12.04.2021
Евгений Суров
С бывшим президентом ФИДЕ (1982-1995) мы побеседовали в Москве на открытии первого Мемориала Таля осенью 2006-го.
Оттуда же фотография, которую вы видите.
- Господин Кампоманес, насколько хорошо вы были знакомы с Талем?
- Очень хорошо. Мы были в добрых отношениях, можно сказать, приятельских. Я всегда с огромным уважением относился к нему как к человеку. Ну, а шахматист он был гениальный от природы. Подчёркиваю, не просто очень хороший, а гениальный. Кстати, знаете ли вы, что я был первым, с кем он сыграл в ранге чемпиона мира?
- Вот как?
- Было это на Олимпиаде 1960 года. Михаил только-только завоевал титул и приехал в Лейпциг в качестве лидера сборной СССР. А я тогда был чемпионом Филиппин. Мы встретились на первой доске.
- И каков результат?
- Лучше не спрашивайте. Но это и не так важно. Несмотря на поражение, партию ту я помню очень хорошо. Потому что Таль играл просто здорово, я был поражён его действиями за доской.
- Почему его игра так всех завораживала?
- Это необъяснимо. Совершенно феноменальное явление, в каком-то смысле мистика. Больше так никто никогда не играл.
- То была единственная ваша совместная партия?
- Да. Но впоследствии мы встречались много раз. Например, Таль приезжал на Филиппины в 1978 году, когда был в тренерской бригаде Карпова на матче с Корчным.
- Как долго вы планируете задержаться в Москве?
- Думаю пробыть здесь до конца фестиваля. Здорово, что 70-летие Таля отмечается в столице таким сильным турниром. Я не раздумывая принял приглашение и прилетел. Кроме того, для вашего города это важное событие. В последний раз шахматы такого уровня были здесь, если не ошибаюсь, в 2001-м, когда Илюмжинов провёл в Кремле чемпионат мира по нокаут-системе.
- Как вы думаете, почему в столице так редко проводятся турниры высшей категории?
- Сложный вопрос. Дело в том, что за последний десяток лет всё сильно изменилось - как в шахматах, так и в мире в целом. Скажем, во время моего правления было от силы двадцать шахматистов, как принято говорить, топ-класса. То есть существовали Карпов, Каспаров и ещё несколько имён, которые "крутились" везде. И чтобы собрать сильный турнир, было понятно, кого именно нужно в него пригласить. Сейчас же можно спокойно зазывать любого из первой сотни рейтинга, и уровень турнира будет высоким. То есть количество хороших шахматистов сильно возросло. Связано это с общей тенденцией развития шахмат. Раньше этой игре по-настоящему уделялось внимание только в Европе, и то не везде. Сейчас же посмотрите: в Индии грандиозный скачок; Китай, который никогда не был шахматной страной, теперь соперничает с грандами; можно привести примеры и других стран. Скажем, те же 15 республик бывшего СССР развиваются самостоятельно, и многие из них "поставляют" прекрасных игроков.
- Кстати, на этом турнире восемь из десяти участников – представители советской шахматной школы.
- Вот видите! В общем, развитие шахмат таково, что играть теперь престижно во многих городах мира, и Москва в какой-то степени отошла на второй план.
- Интересно ваше мнение по поводу прошедшего недавно матча за звание абсолютного чемпиона между Крамником и Топаловым.
- Прежде всего, хорошо, что матч закончился. Если бы этого не случилось, был бы нанесён большой удар по шахматам.
- У вас, как у предшественника Кирсана Илюмжинова во главе ФИДЕ, было особое мнение по поводу разгоревшегося скандала?
- Я просто следил за всеми событиями, переживал за Кирсана. В том, что такой матч состоялся, огромная его заслуга. В Элисте всё было организовано на высшем уровне, и ничего не предвещало каких-либо конфликтов. Но всё хорошо, что хорошо кончается. В итоге Илюмжинов и ФИДЕ одержали большую победу, а шахматный мир получил единственного чемпиона.
- Господин Кампоманес, этот вопрос вы, наверное, слышали сотни раз за последние двадцать лет. Речь, конечно же, о матче-1984 Карпов – Каспаров и скандальном его закрытии.
- (Смеётся в ответ.)
- Вы ведь единственный человек, который знает абсолютно всю правду о той истории. На раскрытие тайны я не надеюсь, но может, всё-таки, прольёте какой-то свет?
- Я напишу об этом подробно в своей книге.
- Даже так? И когда можно будет её прочесть?
- В следующем году. Мне исполнится 80 лет, мемуары приурочены к этой дате. Я уже сел их писать и планирую закончить работу в феврале.
- Полагаю, книга станет бестселлером…
- Во всяком случае, в России – точно!
Е.С.: В феврале следующего года Флоренсио Кампоманес попал в тяжёлую автомобильную аварию, долго лечился и даже встал на ноги, но в 2010-м не справился с уже другой напастью и ушёл из жизни в возрасте 83 лет. О его книге я так больше ничего и не слышал.
* * *
