Когда речь заходит о трофейном искусстве, прежде всего представляешь культурные ценности, «перемещенные» советскими войсками с территории Германии после окончания Второй мировой войны. Действительно, размах, с которым в СССР вывозились так называемые трофеи, был по-своему уникален. Ценности не только разграблялись простыми солдатами и офицерами, но и собирались в совершенно официальном порядке посредством трофейный бригад. Большинство союзников действовало скромнее, а потому и объемы непосредственно награбленного были гораздо меньше.
Вообще, если говорить о западных странах, то большая часть того, что относится к «перемещенным культурным ценностям», составляет произведения искусства, присвоенные сначала нацистами у их законных владельцев, а потом проданные тем или иным способом за рубеж. Так как во многих случаях законными владельцами были евреи, не удивительно, что претензии к покупателям таких сомнительных объектов являются достаточно редкими.
За последние несколько десятков в лет в Канаде неоднократно вспыхивали скандалы, связанные с неоднозначной историей происхождения тех или иных работ. Некоторые ценности возвращались потомкам законных владельцев. Всего по приблизительным подсчетам в канадских галереях около тысячи картин, история приобретения которых до конца на ясна. Это не означает, что такие работы были украдены канадцами или куплены ими прямо у фашистов. Нет, это просто свидетельствует о том, что в отношении этих картин доподлинно неизвестно, как они оказались у тех, кто передал их в ту или иную галерею.
Работа голландского живописца Абрахама Хондиуса «Не прикасайся ко мне» хранилась в Государственном музее истории искусства и культуры Ольденбурга в одноименном замке одноименного города в Нижней Саксонии. В мае 1945 года город был захвачен Четвертой канадской бронетанковой дивизией. Канадские оккупационные войска оставались в городе до 1946 года. Хотя считается, что канадцы вели себя очень культурно на захваченных территориях, не обходилось и без происшествий. Одним из таких происшествий стала пропажа картины Хондиуса из замка Ольденбурга.
Судьба картины доподлинно не известна. В 1974 году прошел слух, что она находится в неназванной частной коллекции в Канаде. Но ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию так и не удалось.
Абрахам Хондиус не относится к числу самых выдающихся художников голландского Золотого века. Рисовал он в основном популярных в то время дерущихся животных, а также отдельные жанровые сцены. Российский искусствовед Андрей Сомов вынес такой приговор Хондиусу: «По натуральности своих композиций, смелости исполнения и ловкости кисти мог бы считаться первоклассным художником, если бы его колорит был менее красочен и более гармоничен, а рисунок не грешил некоторою небрежностью. В гравюрах своих он лучше, чем в картинах».
Несмотря на то, что работы художника хранятся во многих музеях мира большой популярностью они не пользуются. Из 5 картин Абрахама Хондиуса, хранившихся в Эрмитаже, к нашему времени осталось только две, причем одна из них даже не входит в постоянную экспозицию. На аукционах произведений искусства его работы продаются за смехотворные 10–30 тысяч долларов. И все же, мне кажется, пропажа картины «Не прикасайся ко мне» — большая утрата для мира искусства.
«Не прикасайся ко мне» (или «Noli me tangere ») – это достаточно классический сюжет в европейской живописи, представляющий явление Христа Марии Магдалине после его воскрешения. Российскому зрителю этот сюжет знаком, прежде всего, по картине Александра Иванова. Однако композиция Хондиуса достаточно необычна. В ней есть все необходимые составляющие хрестоматийного изображения: упавшая на колени Мария; следы от гвоздей на руках и ногах; Иисус, показывающий на небо и тем самым объясняющий, что вместо физической связи приходит связь духовная; и даже лопата в руках Христа, так как согласно Евангелию Мария приняла его за садовника (впрочем, скорее из-за его простых одежд, а не потому что он ходил с лопатой вокруг своей могилы).
Удивительна поза, в которой стоит Иисус. В широкополой шляпе, в одежде, развивающейся на ветру, одной рукой облокотившись на лопату как на трость (или шпагу?), а другой рукой элегантным жестом указывая наверх, он больше похож на благородного дворянина или даже царственную особу, вышедшую на прогулку по столичным бульварам. В отличие от большинства картин на эту тему, Мария даже не пытается прикоснуться к Христу, а препадает в почтительном и совершенно светском поклоне, с каким предстала бы и перед любой царственной особой, осознавая все те преграды, что их разделяют.
