Проводить исторические параллели между Россией и Турцией у нас не принято. Не берусь судить в чем тут причина - быть может, виной тому сложившийся образ Турции как врага, быть может, извечный евроцентризм нашего общества, когда типовой русский интеллектуал предпочитает обращаться к опыту условной ламповой Испании или Германии в своих историко-философских исканиях. Я же, к счастью для вас всех, свободен от этих ненужных условностей. И предлагаю поразмышлять над вопросом - как и почему Османская империя в свое время не смогла в модернизационный проект и обрекла себя на непреодолимое отставание от европейских держав, что и привело ее к краху? Почему в Турции не нашлось своего Петра Великого, когда вопрос о обновлении назрел?
Нужно заметить, что момент "когда так больше жить нельзя" в османской истории в принципе совпал с таким же моментом в истории Русского государства. Это рубеж XVII-XVIII столетий. В 1699 году условия Карловицкого мира подводят черту под очередной затяжной войной турок против христианских держав. Османы уступают Австрии огромные территории на Балканах, полякам достаются земли в/на Правобережной Украине и в Подолии. Даже второразрядные венецианцы сохраняют Морею. Престиж Высокой Порты растоптан ликующими христианами. Положение внутри страны оставляет желать много лучшего - растущий дефицит казны, бедствия крестьянства и горожан, самоуправство и коррупция чиновников на местах подтачивают сам фундамент государственного здания империи. Деградировавшая армия, в особенности янычарский корпус, из защитников страны становятся обузой бюджета и источниками бунта.
В такой обстановке в 1703 году на престол восходит новый султан - Ахмед III. Воспитанный как незаурядный интеллектуал, любитель поэзии, каллиграфии и исторических трактатов, он приходит к власти в отнюдь не самой изысканной атмосфере восстания и янычарского переворота, заставивших предыдущего султана, Мустафу II, отречься от престола.
Ахмед III по своей природе был не самым воинственным человеком. Пушки, сабли, походы, смотры, военно-морские флотилии - все это мало занимало султана. Открытый веяниям как с Востока, так и с Запада, он быстро проникся европейскими культурными тенденциями. Свой летний дворец султан воздвиг по образу и подобию французского замка Марли, проект которого турецкий посол привез из Парижа. Вокруг дворца выросли виллы, павильоны, беседки - сотни зданий в французском стиле. Европейская мода захватила умы османской знати. Подражая своему монарху, богачи не жалели денег на загородные резиденции обустроенные по парижской моде. Вместе с модой на европейскую архитектуру в Турцию пожаловала и тюльпаномания - горячая страсть Ахмеда и его приближенных к разведению тюльпанов. Историки окрестили правление Ахмеда III "Ляле Деври" - "Эпоха Тюльпанов".
Однако, в то время и в той системе отношений между государствами Османская империя не могла витать в мире эстетических наслаждений долго. Поддавшись на провокации шведских дипломатов в Стамбуле и уговоры крымского хана султан решается на объявление войны России в ноябре 1710 года. Русский посол заключается под стражу в тюремных камерах Семибашенного замка. Ахмед III был искренне уверен, что своими действиями он упредил вторжение русских войск в пределы его империи.
Короткая кампания Ахмеда против петровской армии оказалась неожиданно успешной для турок. Как так получилось - давно разобрано в отечественной военно-исторической печати. Посему не буду повторяться и лишь отмечу главный момент - условия мирного договора подписанного турецким великим визирем с русскими 12 июля 1711 года оказались для Порты весьма выгодными. Османы вернули себе Азов и на долгое время обезопасили северо-восточные границы своих владений, закрепив мир между странами договором 1713 года в Адрианополе.
А вот война османов против Венеции, стартовавшая в 1714 году, закончилась для них плачевно. Первоначальные успехи турок против ослабевшего итальянского государства вскружили им голову. И тем больнее оказалось падение. Карл VI Габсбург отреагировал на турецкую агрессию как на грубейшее нарушение условий Карловицкого договора. Тягаться с австрийскими войсками туркам было уже не под силу. Тем паче, что командовал австрийцами блистательный Евгений Савойский - в рядах османов не было полководца хоть сколько-нибудь сопоставимого уровня. Потерпев ряд поражений султан пошел на мир с христианами при посредничестве Англии и Голландии. Условия Пожаревацкого мира 1718 года позволили Порте сохранить лицо - турки получили от венецианцев Морею и ряд островов. Но то было лишь слабым утешением на фоне утери части Сербии и Валахии, Северной Боснии и Баната.
Таким образом, первые 15 лет правления султана Ахмеда III принесли османскому государству отнюдь не самые плохие плоды. На границах с христианскими державами установился более или менее прочный мир. Казалось бы, вот он момент для начала преобразований и реформ, провести которые можно в спокойной обстановке. И попытка модернизации действительно не заставила себя ждать.
В 1718 году в Стамбуле происходит примечательная политическая перестановка. Пост Великого визиря занимает Ибрагим-паша. Человек ясного ума, он всегда проявлял живой интерес к наукам и достижениям техники. Он создал в Стамубле несколько библиотек и специальную комиссию для перевода на турецкий и арабский языки европейских трактатов. Дальше - больше. Ибрагим-паша пришел к мысли снарядить в Европу "Великое посольство".
В 1720 году османская делегация во главе с Мехмед-Эфенди отправилась во Францию. Послы вникали во все области жизни передовой державы континентальной Европы. Они осматривали фабрики и изучали устройство крепостей, инспектировали военные части и Королевскую академию наук, посетили обсерваторию и ботанический сад. Высокие гости познакомились и с бытом простых французов, где набожных мусульман поразило более свободное положение женщин. Все свои яркие впечатления от поездки Мехмед-Эфенди изложил в "книге о посольстве" - "Сефаретнаме".
При дворе султана "книга о посольстве" стала бестселлером. Она ходила по рукам и зачитывалась до дыр. Стамбульская знать, ошарашенная достижениями Запада в области науки и культуры, еще более укрепилась в своей тяге ко всему европейскому.
Тем временем великий визирь развернул бурную деятельность по наведению порядка в империи. Ибрагим-паша задумал реформу административной системы государства, наметил план по оздоровлению финансов и реформу армии. За этим последовали попытки разобраться в земельном вопросе и системе налоговых сборов, в которых на протяжении последних более чем 100 лет укоренились злоупотребления и коррупция.
Однако, попытки "мягкого" и постепенного реформирования Османской империи без радикального переустройства имперских институтов и массовых репрессий не оправдали себя. Мусульманское духовенство и корпус янычаров с презрением относились к обожаемой султанским двором культуре "гяуров". Застрельщики мятежа ждали лишь повода для бунта. И он подвернулся очень скоро. К осени 1730 года османы уже как 5 лет вели войну с Ираном. Поначалу она складывалась удачно для Порты, но в 1729-1730 годах иранцы собрались с силами и нанесли османским войскам ряд поражений. В конце сентября 1730 года население Стамбула было взбудоражено новостями о сдаче Тебриза. Турецкое войско бежало из города, побросав все имущество местных жителей на разграбление врагу. Султан ввел чрезвычайный военный налог на нужды армии. Терпение народа, разогретого призывами янычар и мусульманских улемов, лопнуло.
12-тысячная толпа мятежников высыпала на улицы имперской столицы и к 29 сентября захватила морской арсенал. Армада бунтовщиков разрасталась как снежный ком. К вечеру 30 сентября армия повстанцев осадила дворец султана. Мятежники требовали крови Великого визиря - главного инициатора реформ. Султану Ахмеду не хватило духа что-либо противопоставить требованиям толпы. Он приказал казнить Ибрагим-пашу и ряд других чиновников. Предавший своего визиря султан вскоре и сам остался ни с чем - восставшие вынудили его отречься от трона в пользу племянника Махмуда.
Так бесславно завершилась попытка Османской империи вскочить на подножку уходящего поезда модернизации. Слабость султана, его нерешительность, отсутствие твердости и "сильной руки" которая могла бы сплотить страну вокруг идеи обновления привели реформаторскую партию к полному краху. Новый султан Махмуд I свернул большую часть реформаторских замыслов своего предшественника. Уцелела, по сути, лишь государственная типография, где османские первопечатники продолжали публиковать научные трактаты и даже публицистику, призывавшую турок осваивать и перенимать достижения Запада. Но этот призыв к переменам находил немного слушателей на протяжении долгих будущих десятилетий. Время великих реформ и великих реформаторов наступило для Османской империи еще только через столетие после свержения Ахмеда III. Но исторический шанс турок на возвращение статуса великой державы был уже упущен, как думается, безвозвратно.
Автор - Саня Любомирский
