Глава 30.
На следующее утро Вера проснулась раньше обычного несмотря на то, что уснуть ей удалось только под утро. Мысли бередили душу, какая-то непреодолимая горечь томила её, она вставала с постели, подходила к окну и смотрела в тёмное небо, чуть уже подсвеченное с востока тонкой полоской зари.
Барту тоже не спалось. Обычно он ночевал на устроенной для него лежанке, на крыльце дома, но сегодня Вера постелила ему коврик в сенях, заперев дверь на засов. Каждый раз, когда Вера поднималась с кровати или просто ворочалась в своей бессоннице, Барт поднимал голову и беспокойно наблюдал за девушкой.
Услышав, как возле бани загремел алюминиевый язычок умывальника, Вера поняла, что Тарас проснулся, и вышла на крыльцо.
- Доброе утро, Вера. И тебе привет, собака, - Тарас кивнул им обоим, - Вера, а как его зовут? И откуда он у тебя?
- Ты уж прости, но тебя это не должно касаться, - холодно ответила Вера, - Сейчас чаю попьёшь, и ступай домой. Отцу твоему помощь нужна, мало ли что в сердцах им было сказано. И вот еще что, не приходи сюда больше, я во двор не пущу.
-Ладно, не приду. Спасибо, что вчера не прогнала, - погрустнел Тарас, и Вера поняла, что он ждал от неё большего сочувствия и участия.
Вера поставила на дощатый стол во дворе чашку и чайник, нарезанный батон и масло в горшочке, а сама ушла в дом и не выходила, пока Тарас не закончил завтракать.
- Эй, собака, иди сюда. Я с тобой поделюсь, - шёпотом манил Тарас Барта, сидящего на крыльце, протягивая ему кусочек намазанного маслом батона, но тот презрительно отвернул морду в сторону и не шелохнулся.
«Даже собака меня презирает! – подумал Тарас, - Как же это ей удаётся внушить даже собаке…»
- Вера! – позвал он негромко, и девушка вышла на крылечко, хмуро глядя на мужчину, - Вер, спасибо тебе, что пустила меня. Ты на меня зла не держи… Я осознал всё… сам виноват во всем, и перед тобой я очень виноват… и перед мамой… Слушай, может тебе что по хозяйству нужно помочь? Так я могу потом прийти, после… после похорон…
- Мне не нужна помощь, спасибо. Я была бы рада, если бы ты не приходил сюда. Собака вышколена охранять меня от чужих, не нужно её провоцировать. Иди домой, поговори с отцом.
- Ну как же, вон у бани полок просел, и ступени на крылечке… Я бы поправил… - Тарас пытался хоть как-то зацепиться, не желая прощаться с прошлым, и не веря, что всё закончилось безвозвратно у них с Верой.
- Тарас! Иди домой! – Вера повысила голос, ей было тошно от одного вида этого виновато ссутулившего плечи мужчины, который еще совсем недавно чувствовал себя хозяином в этом дворе.
Тарас понял, что разговаривать с ним девушка больше не станет, заметил, как напрягся от её интонации и встал на ноги сидевший на крылечке пёс. Мужчина вышел за калитку и отправился в сторону своего дома.
Немногим позже хозяйничавшая в саду позади дома Вера вновь услышала стук калитки. Тут же раздался и голос соседки:
- Вера, ты где?
- Входите, тёть Наташа, я сейчас иду, - крикнула Вера в ответ и направилась встречать соседку.
- Я видела, Тарас утром от тебя вышел. Чего ему надо опять было? Такое горе в семье, а он невесть чем занимается.
- Да приходил просто, наверное, сказать хотел, что мать умерла. Может, думал, я не знаю еще, - Вере не хотелось говорить соседке истинную причину визита бывшего мужа, потому что знала, что сегодня же станет достоянием всей Слободы новость, что Тарас ночевал у Веры.
- Ишь, забегал! – фыркнула тётка Наталья, - Ты вовремя собаку завела! Всяко охранник есть.
Соседка уселась на скамейку и долго еще разглагольствовала на разные темы, пока Вера не собралась уходить в магазин.
В горький день, на похороны бывшей свекрови Вера пошла в сопровождении соседки, как они и договорились. Уклад жизни маленького посёлка таков, что и встречают, и провожают жителей почитай, что всем селом…
И в тот день молчаливая толпа стояла у дома семьи Саценко, лишь изредка тишком перешёптывались бабушки, да всхлипывали женщины...
После погоста, проводив в последний путь покойную, Веру, шедшую с тёткой Натальей по тропе, нагнал Леонид Саценко:
- Вера, здравствуй. Спасибо, что пришла Галю мою проводить… Прошу тебя, приди и на поминальный обед, не побрезгай. И ты, Наталья Ивановна, тоже приходи.
Женщины молча кивнули в ответ, а Вера подумала, как постарел и сгорбился со смертью жены бывший свёкор. Будто унесла она с собой часть его силы, часть жизни.
- Тёть Наташ, я не хочу на поминки идти, - шёпотом призналась Вера, хотя и сама понимала, что после того, как бывший свёкор пригласил её лично, не прийти будет нельзя.
- Мы недолго, помянем и домой, - тётка Наталья взяла девушку за руку.
Поминали быстро, люди входили, обедали и уступали место другим. Августовский день был уже чуть по-осеннему прохладный, стол был накрыт в просторном дворе. Вера подошла к управляющейся с тарелками Людмиле:
- Людочка, как ты? Соболезную тебе, горе-то какое... Я хорошо помню, как бабушку провожала… Ты держись, моя хорошая… Давай помогу? Кашу буду накладывать, а ты носи на столы.
- Вер, спасибо тебе, - Людмила, в черном платке и с потемневшим от горя лицом, с трудом сдерживала слёзы, - Спасибо, что пришла, несмотря ни на что… Да ты садись, посиди, я сама разнесу.
Но Вера всё же взяла из рук Людмилы ложку и стала накладывать в тарелки гороховицу. Люда побежала вдоль стола, собирая пустые тарелки и расставляя наполненные.
Когда люди уже разошлись, похлопав по плечу овдовевшего Леонида Степановича, обняв Людмилу и кивнув стоящему чуть в стороне Тарасу, бывший свёкор подошёл к Вере.
- Вера, дочка, ты Галину мою прости… Обидела она тебя, я знаю. Жалела потом об этом, а сказать не могла, характер такой… Сама она дел тогда натворила, через это и на тот свет управилась, - тут мужчина сквозь слёзы сердито глянул на стоящего в стороне сына, - Только ты помолись за упокой Галиной души, прости и помолись, дочка…
- Леонид Степанович, я уж давно все обиды позабыла. И Галину Юрьевну только добром вспоминаю. А вы себя берегите, здоровье своё…
Мужчина, не в силах сдержать слёзы, поджал дрожащие губы и только сжимал в руке Верину ладонь. А та, сама еле справляясь с закипавшими слезами, продолжила:
- Леонид Степанович, вы сына своего простите. Ему теперь с этим всю свою жизнь жить… А вы семья, вы и Тарас, и Людочка… У меня не было семьи, бабушка рано ушла, вы были моей семьёй, и я всегда буду за вас всех молиться. В горе надо вам всем вместе быть…
- Добрая ты, доченька, - Леонид Степанович горестно вздохнул, - Бог тебя поцеловал, когда ты родилась, от Бога доброта твоя… А сын мой… глупец он, глупец…
Мужчина, сгорбившись и держась рукою за грудь, подошёл к стоящему в стороне от всего Тарасу. Что-то негромко сказал ему, тот затрясся, закрыл лицо руками, а отец обнял его. Обнял, прижал к себе, и что-то стал негромко говорить.
Вера тяжело вздохнула и направилась к углу стола, где с сестрой Галины сидела Наталья Ивановна, тихо присела на край скамейки, притулившись к мягкому боку объёмистой тётки Натальи и задумалась о своём.
- Что, Верунь, устала? – Наталья Ивановна обняла девушку мягкой рукою, - Ну, пошли домой уже, отдыхать. Я и сама уже не могу, ноги не ходят…
После того дня Тарас стал часто заглядывать во двор бывшей жены. То принёс ведро душистых груш, которые купил с машины, торгующей фруктами возле проходной комбината, то притащил большой арбуз… Все гостинцы он оставлял на старой скамейке возле палисадника, не входя во двор Веры.
Вера же старалась больше времени проводить в школе, готовилась к началу учебного года, общалась с Настей, обсуждая и отношения Насти с Олегом, и прочие девчачьи дела.
Возвращаясь домой, Вера видела оставленные бывшим мужем подарки, тяжело вздыхала, и несла всё подаренное соседке или той же Насте.
Наталья Ивановна качала головой, укоризненно смотрела то на Веру, то на принесённые ею гостинцы:
- Что, опять приходил? Забегал, решил всё обратно повернуть! То-то я слышала, бабка-то его, Леонида мать, у магазина все тебя нахваливает, да Тараса своего рядом вспоминает!
Верины фрукты соседка брала, не пропадать же добру, сказала. А в один вечер принесла на Верино крылечко сетку, в которой переливались янтарным цветом банки с грушевым компотом.
Сам Тарас не заставил себя ждать и уже в конце августа, после девятого дня со смерти матери, как-то вечером явился нарядным к Вериному дому. Недобрый взгляд серьёзных Бартовых глаз не позволил ему отворить калитку и войти во двор. Пришлось ему, как в молодости, негромко звать девушку через палисадник.
- Что? Зачем пришел? – Вера недовольно выглянула из сеней, она белила печь и желания говорить с бывшим мужем не имела.
- Вер, я вот тебе принёс, отец просил передать небольшой подарок… на память о маме. Выйди поговорим, меня собака не пускает.
Вера вытерла руки и приблизилась к забору. Тарас протянул ей большую пуховую шаль – Галина Юрьевна при жизни мастерски вязала их из козьей шерсти. Вера взяла подарок, из уважения к покинувшей этот мир бывшей свекрови, но Тарас задержал её, осторожно взяв за руку.
- Вер… я хочу тебя спросить… - начал нерешительно Тарас, - Давай начнем всё с начала! Ты одна, сладко ли одной-то жить? Я такой урок в жизни получил… Вер… я люблю тебя! Никого не любил, тебя только! Вот увидишь, как я изменился!
Вера молча смотрела на бывшего мужа, и Тарас уже было подумал, что ему удалось достучаться до Вериного сердца, убедить её… Тем более, что он недавно своими глазами видел, как новый участковый Романов провожал молодую учительницу, Анастасию Плетнёву. Значит, с Верой у них ничего не вышло, и дольше тянуть Тарас не хотел, пока не появился еще кто-то в Вериной жизни. Он был уверен, что она одинока.
- А ты, Тарас, с чего это взял, что я одна? – негромко спросила Вера.
- Ну, собака же не считается, - мужчина пытался разрядить обстановку неуклюжей шуткой и нервно улыбнулся.
- У меня есть жених, он сейчас в отъезде. И это его собака. Скоро он вернётся, так что… Не приходи сюда больше, и подарков не носи, - Вера протянула шаль обратно, подумав, что это всего лишь предлог, и Леонид Степанович ничего не передавал ей.
- Оставь, - буркнул Тарас, - Это правда отец передал, от матери на память. Какой жених у тебя есть? Откуда? Городской да?
Неведомый, и до сего момента дремлющий в душе Тараса зверь под называнием «ревность», вновь оскалил зубы. Его затрясло от злости, почему-то он почувствовал себя обманутым. Он открыл было рот, желая что-то сказать, но увидел, что Вера, безошибочно узнав это самое выражение лица бывшего мужа, отступила внутрь двора. И теперь рядом с ней стоял, подняв шерсть на холке, готовый к броску Барт.
От Автора:
Дорогие мои Читатели! Этот рассказ публикуется по одной главе в день - в 7.00 часов по времени города Екатеринбурга.
Главы стоят на отложенной публикации на указанное время, поэтому ссылки для перехода на продолжение я делаю вечером, в свободную минуту. Проходите пожалуйста на Канал - там новые главы публикуются своевременно! Спасибо, за ваши 👍! Канал существует только благодаря вам!