Пришла пора допризывных врачебных комиссий. Отклонений у меня доктора не находили, что меня весьма вдохновило. Там в военкомате и заявил о своём желании поступить в лётное истребительное училище. К сожалению, авиаторов среди персонала военкомата не оказалось. Максимум, что они мне могли предложить - список авиационных училищ. Была в этом списке и Кача. Но я не знал где эта Кача находится. И выбрал ближайшее к дому - Харьковское. В названии фигурировало слово "лётчиков", потому на нём и остановил свой выбор. Правда, было неизвестно - истребительное оно или нет. В списке было несколько харьковских авиационных училищ, из них - два лётных. Так мне сказали. Сделать окончательный выбор мне помог случай. В школу пришёл выпускник нашей школы, который учился в одном из этих училищ, но он собирался стать вертолётчиком. Его училище из списка исключил. И подал документы в Харьковское высшее военное авиационное училище лётчиков.
Военкомат был в нашем райцентре, где проживал и М.Шолохов. Вёшенские парни на комиссиях вели себя по хозяйски, свысока посматривая на хуторских парней. Конкурентами они нас не считали. У них была и школа получше и кругозор пошире. У них я и подсмотрел для себя новое упражнение на тренировку вестибулярного аппарата. Дома его опробовал, упражнение оказалось сногсшибательным в буквальном смысле. После вращения я неизменно оказывался на полу. Вестибулярный аппарат у меня оказался слабеньким. Было над чем работать.
Об этом упражнении рассказал своему школьному другу. Он загорелся испытать себя. Уговорил его удалиться в укромное место, подальше от девичьих глаз, полагая, что он может не удержаться на ногах. Друг был уверен в обратном, но поддался моим уговорам. Мы зашли за угол здания, я поставил его в позу, причем подальше от стены, и дал отсчёт. После моей команды он выпрямился, открыл глаза и начал заваливаться. Тщетно пытался он удержать равновесие, я бы даже сказал - зря! Сделав несколько беспорядочных шагов, он, раскинув широко руки, упёрся в кирпичную стену и вдоль неё рухнул на землю. Я не успел его подстраховать. Немного полежав, он начал неуверенно подниматься. Я стал между ним и стеной, чтобы он опять в неё не уткнулся. Вид у него был обескураженный. Хуже того - на руках и на лице были кровоподтеки. Кирпичная стена была делом рук студотряда, больше походила на тёрку, а он приложился к ней очень плотно.
После допризывной комиссии, кандидаты на поступление в училище проходили дополнительные медкомиссии, одна из которых была в Батайске. Пришлось ехать по вызову в учебное время, а стало быть - скрывать свои намерения стало невозможно. Учился я на твёрдую "четвёрку", учителя особо не сомневались в моих знаниях, но профессия была всё-таки экзотическая. Лётчиков среди выпускников школы в обозримом прошлом не было. Сравнить меня было не с кем. Скепсис в отношении моего выбора, конечно, от товарищей и родственников исходил. В разной степени. Родители вовсе не радовались, они хотели видеть меня инженером.
Удивила меня директриса нашей школы. Мне передали, что она вызывает меня в свой кабинет. Суровая женщина была. Хулиганы начинали трепетать при её виде. Мне впервые пришлось переступить порог её кабинета. И был немного напуган. Грехов за мной не водилось, чтобы вызывать на ковёр. Терялся в догадках. Оказывается, у неё было ко мне предложение. Суть её предложения сводилась к тому, что, если я не поступлю в военное училище, она мне поможет поступить в пединститут. Я никогда не заикался про педагогику, ушёл из кабинета в некотором недоумении. Откуда в ней вообще зародилась эта мысль? Только через много лет я понял, что у меня действительно есть дар учиться и учить других. Я люблю узнавать новое и делиться этим. Впрочем, в армии педагогики хватало.
Я благополучно миновал все медицинские препоны, ограничений не было и мои документы отправили в училище. Это меня очень вдохновило. Осталось сдать школьные экзамены и дождаться вызова. Пока мои товарищи ещё выбирали учебные заведения, у меня уже всё было определено.
Желание быть художником я глубоко запрятал, но не изжил. Понимал, что родителям будет трудно меня содержать во время учёбы, а нас детей было трое и я — старший.
Вызов пришёл во время сдачи экзаменов. В училище я должен быть через три дня после последнего экзамена в школе. Школьное начальство пошло мне навстречу и вручило диплом аттестат через час после моего выхода с экзамена. Лили дожди, грязь была непролазная. Я предусмотрительно выпросил у отца верховую лошадь, чтобы побыстрее вернуться домой с экзамена. Ведь школа была в тринадцати километрах от дома. Прощание с товарищами было скомканное. В этот же вечер родители посадили меня в автобус на Ростов-на-Дону, откуда поездом я добрался в Харьков.
Мне крупно повезло: я попал в истребительное училище! И всё там сразу понравилось. Было много волнений на медкомиссии, а мы её проходили до экзаменов, барокамеру удалось пройти со второго раза. Среди абитуриентов оказался и мой земляк. Запомнил его, когда бывал на комиссии в нашем военкомате. Но не знал, что он тоже поступает в это же училище. Оказалось, что это не первая его попытка пройти через сито отбора. Не удалась она и на этот раз, забраковали на медкомиссии.
А я чуть не завалил физику. Сдавал её в гриппозном состоянии, к докторам не хотел идти, голова болела, соображал плохо. Спал около открытой форточки, просквозило. Экзаменатор была недовольна моим ответом, сделала мне внушение. В школе-то у меня была оценка «отлично», да ещё и Похвальная грамота за знание физики. Это её больше всего и возмутило. Но тройку Лесюк мне поставила. Я упал духом, полагая, что с такой оценкой не попаду на конкурсную комиссию. Но она, нехотя, подала надежду на поступление, заявив, мол, поедешь в отпуск, передай учителю, чтобы не ставил пятёрки по физике кому попало. Я усердно кивал головой.
Остальные оценки были выше. А по сочинению я даже не знаю какую оценку получил.
На комиссии мне задали несколько вопросов на авиационную тему. Судя по ироничным улыбкам офицеров, ответил я на них не очень правильно. Да и откуда мне было знать авиационную тему?
Там же на конкурсной комиссии меня спросили почему я не пошёл в Качу. Оказалось, что это училище было в Волгограде, что гораздо ближе к дому, ближе даже, чем наш областной центр. Надо бы членам комиссии сказать что-нибудь лицеприятное про ХВВАУЛ, патриотичное, но я простодушно признался, мол, не знал, что это училище так близко к родным местам.
Здоровье было на уровне, средний балл — выше среднего, и меня приняли. Муки неопределённости закончились.
Позже я услышал истории поступлений от других парней. Один отправил документы в ХВАТУ. Хотя собирался в истребительное училище. В военкомате его тоже не могли правильно сориентировать. Или не хотели. Приехав в училище и поняв, что не туда попал, он забрал документы и перебрался в ХВВАУЛ. Признаться, подивился его бойкости. Не уверен, что смог сделать так же.
Поэтому свой точный выбор истребительного училища, в условиях неопределённости, я всегда называю зигзагом удачи в моей жизни.
