Глядя в спину впереди идущего бойца, на его белую от соли гимнастерку, я раздумывал о судьбе. Вот ведь как всё повернулось! На начало войны, я был уже старослужащим, всего ничего оставалось до дома. В своих мечтах я уже строил дом для меня и моей жены, а потом и детей, видел себя в поле, где я, собирал спелую, цвета солнца пшеницу. Всё кончилось рано утром, когда, тогда когда самолёты бомбили нашу часть и военный аэродром, досталось и так понравившемуся мне небольшому городку, сколько видели глаза, был только огонь, страх и смерть.
Только успели похоронить погибших при налёте, как прибежал запыхавшийся боец и сказал, что видел на дороге колонну солдат и техники, на её бортах кресты. Было даже забавно наблюдать, что он не доложил командиру, а именно сказал это всем, кто стоял рядом. Командир приказал собрать оружие, продукты, всё что найдём и срочно уходить из части. Так мы и ушли, кто в рваном обмундировании, кто в крови от ранения, не войско - жуть! Через два дня, возле небольшой речки, был наш первый бой, разведчики, что шли впереди колонны, доложили о группе немцев, те разбили лагерь, даже что-то варили на нескольких кострах. Было решено напасть на них, для чего мы их окружили с трёх сторон, и разом накинулись на врага. Всё было хорошо, внезапность была на нашей стороне, да и больше нас было, пока по нам не ударили их опомнившиеся пулемётчики, почти половину подразделения просто выкосили, другая половина беспорядочно отступила.
Помогая раненым, мы пошли дальше на восток, в надежде наткнуться на наши войска. Шли лесными дорогами, открытые места старались пересекать маленькими группами, вражеские самолёты всё время кружили над нами. Дважды пришлось прятаться в придорожных кустах, ждали пока пройдёт немец. Горько и обидно было смотреть на врага, ведь он рядом, а у тебя три патрона! С патронами вообще была история, несколько раз наблюдал, как многие бойцы, украдкой их выбрасывают, вообще выбрасывали всё, что хоть как то отягощало путь, кто-то уходил в лес по нужде, а возвращался без винтовки, а были и такие кто не возвращался совсем. Я докладывал командиру об увиденном, он пытался приструнить солдат, но после того как на него трое бойцов навели стволы своих винтовок, он сдался. Да и командир с него был так себе, старший лейтенант, в части заведовал вооружением, с людьми дела не имел. Вот так, к исходу четвёртого дня, от той половины людей, осталась ещё половина, может пятьдесят бойцов, а может и меньше.
Вышли на край леса, дальше дорога пересекала поле и уходила за горизонт. Впереди виднелись спасительные деревья, но надо было ещё пересечь поле, всего какой-то километр. Старший лейтенант уже не приказывал, он просил бойцов делиться на группы, но его никто не послушался, все бросились на поле, я бежал в числе последних. Внезапно увидел, что те, кто бежал первым, и уже был возле деревьев, остановились в нерешительности. Среди солдат пронеслось – «болото», хотели было повернуть назад, как на краю поля показались немецкие мотоциклисты, которые, развернувшись, открыли по нам стрельбу из пулемётов и автоматов. Все упали на землю, нужно было окопаться, как учили, только чем?! Лопаток всего несколько штук осталось, остальные выбросили! Кто пытался подняться, чтобы вернуться в лес, падали убитыми или ранеными, немцы несколько раз что-то кричали по-своему, наверное, предлагали сдаваться.
Я свой инструмент не выбросил, поэтому окопался, закончив, передал лопатку соседу слева, в качестве благодарности, тот протянул мне планку с пятью патронами. Уже почти стемнело, когда немцы двинулись на нас, пеших не было, все на мотоциклах. Подпустив их ближе, мы ударили залпом, видели, что падал враг, перевернулись два мотоцикла, отошли они, не понравилось! Снова что-то кричали, потом у них началась суета. Что они делают, я понял, когда услышал хлопки – установили миномёты. Минут десять забрасывали нас минами, потом снова кричали, коверкая русские слова, теперь уже можно было понять – приглашают идти к ним, обещают горячий суп и хлеб. Пока было ещё светло, никто не пошёл, а вот как стемнело, слышались удаляющиеся шаги. Ушёл и мой сосед, бросил перед моим лицом свою винтовку, патроны, и ушёл в сторону врага.
Всю ночь я слышал эти шаги, сколько человек ушло было трудно определить. Я старался уснуть, свернувшись калачиком, хоть и лето было, но ночью стало прохладно. У немцев играл патефон, кто-то, не выдержав, выстрелил пару раз на звук, немцы не ответили. Вернуться бы в лес, но там было движение хорошо слышное ночью, перекрыли враги нам путь! Как только рассвело, я приподнял голову, осмотрел оставшихся, мало нас осталось. Немцы снова кричали, звали к себе, даже кофе обещали, я о нём слышал, но, ни разу, ни пил. А потом снова стали стрелять из миномётов! Скорее почувствовал, чем увидел, то, что рядом со мной редкие разрывы, подскочил, бросился к лесу, видимо эти секунды были спасительными, уже добежав до первых деревьев, я услышал выстрелы, вместе с минами, оставшихся на поле бойцов разили пули. Один смог добежать до меня, я подхватил его под руки, хотел было тащить, как увидел, что он умер. Оставив тело, снял со своей винтовки штык, быстрым шагом пошёл в лес, за спиной ревели мотоциклы, немцы пошли в атаку, с нашей стороны выстрелов не было.
Так начались мои скитания. Неплохо ориентируясь в лесу, шёл на восток, обошёл стороной два хутора, там была слышна немецкая речь, осмотрев третий, рискнул войти. Перелез через плетень в чей-то огород, накопал картошки, сорвал кочан капусты, вернулся к своей винтовке, с аппетитом наелся, опасаясь реакции желудка. К вечеру был у окраины то ли села, то ли деревни, долго прислушивался, присматривался, вроде тихо. Оставив винтовку под деревом, крадучись пошёл на разведку. Приглянулся мне один дом, в стороне от других он стоял, старенький такой, покосился весь, видно нет мужчины в доме. Прокрался к сараю, где услышал сдавленный стон, скорее крик, посмотрел в щель между досками. Двое мужчин навалились на женщину, один зажимал ей рот, второй пытался сорвать с неё одежду. Войдя в двери сарая, снял со стены лопату, со всей силы огрел одного, видимо я ослаб, так как удар вышел не таким болезненным, мужчина подскочил и бросился на меня. Сделал штыковой выпад, прицелился в шею, брызнула кровь, мужчина упал, второй насильник, придерживая штаны, бросился бежать. Помог подняться женщине, та плакала, ругалась, грозила своим обидчикам небесными карами. Через минуту, когда отошла, пригласила меня в дом, поправляя на себе одежду. Там сунула мне мешок, в котором что-то было, добавила ломоть хлеба, кусок колбасы, молча, указала на дверь. Не успел я обдумать поведение женщины, как услышал на улице голос:
- Вон он, ату его!
Раздались несколько выстрелов, не винтовочных, из охотничьего оружия палили, что-то впилось мне в спину и ногу, я бежал, а за спиной кричали:
- В лес его не пускай, отсекай от леса!
С сожалением подумал про винтовку, не забрать мне её, нашпигуют дробью, побежал вдоль огородов, видимо преследователи не ожидали от меня такого, тут путь остался свободным. Бежал пока не перестал слышать голоса, только потом свернул в лес, снова бежал.
Устроившись на лесной полянке, услышал журчание, идя на звук, увидел воду. Потянулся к фляжке, да только стекло ощутил в чехле, остался я без тары. Напился вдоволь, даже в запас, здесь же и поел. После еды стало морить в сон, пересиливая себя, снова напился воды. Достав перочинный ножик, выковыривал дробь из тех мест, до которых мог дотянуться, про спину и речи не могло быть. Промыв водой, замазал раны глиной, размочив её своей слюной. Закончив со своим телом, позволил себе расслабиться, уснул мёртвым сном, проснулся, когда уже стало темнеть. Решил не тратить время, идти ночью, благо луна была на небе.
К утру снова вышел к деревне. Зная, что в деревнях рано просыпаются, был удивлён, что не видно людей, решил зайти, посмотреть. Обходя дом, наткнулся на немецкого солдата, тот справлял нужду в пустое ведро, видимо из-за своих же звуков меня не услышал, пришлось вернуться. С бельевой верёвки снял материю, нужно раны промыть, а некоторые и перевязать. Услышав голоса, выглянул из-за угла, на небольшой площади стояли люди, много людей. Мужчина, стоя на бочке, что-то говорил им, слов я не мог разобрать, правее него стоял немец в фуражке, видимо офицер, чуть поодаль стояли солдаты. Ушёл я из этой деревни, может и здесь народ такой, который будет стрелять в спину солдату Красной армии!
Полдня шёл, когда солнце стало припекать, остановился на привал. Перекусил всухомятку, растянулся на траве. Куда идти, где наши войска, неужели так далеко отошли?! Послышался какой-то звук, долго я прислушивался, звук то был, то нет, я не мог понять, что я слышу, решился посмотреть. Оказалось дорога рядом, а на ней стоит немецкий мотоцикл. Его водитель копался в моторе, периодически пытаясь его завести, этот звук я и слышал. В боковой коляске сидел офицер, он что-то говорил солдату, по интонации я понял, что он ругает служаку, автомат водителя лежал на сиденье мотоцикла. Я решил действовать, сколько можно прятаться?! Выбрал сук по надёжнее, проверил его, хорошее оружие попалось! Тихонько спустился к дороге, выбегая к мотоциклу, замахнулся, если офицер меня и увидел, то солдат не обратил внимания на очередной крик своего командира, опустил сук на голову солдата, тот даже не пискнул, со второго замаха разбил голову офицеру, а то тот уже доставал свой пистолет. Управился в секунды, а главное тихо. Быстро проверил карманы врага, забрал всё что нашёл, прихватил и небольшой кожаный портфель, всё сгодиться. Нацепил на себя ремень офицера с пистолетом, подсумки с магазинами, забрал автомат и две гранаты, дивные они были.
Стараясь держать дорогу перед глазами, шёл лесом, видел два немецких грузовика, промчались они в сторону того мотоцикла, похвалил себя за скорость, и тут же выругался, я не забрал у солдата его флягу, жажда уже давно меня мучила. Ещё два грузовика стояли на дороге, солдаты ходили вокруг них, кто-то лежал на траве. Что они тут делают?! Подкрался к дороге, устроился за большим пнём, даже не думал начинать бой, одному не одолеть такое количество, просто лежал, наблюдал. Внезапно среди немецких солдат раздались взрывы, началась стрельба, десяток немцев укрылись за вторым грузовиком, стреляли в лес правее меня, ещё несколько взрывов, один грузовик загорелся. Приладив к плечу приклад автомата, я стал стрелять по неприятелю, враг падал, это ни могло не радовать! Ещё один взрыв уничтожил оставшихся за грузовиком, нет больше врага! На дорогу с винтовкой вышел красноармеец, добил раненого штыком, показались и другие советские солдаты. Один из них всматривался в лес, прямо в то место где был я.
- Кто стрелял?
Вместо ответа я вышел из леса, боец кивнул в сторону, повернувшись, увидел подполковника, подошёл, представился.
- Хорошо ты их! С таким-то вооружением грех не воевать. Потом о себе расскажешь.
Командир приказал собрать оружие, искать продукты, требовал торопиться.
На коротком привале, я рассказал о себе, рассказал и о тех солдатах, которые первые дни были со мной, об их поведении. Передал портфель немецкого офицера, командир обрадовался, там была карта, а у него её не было. Узнав, что подполковник ведёт бойцов к своим, попросил зачислить меня в их ряды. Устроившись на солнышке, утолил жажду, спасибо, сидящему рядом бойцу и его фляжке, в благодарность протянул ему одну гранату, он улыбнулся, показал мне как ею пользоваться, а ещё угостил табачком.
Я прошёл длинный путь, но какой путь предстояло мне ещё пройти, я даже не догадывался. Тогда я не думал, что увижу праздничный салют в честь Победы наших войск над врагом, что обниму маму и отца, что буду стоять над могилкой младшего брата, которого убили немцы ради развлечения. Всё это было в будущем, а пока только решимость отстоять свою Родину!
