Максим Афиногенов или «Безумный Макс» — легендарный нападающий, Чемпион России и Мира, провел очень яркую карьеру и по праву считается одним из лучших нападающих за всю историю российского хоккея. В послужном списке форварда «Динамо», «Баффало», «Атланта», СКА, «Витязь», снова «Динамо», сборная России, Чемпионаты Мира и Олимпиады. Хоккейный путь Афиногенова не закончен — сегодня его сын Сергей делает первые шаги на льду в Академии «Динамо». Максим поделился с «Азбукой Хоккея» воспоминаниями о своей карьере, ситуации в родном «Динамо» и взглядом на детский хоккей.
— Что больше всего отложилось в памяти из детского хоккея?
— Сколько себя помню, всегда очень любил зиму, потому что с ребятами постоянно ходили играть в хоккей, еще даже до того, как в семь лет я пошел официально в СДЮШОР «Динамо». Вот этот дворовый хоккей, который был у меня самым первым, и первые друзья во дворе оставили большой отпечаток. Даже когда я в команде мастеров играл, все равно приходил на лед и катался с ребятами, с которыми начинал в детстве.
Мне кажется, сейчас и катков таких нет даже. У нас на «Динамо» в Петровском парке был гигантский каток, мы даже могли откататься на своей тренировке, снять коньки, в ботинках перейти туда и играть на обычном льду. Много эмоций было, постоянно заруба какая-то, всегда хотелось выиграть в соревнованиях между собой.
— Первый матч за «Динамо». 24 ноября 1995 года, на выезде в Киеве, тогда сыграли с «Соколом» 2:2…
— Тот матч, конечно, помню. Такое впечатление незабываемое — сыграть за команду мастеров. Когда ехали в Киев, переживал очень сильно, хотелось хорошо выступить. Помню, даже была одна возможность забить, но не смог. Для меня это были положительные эмоции и толчок к развитию дальше — надо еще больше тренироваться, чтобы попасть в первую команду и играть там регулярно.
— Как проходила адаптация ко взрослому хоккею?
— Могу сказать, что меня нормально встретили в команде, не было предвзятого отношения. Естественно, как молодой я собирал шайбы, таскал клюшки и станки в поездке. Но мне кажется, так и правильно, не будут же возрастные и опытные носить все это. Когда я попал в команду, там были ребята 1976 и 1977 года, не так далеко от меня ушли они, и довольно легко прошла адаптация, спокойно. И ребята помогали, и тренер. Помню, там были тренировки, где надо с железом много работать, а меня Владимир Васильевич Голубович освобождал от них, говорил: «Тебе не надо железо, ты еще растешь, побегай кроссы, попрыгай».
— 12 сентября 1996 года. «Торпедо» — «Динамо» (Москва) — 3:4. Первая шайба за клуб в чемпионате России.
— Самое главное — такой гол… Почти от ворот до ворот прошел. Если честно, сейчас уже так не обыгрывают. Последний защитник, я убрал на одну руку, через него прокинул шайбу и забил. Если сегодня так будешь обыгрывать, тебе, наверное, голову сломают, а раньше можно было еще, в тело сильно не играли, больше в шайбу.
— Сезон-1998/99 получился очень насыщенным: ты поиграл в Суперлиге, на чемпионате мира U-20, в Еврохоккейтуре, в Евролиге и даже в Высшей лиге — иными словами, везде, где только можно было. Всего 99 матчей во всех турнирах. Это помогло тебе подготовиться к ритму НХЛ?
— Сколько себя помню, я не очень любил тренироваться, всегда любил играть. Чем больше играл, тем лучше было. Эти тренировки, конечно… Понимал — это надо, но когда играл, глаза горели, самое главное — поиграть. Тем более в таком возрасте много сил, не устаешь. Выпил чаю и дальше пошел, поспал час — и побежал.
— В НХЛ ты дебютировал 10 ноября 1999 года в матче против «Бостон Брюинз» (6:2), закончив игру с заброшенной шайбой и голевой передачей, но перед этим побывал в АХЛ. Почему так получилось?
— Когда я уезжал, уже и в сборной России играл в первом звене, на чемпионат мира поехал. С большими амбициями прибыл в НХЛ — и вдруг такого амбициозного отправляют в фарм-клуб. Дали по шапке сразу, потому что с головой задранной приехал. Как меня на место поставили, моментально понял, что на старые заслуги никто не будет обращать внимание, надо доказывать здесь и сейчас, работать. Получилось, что недели три или месяц провел в фарме, старался, работал как только мог. Если не ошибаюсь, был лучшим бомбардиром на тот момент в лиге, и меня подняли. Приезжаю на игру первую свою, а мне генеральный менеджер говорит: «Ну молодец, Максим, хорошо поработал в АХЛ. Сейчас одну игру сыграешь и назад поедешь!» Как так?! А если я здорово сыграю, почему меня должны отправить назад? Меня это очень тронуло, хотелось дебют провести на высоком уровне. Все получилось, и больше я никогда в АХЛ не возвращался.
— 2005 год, чемпионское «Динамо», катком проехавшееся по всем соперникам. Можно ту команду назвать «дрим-тим»?
— Там все сложилось удачно, хороший был коллектив. И ребята не только из Суперлиги, еще из НХЛ приехали. Может, где-то чего-то не хватало, но мы приехали, и как раз эти недостающие части пазла собрались. Много тренировались, тренером был Крикунов. После первого раунда плей-офф баллоны таскали и вообще не отдыхали, но на одном дыхании прошли сезон. Единственное — нас Крикунов каждый месяц отправлял назад в НХЛ. «Все, — говорит, — локаут закончился, стопроцентная информация». И мы каждый месяц форму сдавали, а потом назад ее получали. Он говорит: «Не забудьте только форму сдать — и все, до свидания!» Так много игр прошло. Называет другой состав на игру, но в последний момент появляется информация, что локаут продолжается, и мы играем. Так весь сезон.
— Тогда ты впервые поработал с Крикуновым. После НХЛ баллоны не показались адом?
— Да нет. Честно говоря, я вообще к этим баллонам отношусь нормально. Считаю, что это полезное упражнение. Но до определенной степени. Когда сидит один человек, это нормально, а когда сидят два-три человека, то уже можно просто травму получить. И я видел, как ребята травмировались на баллонах, это были никому не нужные травмы. А так упражнение хорошее, если его правильно делать.
Продолжение статьи на abc.hockey
