Сейчас настало время эпохальных выставок.
В Москве в Музее Москвы всю весну 2021 года работает выставка, посвященная 100-летию ВХУТЕМАСА.
Эта экспозиция подвела итог исследованиям о роли ВХУТЕМАСа в советском искусстве. Системно, четко, аргументировано авторы выставки показали историю работы прославленного творческого вуза в разные его периоды.
Какова экспозиционная мода сейчас, хорошо видно по достоинствам выставки:
1. Все объяснительные надписи делать прямо на стенах и потому под каждую выставку заново красят стены. На выставке к 100-летию ВХУТЕМАСа стены не красили, но практиковалась слоеная фанера.
2. Предлагать посетителям информацию, уложенную в схему, упакованную в короткие, но емкие тексты, аудио файлы. На фанерных стенах авторы показали структуру и этапы работы вуза, знаковых педагогов и прославленных в будущем студентов. Была разработана инфографика - цветом и формой значка отмечалось влияние того или иного педагога. То есть, по сути, посетители предложили огромный объем информации разного рода и на разных носителях, который уложили в систему и предложили ракурс восприятия.
3. Визуальный ряд произведений составлять подробно и максимально объективно. Я, например, много интересного для себя нашла среди экспонатов, иллюстрирующих живописные традиции ВХУТЕМАСА. Вызвал восторг предметный дизайн. Конечно, меня умилила затейливость керамика и шедевральность текстиля (моя культурологическая дипломная работа на о прозодежде заворочилась в уголках памяти).
4. Предлагать свои ценности и артикулировать их. На этой выставке нет пафоса шедеврального искусства. Скорее авторы проекта подчеркивали методы обучения, педагогические подходы. Зрителю предлагали увидеть ценность второстепенного, рядового. Ведь уровень мастерства выпускников, эффективность педагогической системы видно именно в рядовых явлениях.
5. Показывать новые и редкие документы. Документальные источники о ВХУТЕМАСЕ вызывают восторг. Воспоминания современников, участие педагогов и студентов в исторических событиях, публикации в газетах и журналах - все это погружает зрителя в атмосферу времени.
Ложки дегтя:
1.Самой слабой, на мой взгляд, стала часть выставки, в которой представленно творчество студентов тех вузов, на которые распался ВХУТЕМАС. Такие достиженческие экспозиции каждый творческий вуз делает ежегодно. И приверженности ценностям ВХУТЕМАСА в работах студентов я не обнаружила. И возможно авторы не обнаружили. Просто была попытка обозначить взаимосвязь ВХУТЕМАСА и современных вузов, готовящих дизайнеров. Но путь дизайна в СССР и России тернист. И современное дизайн-образование все-таки результат усилий ВНИИ ТЭ. Зарожденный дизайн ВХУТЕМАСА удобрил почву станкового изобразительного искусства СССР. С тем же успехом можно было показать позднесоветский абстракционизм. Во взаимосвязи ВХУТЕМАСА и полулегальных живописной эстетики даже больше смысла, чем в сравнении с современными вузами. А если уж выводить линию дизайна из ВХУТЕМАСА, то переход его педагогической системы в изобразительное искусство позволил российскому дизайну раствориться на время и вновь возникнуть в 1960-е годы. Этого фрагмента истории дизайна на выставке нет, а потому меня корябнула механическая склейка современных студенческих работ и истории ВХУТЕМАСА.
2. Самая большая ложка дегтя: ни слова про Худпромы. Мы тут в провинции гордимся, что были худпромы, которые продолжали концепцию ВХУТЕМАСА в разных регионах России. Но материала об этом нет, ни в схемах, ни в упоминаниях. В этом смысле, выставка не смогла выйти за рамки колониальности. На самом деле, материал по Худпромам уже собран в региональных музеях. В 2020 году, например, Омский художественный музей им М. Врубеля уже провел конференцию к 100-летию Омского худпрома. Так когда же 100-летняя история искусства регионов России войдет в такие масштабные выставки? Регионам обидно!
P.S. Уровень знания о распространении идей ВХУТЕМАСА в регионах у столичных искусствоведов находится на уровне непроверенных высказываний. Антон Успенский и Ольга Ройтенберг, ссылаясь на слова Елены Каравай, пишут о существовании Алтайского ВХУТЕМАСА. А на самом деле, Елена Коровай использовала это слово в переносном смысле, чтобы обозначить передовой характер своей деятельности в Барнауле. Она выразилась так, чтобы было понятно московской публике.
