Наставник «Рубина» на встрече со студентами рассказал о нюансах подготовки тренеров, вспомнил пару историй из жизни и объяснил, почему российский футбол не хуже российского хоккея.
Главный тренер «Рубина» Леонид Слуцкий провёл встречу с будущими тренерами и спортивными менеджерами. Наставник казанского клуба ответил на вопросы студентов Поволжского университета физической культуры, спорта и туризма.
- Скажите, пожалуйста, какие особенности есть в получении лицензии Pro?
- Когда я поступал в Высшую школу тренеров, ещё не было системы лицензирования тренеров, поэтому я просто окончил ее, потом судьба так сложилась, что я начал работать в команде первого дивизиона и как раз в РФС открылась лицензия А. В премьер-лиге я начал работать в июле, а в сентябре начался первый набор всех тренеров на обучение лицензии Pro. Поэтому мой опыт, наверное, не очень показательный. Потому что, например, когда мы обучались на Pro, мы ездили в Лондон, смотрели весь тренировочный процесс «Челси», тогда тренером был Жозе Моуриньо. У нас была возможность получать топового уровня стажировки. Поэтому я не уверен, что сейчас у тренеров, которые получают лицензию Pro и, уж тем более, лицензию А есть такие возможности. Но самым интересным из этого всего всё равно является стажировка, поэтому те тренеры, которые обучаются на лицензию А или Pro, как правило, они выезжают в межсезонье или на предсезонку на сборы в Турцию, где тренируется большое количество команд РПЛ и ФНЛ, и они смотрят за всеми процессами этой команды, встречаются с тренерами, обсуждают. На мой взгляд, самый большой плюс от этих лицензий это возможность посмотреть на тренировочный процесс лучших наших тренеров, это стажировка будет крайне полезна. Вы во многом не согласитесь, многое сможете подчерпнуть, потому что, на самом деле, понять как не надо делать – это тоже важно.
- Например, вы возглавили новую команду. Какие есть метрики, чтобы быстро определить ее состояние и игроков?
- Когда я получаю новую команду, я заранее знаю, кто и что из себя представляет. Возьмём в пример «Рубин». Когда я в прошлом году принимал команду в декабре, а в январе уже начинался первый сбор, я посмотрел все матчи, которые проводил «Рубин» в том сезоне, заказал аналитический отчёт по каждому игроку и по команде в целом, уже имел абсолютно полную картину и понимание того, какую селекцию вести, что надо поменять, какие игроки меня устраивают, какие не устраивают, на что мы будем делать акцент и так далее. Поэтому современные методы анализа позволяют тебе в максимально сжатие сроки получить любую информацию не только путём собственного просмотра, но и путём аналитических данных. Кстати, может в будущем кто-то из вас не обязательно станет тренером, сегодня же футбол такая очень широкая сфера деятельности: есть главный тренер, есть тренер по вратарям, есть тренер по физподготовке, есть помощники, есть тренер-аналитик, есть скаутский отдел, есть спортивный департамент. То есть, на самом деле, тренерство это не только человек, который непосредственно руководит тренировочным процессом, есть куча смежных профессий, которые безумно интересны и безумно важны. Когда я учился в институте и собирался становиться тренером, я изучал и биохимию, и физиологию, и биомеханику, и теорию-методику, и историю физической культуры и так далее. Но сегодня, если ты работаешь на высоком уровне, то вся работа очень узкопрофильная. Я всё равно не смогу знать физиологию лучше, чем доктор, который у нас работает или не смогу лучше знать биомеханику лучше, чем тренер по физподготовке, который у нас есть или я не смогу лучше анализировать матчи, чем тот аналитик, который у нас есть и те метрики, которые он использует.
- Какие особенности и различия есть в футбольном плане между Россией и Европой?
- У каждой страны есть свои ментальные особенности. Люди очень отличаются друг от друга. Но лучше узнать, что делать, когда игроки ставят вас в непростые ситуации, потому что есть разные типажи игроков. Что касается ментальных особенностей – в Англии футболисты как работы, они выполняют всё, что скажет тренер. Например, сегодня бежим столько-то километров, или у нас сегодня триатлон IronMan, они скажут: «Есть, сэр», и пойдут плыть, даже, если не умеют плавать. Вот вам ещё один пример. За полгода работы доктор ни разу не появлялся на поле, чтобы оказать кому-то помощь. В среднем на нашей тренировке доктор появляется два-три раза, в Голландии 4-5 раз, в Англии ноль за полгода. То есть это тоже ментальная особенность, они могут терпеть боль. Был такой случай, приезжал «Локомотив», маленькие пацаны 11-летние, играть с «Халлом», «Халл» на год младше. Наши рыдали на каждом эпизоде, в «Халле» дети не рыдали ни разу. Да, сопли текли, но они их вытирали и они бежали дальше. Англичане нереальные бойцы, и это очень важный момент. Ещё они супер-профессионалы, с 9 до 18 ты коммуницируешь с любым физиотерапевтом, тренером по GPRS. Если в 6:01 ты позвонишь доктору и скажешь: «Доктор, у меня сердечный приступ на базе, пожалуйста, спасите меня», он скажет: «Босс, завтра в девять утра я полностью ваш, вот как-нибудь до девяти дотерпите», потому что в 6 у него закончился рабочий день. А голландец приедет, он будет дурака валять с 9 до 18, но он приедет, если вдруг ты будешь умирать.
Если мы переходим к голландцам, то две ключевые вещи: они постоянно спрашивают «почему», и они постоянно говорят «да, но…». У них полная демократия, они полностью расслаблены, вообще не напрягаются, совсем не держат стресс. Мы в чём-то англичане, в чём-то мы и голландцы. Это нужно понимать. У меня в Голландии был случай, когда ко мне подошёл футболист и говорит: «Тренер, почему я не играю в основном составе?», я отвечаю: «Ну слушай, потому что ты хуже своего конкурента на позиции». И его нужно было откачивать, потому что голландцы, голландские дети, они всё время «самый умный, самый лучший» и вообще его нельзя трогать, даже, если он на три года остаётся во втором классе, его все хвалят и подбадривают. Голландец бы ответил: «Ты в порядке, ты супер, но вот сейчас подожди, ты будешь обязательно играть в стартовом составе», потом через неделю он бы опять подошёл, тот бы опять ему втирал, что он будет играть. Я думаю так, есть два варианта, почему футболист не играет: первое – тренер идиот, но тренер не идиот, это я так считаю, второй вариант – ты просто хуже, чем твой конкурент. Поэтому я ему так ответил, он впал в недельную депрессию, но больше он этот вопрос не задавал. А, например, если мы говорим про индивидуальные особенности, то, например, у меня был такой случай, я оштрафовал одного футболиста за опоздание, он вернулся позже из национальной сборной. Он зашёл ко мне в комнату, стал оспаривать штраф, я ему сказал, что нет, ты опоздал, не поставил вовремя в известность, ты оштрафован. Он ко мне сел на стул на близком расстоянии и стал на меня пристально смотреть не отрывая взгляд. Я ему пытался сказать, что разговор окончен, мы не будем играть в гляделки, я не люблю эту игру, пытался отворачивать взгляд, он так и сидел. Это продолжалось 15 минут, то есть, если я вставал и куда-нибудь передвигался, он передвигался за мной. Он меня пытался реально гипнотизировать. Была такая ситуация, что ко мне подходил футболист и говорил, что я должен играть на такой позиции, например 10-го номера. Я ему отвечал: «У нас не получается, у нас другая схема, вы с тем футболистом лучше взаимодействуете», он мне говорит: «Нет, вы не поняли, либо я завтра играю десятого номера, либо не выхожу на поле вообще». Я ему ответил: «Окей, не выходи тогда на игру, что я могу сделать». Мы проиграли игру, при чём проиграли аутсайдеру. После проигрыша он мне звонит: «Тренер, ты понял, что я должен играть 10-го номера, вы без меня вообще проиграли эту игру». Вот тут что делать? Я предварительно поговорил с президентом клуба, заручился его поддержкой. И когда тот игрок ко мне зашёл со словами, что он должен играть 10-го номера, я ему сказал: «Сядь, теперь я тебе скажу, значит ты либо играешь там, где я тебе скажу, либо у тебя ещё четыре года контракта, клуб тебя точно не продаст, я договорился с президентом, ты будешь играть в дубле, я дам сумасшедшее интервью, ты игрок сборной, у вас на носу чемпионат мира, ты на него не поедешь. Будешь играть четыре года в дубле». Он ответил: «Окей, тренер, я буду играть там, где вы скажете».
- Скажите пожалуйста, у РФС есть определённый регламент, по которому 11х11 начинают играть с 12-летнего возраста, оправданно ли это?
- На самом деле форматы, которые делают РФС, они не с потолка взяты. Поэтому тут всё совпадает. Когда они играют 5+1, потом они играют 6+1, потом они уже играют 11х11. Сейчас самый ранний возраст, который играет 11х11 это дети 2009 года рождения. Я не могу сказать, хорошие или плохие рекомендации, которые даёт РФС, они общеевропейские. Если мы возьмём особенности, то я приведу свой пример. В том году у нас команда десятилетних мальчишек играла за зону Черноземье за выход в финал. Они пропустили ноль голов и заняли второе место, дважды сыграв 0:0. И вот, если бы в Голландии какой-нибудь матч футбольный закончился 0:0, то я думаю два тренера уже пошли бы на курсы переквалификации. Я в «Витессе» был в чате детских тренеров и там приходили результаты игр, дети играли 42:25, я думал, может они в баскетбол играли, потом я начал думать, как вы счёт ведёте, я бы запутался уже, столько голов в уме не удержишь. На самом деле, это принципиально иной подход к процессу.
Вот яркий пример, 9-летние дети играют против «Аякса», я смотрю игру. «Витесс» начинает коротко от ворот, перехват, гол. Пять раз они начали коротко от ворот, последовал перехват и гол. Наш бы тренер уже давно крикнул: «Да выбей ты этот мяч уже куда-нибудь». Они шестой раз начали от ворот коротко и у них пошло продолжение атаки. Для них философия важнее текущего результата. В чём главная проблема наших школ? Есть большая нестыковка между школами, которые работают от министерства спорта, министерства просвещения и школами, которые работают от профессиональных футбольных клубов. У профессиональных футбольных клубов ты должен иметь лицензию определённую. В школах, которые от Минспорта и министерства просвещения есть разрядные сетка. То есть, если я сейчас приду тренировать в школу - я Заслуженный тренер России, у меня лицензия Pro, мне дадут самый низкий разряд, потому что у меня нет опыта именно работы в школах от Минспорта и Минпросвещения. И наоборот, человек с 16 разрядом придёт в академию «Рубина» детским тренером, его просто не возьмут, потому что у него нет юношеской лицензии С и В. На мой взгляд, это несоответствие, оно просто катастрофическое какое-то. С одной стороны, вы оканчиваете ВУЗ, с другой нужно получать юношескую лицензию, а, если вы работаете в школе от Минспорта или Минпросвещения вам не нужна никакая лицензия, не нужны эти курсы от РФС. Дальше, ваша зарплата в школе, которая работает от Минспорта или от Минпросвещения напрямую зависит от тех результатов, которые вы показываете. Например, у вас десятилетний ребёнок, вы получаете 1,5% за ребёнка, то есть, чтобы вам получить ставку, вам нужно тренировать 60 с лишним детей. 60 детей тренировать тяжеловато. Дальше, если вы выигрываете какое-то соревнование, которое входит в эгиду Минспорта или Минпросвещения, вам с полутора процентов даётся три. Поэтому тренеры, которые работают в этих школах, они кровно заинтересованы в результате, потому что, если они не выиграют этот турнир, тренер не получит зарплату. Поэтому тренеры упрощают игру, используют в игре акселератов, идут на различные ухищрения, ставят двух 13-летних игроков вместо двух 11-летних, тогда игра точно будет выиграна. А в школах, которые работают от профессиональных клубов, там у тренеров зарплата не зависит от того, какое место они займут, вышел он в финал или нет. Поэтому в Голландии у них идёт одно направление развития, они могут сто раз ошибиться, но всё равно играть по этой схеме. У нас команда два раза сыграла вничью и заняла второе место. В Голландии просто невозможно сыграть 0:0.
Я тренировал команду «Олимпия». Я до сих пор считаю своим главным достижением не чемпионство или выход в финальную часть Евро, а работу, которую я провёл в футбольной школе «Олимпия», это была волгоградская школа локальная и 17 человек из этого выпуска играли в профессиональных командах, 2 человека из этой команды, Адамов и Колодин, играли в сборной и завоевали бронзовые медали чемпионата Европы и пять человек играли в РПЛ. Но как я тренировал в «Олимпии», у меня была одна команда 82-го года, я писал ещё журналы, как будто у меня есть ещё три команды, чтобы получать минимальную зарплату, у меня было 60 человек мёртвых душ. Зарплата была как у любого детского тренера, минимальная. И ещё мне приходилось вести левые журналы.
- Вот российских игроков в Европе по пальцам сосчитать, да и те практически не играют. Скажите, почему не удалось раскрыться Головину?
- Головин на данный момент входит в топ-5 ассистентов в мировом футболе и первый в чемпионате Франции. «Монако» сейчас на третьем месте, в одном очке от ПСЖ, который выступает в полуфинале Лиги чемпионов. Поэтому, если считать, что Головин не раскрывается, то где-то мы можем и Мбаппе предъявить.
- Есть такие моменты, когда на тренировке игрок показывает невероятные результаты, а в игре впадает в ступор. Как с этим бороться?
- Здесь нет прямых рецептов. Я могу привести пример с Женей Савиным, который сейчас очень сильно известен. У него был этот синдром, он блестяще выглядел на тренировках, просто блестяще. Есть упражнение на завершение у нападающих, нужно попадать в разные точки ворот. Вот он с углов клал 10 из 10. А в играх у него ничего не получалось, потому что он очень эмоционален по своей структуре. Ему казалось, что защитник стоит на маленьком расстоянии, когда защитник был далеко, что называется, у страха глаза велики. С кем-то мы работали, привлекали психотерапевтов и приводили их тренировочный уровень в игровой. Но с кем-то это не получалось.
- Футбольная команда - это большая система. А как происходит общение между спортивным директором и главным тренером?
- В моём случае всё просто. Спортивный директор и генеральный директор постоянно на связи. У нас уходит очень мало времени на обсуждение каких-то вопросов. То есть, например, у нас есть селекционный вопрос, мы сразу же созваниваемся и принимаем решения. Нам не нужно ждать ответа от совета директоров, которые его могут дать через два месяца, нам не нужно посылать сто докладных записок, чтобы их засунули в стол. Но сама система выглядит так. У нас сейчас окончание сезона, мы садимся за стол и обсуждаем селекцию: вот этот, вот этот игрок нам не нужен, спортдир начинает заниматься вопросом его трудоустройства. Дальше, нам нужны усиления на эти позиции, потом мы выбираем на каких из этих позициях будет играть россиянин, на какой иностранный футболист. Дальше спортивный отдел выходит на аналитический отдел, чтобы выбирать игроков. В конце появляется три кандидата на эту позицию, дальше выбираю я. Потом клуб начинает вести переговоры. Но в «Рубине» всё намного проще, потому что мы все постоянно контактируем.
- Какие главные проблемы подготовки футбольных тренеров вы сейчас видите?
- У нас начался недельный цикл подготовки на лицензию Pro на основе тренировок омского «Иртыша», который на тот момент играл в ФНЛ, у них не было возможности выехать на сборы заграницу и сборы они проводили в зале 20х40. И все сидят, я молодой, я молчу. А вместе со мной сидят супер-тренеры: Газзаев, Романцев, Бердыев, Сёмин. И вставал условный Газзаев и говорил: «А кто-нибудь может объяснить, зачем мы это слушаем?». Кто сейчас должен читать лекции тренерам, которые учатся на лицензию Pro? Там сейчас учатся Мусаев, Березуцкие и Игнашевич. Ну, кто им должен читать? Им сейчас читает преподаватель кафедры футбола.
Лучшим матчем в истории футбола в плане тактики считался полуфинал чемпионата мира 1974 года Бразилия – Голландия, где голландцы выиграли 2:0, суперсистема Ринуса Михелса и так далее. Я знал всё про эту игру, читал, тогда физически не было возможности посмотреть этот матч. И как-то я был в Москве, тогда продавались VHS-кассеты. Покупаю кассету с этим матчем, лечу назад в Волгоград, тут же собираю теоритическое занятие, ставлю кассету в видеомагнитофон, включаю, они смотрят на меня все и спрашивают: «Леонид Викторович, а это что?». То, есть, они там все еле ходят, в нашем современном представлении, никаких скоростей, интенсивности.
- Почему наши успехи в хоккее гораздо выше, чем в футболе? Есть поговорка: «Сборная Бразилии станет чемпионом мира по хоккею, когда Россия выиграет чемпионат мира по футболу».
- Сборная Бразилии даже не пытается играть в хоккей, поэтому ей будет сложно. Безумно уважаю хоккеистов, их труд, слежу, люблю, они очень отважные. Но когда спрашивают, почему у нас в хоккее есть такие достижения, а в футболе нет, то я отвечаю очень просто. Сколько стран на высоком, серьёзном уровне культивируют хоккей? Ну давайте посчитаем: США, Канада, Швеция, Финляндия, Чехия, Россия. Я не беру Латвию, Белоруссию, Словакию, Германию, это принципиально другой уровень. Какие мы обычно места занимаем в соревнованиях, где все лучшие команды собрались? Четвёртое. Если в процентном соотношении взять, что мы на 4-м месте из 6-и. Так вот, если взять 100 стран, которые на серьёзном уровне культивируют футбол и наши занимают 30-е место в таблице коэффициентов. То мы в процентном соотношении не хуже хоккеистов. В футболе для того, чтобы стать лучшими, тут так просто не получится. Я не говорю, что в хоккее так просто получится. Но в футболе другой уровень конкуренции, тут он просто беспрецедентный.
- Был сюжет на телевидении ещё во время вашей работы в «Крыльях Советов» - снимали маленькое видео про вашу жизнь. Когда съёмки были в квартире, вашего сына спросили, за кого он болеет, тот ответил, что за «Рубин». Можете сказать, почему он так ответил?
- Ну, мне этот сюжет нужно будет в следующий раз показать, когда я буду с Рустамом Миннихановым встречаться. Я сам не знаю, как это произошло, сам был в шоке, когда он ответил «Рубин». Я только сейчас первый раз вспомнил, что это было. Ну, он напророчил мне такую хорошую историю. Я безумно счастлив находится и в Татарстане, и в Казани, и в футбольном клубе «Рубин».
- Можете назвать топ-3 тренера в России на данный момент?
- В России я не буду никого называть, чтобы никого обидеть. Из мирового футбола я могу назвать кто мне ближе, это моё субъективное мнение. Я бы назвал Фергюссона, но он уже не работает. Если же говорить про сегодня: Гвардиола точно, Клопп, Конте. У Конте очень серьёзная специфика, но тут надо переступать через самого себя, потому что у него всегда была такая зацикленная история, первый год выдавал супер-результат, второй год его методика выносила огромные скандалы с игроками и дальше увольнение. Что сейчас он творит с «Интером» и какие я вижу внутренние взаимоотношения в команде, то сразу видно, что тренер смог наступить на горло своим убеждениям. Меня всегда вдохновляют тренеры, которые понимают, что их путь неправильный и они быстро перестраиваются, являясь очень гибкими.
- Общаетесь ли вы с тренерами из других видов спорта и берёте ли что-то от них себе на заметку?
- Я не скажу, что дружу, но я общаюсь и с Алекно, и с Квартальновым. Понятно, что есть общие темы для пересечений: тут и организация команды, и общение с руководителями, какие-то проблемы внутри команды. Мы не можем быть едины в плане методики, потому что разные виды спорта, разные игровые особенности. В каждом виде спорта любой спортсмен может доказать свою профпригодность, в футболе такого нет, в футболе сложнее. У нас нет звеньев, у нас не происходят постоянные смены, мы ограничены в заменах и мы не можем рисковать, чтобы дать поиграть какому-то игроку. Мы общаемся общими темами по отношению с руководителями, потому что это на самом деле очень важная часть работы, по работе с болельщиками, по выстраиванию социальных моментов. У Квартальнова я спрашивал именно о специфике работы в регионе и республике, потому что это очень специфично. Конечно, каждый регион специфичен, но Республика Татарстан особенно. Естественно, я у Алекно интересовался, столько лет он здесь работал, при чём так успешно.
- У вас есть тренерский опыт за рубежом. Можете рассказать, что вы взяли из Англии и Голландии, что применяете сейчас в «Рубине»?
- Я ввёл штрафы в «Рубине», если игрок валяется на поле, к нему подходит врач, а после этого игрок сразу же встаёт и как ни в чём не бывало продолжает бегать. В Англии футболисты не валялись на тренировках. Вы из той же плоти сделаны, кто будет валяться, будет штраф. Очень эффективный метод, никто не валяется, даже Кварацхелия. Когда я пришёл на первую тренировку, он получил в квадрате, сделал сто кульбитов и рыдал в прямом смысле этого слова. Я подумал: «Ну всё, трындец, лучший игрок выбыл на полгода, наверное, у него пять переломов…». Но когда он через 20 секунд поднялся и начал играть, я был в некотором шоке от происходящего, потом ещё несколько таких ситуаций увидел. И я вот это ввёл.
В Голландии я взял тимактивити. То есть, они вообще на этом помешаны. Вот эти квизы бесконечные, это я взял у голландцев. Но, если мы говорим про футбол, то нельзя взять английскую методику или голландскую. Я могу заставить их играть в похожем стиле, но это всё равно надо отталкиваться от игроков, которых ты имеешь. Но какие-то определённые особенности я взял.
- А каковы шансы команды Чемпионшипа в РПЛ?
- Когда я работал в «Халле», это был сезон 2017-2018. Чемпионшип выиграл «Вулверхэмптон», который потом, не меняя состав, занял шестое место в АПЛ на следующий год. В тот сезон они потратили больше 80 миллионов фунтов стерлингов на селекцию с общим бюджетом под 200 миллионов фунтов. Мой прогноз, что тот «Вулверхэмптон» стал бы чемпионом в России. А в «Халле», который боролся за выживание, было 14 игроков национальных сборных, при чём, сборные были Шотландии, Уэльса, Норвегии, Швеции, Нигерии. Средний бюджет команды Чемпионшипа 45 миллионов фунтов стерлингов, сегодняшний бюджет «Рубина» - меньше в два-два с половиной раза.
