Вытащу я эти иголки. Чего уж там, я же не зверь какой – нибудь,- пробурчала я, любуясь мужем.
Всё это время Максим стоял у окна и сотрясался от смеха. Лицо стало красным, и смех уже перешел где – то в стон, где – то в хрюканье, а я стояла и радовалась. В первый раз в жизни я видела, как мой всегда серьёзный муж хохочет от души.
Смех в квартире то затихал, то взрывался снова и минут через пять мы уже все обессилили из-за него.
-Ой, Надя, я больше не могу, - хрюкал Макс от смеха и хватался за живот, - я как представлю эту картину, у меня аж челюсти от смеха начинают болеть. Ты вечно как что отчебучишь, хоть стой, хоть падай. Хорошо, что я всегда на твоей стороне, а то даже представить страшно, что ты могла бы сделать, будь я твоим врагом. Надь, честное слово, я тобой горжусь. А бабка, дура, явно не знала, с кем связалась, успокаиваясь, сказал он, - ну, явно же ответка прилетела после новогодней ночи, чего она ещё хотела добиться?
-Я тебе больше скажу, она здесь не одна, вот она перед подружкой, наверное и выпендривалась.
-Так она что, тоже ведьма? - заинтересовался отец.
-Не. Она, как правильно сказал Макс, просто старая дура.
После того, как все успокоились и отдышались, мы всей семьёй отправились в санчасть. Кто посмеяться, кто просто посмотреть, ну, а кто и помочь нашему несчастному начмеду.
Аграфена Михайловна лежала на кушетке на животе с оголённым задом и громко стонала. Начмед, сдерживая смех, стоял около неё и уговаривал потерпеть ещё чуть – чуть, скоро подействует местная анестезия и он начнет вырезать злосчастные иголки. Когда он заметил нас в дверях, он поднёс палец к губам и призывно помахал нам. Мы с Максом на цыпочках подошли к бабке, и я стала рассматривать плоды своего труда. Некоторые иголки были уже вытащены, это было видно по дырочкам на филейной части бабки, а некоторые вошли так глубоко, что виднелись только кончики ушек, и просто так достать их было невозможно. Укол, наверное, начинал действовать, потому что бабка начала затихать. Мы с мужем стали осматривать соседку. Макс показал на пальцах, сколько иголок насчитал, я кивнула в знак согласия. Я насчитала столько же. Муж вопросительно мотнул головой, я показала жестами, что справлюсь сама, он вернулся к отцу с Ольгой и застыл в дверях, как верный телохранитель, готовый в любой момент прийти на помощь.
- Вам бы в спецназе служить, - шепотом прокомментировал наши действия начмед.
Я отмахнулась от него как от назойливой мухи, мне нужно было сосредоточиться, и протянула руки над задом зловредной бабки. Я решила не доставать все иголки разом, а разделила на секторы и стала потихонечку вытягивать по пять – шесть иголок за раз. Когда я начала вытаскивать первую партию, Аграфена Михайловна громко ойкнула, я вздрогнула, испугавшись, но сжала зубы и продолжила свою работу. Первые иголки вылетели из тела и устремилась к моим рукам, я приказала им остановиться и они зависли в воздухе. Я глазами стала искать, во что бы мне их сложить и увидела на столе пустой лоток, в котором обычно лежат инструменты. Подтянула его к себе, сунула начмеду в руку и скомандовала:
-Не тупи, держи.
Тот вцепился в лоток, я сбросила в него иголки и принялась за следующую партию… Операция длилась всего минут десять, и все эти десять минут начмед работал на подхвате, и смотрел на меня как завороженный. Когда я закончила, то отобрала у него лоток, пересчитала все иголки и сказала:
-Всё, клиент готов. Перевязывайте её или заклеивайте, уж не знаю, что вам там с ней положено делать, а я пошла.
Подойдя к Максиму, я вспомнила, что хотела сказать бабке, вернулась к кушетке и присев на корточки перед лицом Аграфены Михайловны, сказала:
-Уважаемая соседка, хочу вам подсказать одну вещь. Вы когда делаете заговоры с булавками, берите английские, ну знаете такие, с ушками. Чтоб больше так не мучится и не позорится. Ведь английские булавки можно вытащить даже в домашних условиях.
В ответ мне раздался отборный мат. Я спокойно, как ни в чем не бывало, встала и пошла к мужу.
-Надя, - окрикнул меня начмед, стараясь перекричать бабку, - если у нас будут тяжелые случаи, можно напрямую к Вам обращаться?
-Не можно, а нужно. Конечно, звоните, в любое время суток, здоровье человека это самое важное.
-Ох, Надежда, - засмеялся отец, стоящий за дверью, - ну ты даёшь. Дуришь не по детски.
-Это ты ещё её в деревне не видел, - хмыкнул Макс, - когда она только силу набирала.
Мы вышли из санчасти под матершинный аккомпанемент нашей соседки.
-Однако, какая вредная старуха, - заметил отец, - никакой благодарности. А ведь ты ей, если хорошо подумать, зад спасла. А вообще, доча, было очень интересно наблюдать, как ты работаешь. Смотришь на тебя, а кажется, как будто в кино сидишь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ