Продолжение повествования о том, как я жил и работал в Якутске в конце 80-х годов.
Первый день в новом коллективе — это всегда непросто. Тем более, если это коллектив журналистов. Там всегда присутствует ревность и иерархия. На новичка, особенно, если он не начинающей, смотрят настороженно. Кого он может потеснить, и чьё место может занять? Здесь же не только должность важна, но еще и неформальный статус. Ну и сам ты ещё никого не знаешь, никому пока не интересен, заняться тебе толком нечем, ждешь, когда закончится рабочий день...
В 9 утра началась редакционная летучка. Меня представили коллективу: наш новый сотрудник, пока временный, из Горького, работал заведующим отделом спорта в «Ленинской смене». На меня посмотрели и забыли, занялись обсуждением газетной текучки. А я рассматривал людей, с которыми мне теперь предстояло работать. Коллектив небольшой, всего человек 10-12. Большинство мои ровесники — тридцать лет, плюс-минус. По национальности русские и якуты, русских чуть больше.
В целом по Якутии соотношение было примерно такое же. А сейчас, говорят, наоборот, русских стало меньше. Кроме якутов и русских в республике жили эвены, эвенки и юкагиры — малые северные народы, их было совсем немного.
Юкагиров, было настолько мало, что там каждый человек имел свой порядковый номер. Об этом мне рассказывал горьковский поэт и журналист Анатолий Гринес, который в то же время работал в районной газете в поселке Черский. это крайняя точка Якутии, берег Колымского залива. В Черском жил юкагирский писатель, художник и поэт Николай Курилов. Гринес написал про него статью, которая называлась «Юкагир номер 500». По одной из версий, Курилов считается автором стихотворения «Я узнал, что у меня есть огромная семья, и тропинка, и лесок...», которое читает Сергей Бодров в фильме «Брат-2».
Толя Гринес, когда приезжал в Якутск, останавливался у нас с Леной. Уж насколько суровым был климат в Якутске, но Гринес считал, что у нас тут курорт в сравнении с его Колымой. Однажды он прилетел весной, мы с Леной встретили его на улице, день был солнечный, мороз — 25, а Гринес без пальто и без перчаток. Идет в костюме, вязаный жилет, белая рубашка и галстук. Руки красные, уши красные, улыбается во весь рот.
- Толя, ты что, - говорю ему я, - холодно же.
- Разве это холодно? - отвечает он. - Вот у нас холодно. И солнца до сих пор нет.
Ну да, солнце это важно, в Якутске оно круглый год, а в Заполярье его не видят месяцами.
Свой первый день в «Молодёжи Якутии» я помню плохо. Сначала меня провели по всем кабинетам в редакции, потом по Дому печати. Типография тоже находилась в Доме печати, на первом этаже, что было очень удобно. Кажется, до обеда я листал подшивки «Молодежки», чтобы понять, чем живет газета и проникнуться её духом. Признаюсь, ни темы, ни тексты меня не восхитили. Много официоза. Чувствовалась зажатость авторов и их самоцензура. Потом уже я догадался о причине.
В середине 60-х годов, на излёте хрущевской оттепели, газета опубликовала стихи Николая Гумилёва и Марины Цветаевой. И если Цветаева считалась в СССР просто нежелательным автором, то Гумилев был строго под запретом, как контрреволюционер и участник антисоветского заговора. В якутских партийных верхах был большой переполох и не слабая паника. Главного редактора тут же уволили, а заодно и несколько сотрудников газеты. Видимо, с тех пор за газетой строго приглядывали как за потенциальными террористами.
Сегодня трудно понять, как за публикацию невинного лирического стихотворения, пусть даже его автор и был расстрелян ЧК как контрреволюционер, могли погнать с работы главного редактора газеты... Но тут надо понимать, что такие тогда в стране были порядки. А то, что просто уволили, так это он ещё легко отделался.
Считается, что запретный Гумилёв впервые был опубликован в СССР в 1986 г. в журнале «Огонёк». За разрешением на публикацию редакция обращалась к всесильному секретарю ЦК КПСС и другу Горбачева Александру Яковлеву. Обращение подписывали такие известные и уважаемые люди как академик Дмитрий Лихачев, художник Илья Глазунов, писатель Валентин Распутин. Вот как все было серьезно.
Сегодня Википедия и прочие интернет-источники утверждают, что первая публикация стихов Николая Гумилёва случилась в Москве в 1986 г., но на самом деле это произошло в Якутске, в газете «Молодёжь Якутии» в 1965 г.
Пришло время перерыва на обед и кто-то сводил меня в столовую на втором этаже Дома печати, куда можно было пройти только по пропускам. Столовая мне понравилась. Кормили хорошо и вкусно. Без этой столовой, в те времена нехватки продуктов и одинокой жизни в студенческой общаге, мне было бы трудно выжить. По крайней мере, хотя бы раз в день я полноценно питался.
Определили меня корреспондентом в отдел рабочей и сельской молодежи. Та еще скукотища! В «Ленинской смене» я тоже начинал с этого направления. Только там это называлось отделом комсомольской жизни. Но от перемены названия суть не менялась. Писать надо было про молодых тружеников-комсомольцев, а также про соревнования комсомольско-молодёжных коллективов. Все эти коллективы вместе с их соревнованиями было делом надуманным и фальшивым. Я старался писать очерки о людях или брать интервью у интересных собеседников. Иногда получалось, но чаще нет, потому что мои герои — молодой токарь или юная швея — были мало интересны мне самому. Много позже я понял, что каждый человек интересен, надо просто суметь разговорить его и вытащить на поверхность глубоко спрятанное. Но это приходит с опытом, либо не приходит совсем.
Как только появилась такая возможность я тут же перешел в другой отдел. Мне повезло, не успел я проработать и года, как Юра Козонин - заведующий отделом спорта в «Ленинской смене» - пошел на повышение. И мне, как бывшему спортсмену и тренеру, предложили занять освободившееся место.
И вот теперь мне вновь предстояло ступить в ту же воду. У начальника отдела Валеры Конькова работы для меня не было. Валера был постарше меня, он уже вел переговоры о переходе во «взрослую» газету - «Социалистическая Якутия», республиканский печатный орган коммунистической партии. Там и статус был выше, и зарплата тоже. Поэтому работать в «Молодежке» Валере было уже неинтересно, он просто отбывал номер в ожидании смены места работы.
Валера вывалил передо мною стопку писем и предложил самому придумать себе задание. До конца рабочего дня я копался в этом словесном мусоре, но всё же сумел разглядеть жемчужину. На следующее утро, я, не заходя в редакцию, отправился в якутский речной порт. Там была веселая комсомольско-молодежная бригада, члены которой прогуливали, пьянствовали и попадали в вытрезвитель. Я покрутился в порту до обеда, пообщался с начальством, с нормальными работягами, а также с героями милицейской хроники и вернулся в редакцию. Там я часа за три написал что-то вроде фельетона, хотя никогда ранее не работал в этом жанре. Отдал рукопись в машинописное бюро, чтобы чтобы текст набрали в печатном виде. Компьютеров тогда не было. Печатных машинок областным журналистам не выдавали. Нашим рабочим инструментом были бумага формата А4 и шариковая авторучка. Машинки были у машинисток, которые работали в штате каждой редакции.
Я перечитал свой материал, слегка подкорректировал, придумал заголовок и за час до окончания рабочего дня положил три листа текста на стол скучающего начальника отдела. Валера прочитал, поднял голову и внимательно поглядел на меня. Потом взял мои листки и молча вышел из кабинета.
Минут через десять он вернулся и сказал, что меня вызывает главный редактор. Я решил, что получу сейчас разнос за свой насмешливо-расслабленный стиль и уныло поплелся к начальству. На столе перед Левиной лежал мой текст. Против ожидания, молний ее глаза не метали. Она предложила мне сесть и сказала:
- Анатолий я переписываю приказ. С завтрашнего дня вы приняты на постоянную работу.
На фото вверху: Якутск, 1986 г., сотрудники редакции газеты "Молодежь Якутии". Петр Гуляев, Олег Емельянов, Борис Васильев (художник), Ирина Пантелеева, Эдуард Волков и я, Анатолий Мигов.
Снимок этот сделал наш редакционный фотограф Слава Назимов. А вот по какому случаю, я этого совсем не помню. Над нашими головами висят портреты высших руководителей Советского Союза. В центре - Борис Николаевич Ельцин, в то время кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС.
Предыдущая глава здесь.