Глава 29.
Вере было грустно. Теперь, когда в Вериной жизни произошло так много событий – встреча с Сашей, поездка, жизнь в Москве, Сашина операция – всё плохое, что было между нею и бывшей её свекровью, ушло далеко в прошлое и почти позабылось.
Вздыхая и охая, тётка Наталья рассказала Вере, что нашли новопреставленную в сенях дома, вызванный из райцентра молоденький фельдшер констатировал смерть, предположительно от сердечного приступа. С работы был вызван муж покойной, Леонид Степанович, а также и сын. Дочке-студентке отбили телеграмму с горьким известием…
Горе пришло в семью Саценко, и Вере было жаль и бывшего свёкра, и Тараса, а особенно Людмилу, младшую дочку Галины Юрьевны. Она вспомнила себя, своё горе и отчаяние, когда ушла в мир иной её любимая бабушка, Полина Петровна, а ведь она была как раз примерно в том возрасте, что сейчас и Людмила.
Вера спросила соседку, когда же будут похороны, чтобы сходить попрощаться с бывшей родственницей. Наталья Ивановна горестно покачивала головой:
- Ты одна не ходи, я с тобой пойду. Послезавтра похороны будут, по канонам-то. Зайду за тобой, вместе сходим. Жалко, ведь и не старая еще была, Галка-то! Это сынок её ухайдакал, с сожительницей своей! Не зря её Боженька разума лишил, Кристинку эту! И Тарасу за это воздастся! Прости меня, Господи! – закрестилась тётка Наталья, - А сколько крови Галке Кристинка попила вместе с сыночком! Леонид, отец Тараса-то, так на него кричал сегодня, винил его в смерти матери… ох, горе то какое… Пойду я домой, капель себе накапаю, что-то так я расстроилась.
Всхлипывая и вытирая глаза платком, Наталья Ивановна пошла в свой двор, а Вера так и осталась сидеть на скамейке под черёмухой, придавленная новостью. Вспоминала, как принесла раз Галина Юрьевна ей банку мёда, душистого и терпкого, когда Вера разболелась. И как подарила ей на один из дней рождения ночную рубашку, размеров на пять больше, чем сама Вера, сказав, что рубашка подойдёт на время будущей Вериной беременности. Смерть стирает все обиды, подумала Вера, как же это горько…
Уже стемнело небо над Слободой, грустный Барт сидел рядом с Верой, ощущая своим чутким собачьим восприятием, что девушка грустит. А Вера достала из сараюшки старый бабушкин керосиновый фонарь, заправила его, поставила на стол под раскидистой черёмухой, а теперь сидела, подперев кулачками подбородок, и смотрела на маленький язычок пламени, пляшущий за стеклом фонаря.
Нестерпимо захотелось ей сейчас прижаться к Саше, позабыть всё плохое, согреться его теплом, его любовью.
- Барт, дружок, пойдем прогуляемся? – негромко позвала она пса, и тот, поднявшись, положил голову на её колени, поглядев девушке в глаза с огромной любовью и тоской, будто поняв, о ком сейчас скучает её сердечко.
Взяв на всякий случай поводок, потому что летом в Слободе теперь жило много дачников, и девушка не хотела, чтобы Барт стал причиной какого-либо конфликта, Вера вышла за калитку.
Вместе они вновь дошли до озера. Старые мостки, как и прежде, покачивались на воде в зарослях осоки, ветерок гнал мелкую рябь по темной воде.
Барт вопросительно глянул на девушку, чуть потянув поводок в сторону заросшей тропы на болото, мол, пойдем за озеро снова?
- Нет, мой хороший, мы за озеро не пойдем, - погладила его Вера по умной мордахе, - Просто посидим здесь.
Вера села на старые, потемневшие от воды и времени доски мостка, опустив ноги в не остывшую еще воду, пёс улегся рядом с ней, положив на лапы голову, и задумчиво смотрел вдаль.
Вера вспоминала, что чуть меньше года назад она сидела здесь, отпустив в воду свои ободранные о доски своего же крыльца коленки, и размазывала по лицу слёзы, смешанные с кровью…
-Барт, а ты помнишь, как тогда меня на болоте нашёл? – Вера подумала, как много бы она сейчас дала за то, чтобы узнать, что же за мысль пытался передать ей Барт в ответном взгляде.
- Умная ты собака… Как человек. Ты же с зимы хозяина не видел, ждешь, скучаешь… Верная твоя душа, преданная…
Вера разговаривала с Бартом, а сама витала в мыслях где-то далеко. Всё вертелось в голове, и тоска по Саше, и по дому за озером, который сейчас не был виден, скрытый тёмной стеной тайги и вечерним сумраком, и горестное известие, принесённое соседкой, и то, что Барт, любящий хозяина беззаветно, с тоской смотрит в тёмную воду, и тоже о чем-то думает…
Озеро всегда манило Веру, давало ей силы и какую-то энергию. Она всегда любила огромное зеркало, раскинутое посреди моря вековой таёжной чащи, такое разное – в непогоду тёмное, в погожий день, наоборот, сияющее, как отражение человеческой жизни, такой полосатой.
Возвращались они уже затемно, и Вера, подходя к своему двору, почувствовала, как Барт натянул поводок, напряг мускулы и насторожил уши, строго глядя куда-то в темноту – за забор, вглубь двора.
Вскоре и Вера разглядела в свете тусклой лампочки, зажжённой ею над крыльцом, что за столом под черёмухой чернеет чей-то силуэт.
- Здравствуй, Вера, - сказал человек, и Вера узнала голос Тараса.
- Здравствуй, Тарас. Я слышала о вашем горе, соболезную тебе. Жаль Галину Юрьевну… Как отец, как Людмила?
Вера, не отпуская Барта с поводка вошла во двор и притворила калитку. Ей не было страшно, она не боялась бывшего мужа. Не потому, что чувствовала себя теперь сильной, ведь несколько приёмов мало чем помогут, если здоровый мужик, каким и был её бывший муж, решит ей навредить. И даже не потому, что рядом с ней был Барт, который был обучен командам, и готов был отдать свою жизнь, защищая человека. А потому, что сейчас она была готова ко всему, и уже не была той девочкой, которую Тарас вместе с любовницей когда-то возили носом по собственным сеням…
- Спасибо, Вера… Да, маму жаль, - голос Тараса задрожал, - А Люда только приехала, вечерним автобусом. Маму еще не забрали из морга…
Вера молча смотрела на мужчину, ожидая, что тот сам скажет, для чего он пришел сегодня именно к ней.
- Вер… меня отец из дому выгнал… сказал, что это моя вина, я мать довел… - Тарас уже не скрывал текущих градом по щекам слёз, - Я к тётке ходил, она меня тоже не пустила. Сказала, что я алкаш, еще сворую у них что-нибудь. Можно, я у тебя переночую в сарае, или в бане? В дом не зайду, ты не беспокойся. Мне некуда больше пойти.
Вера не знала, как и поступить в такой ситуации. Видеть бывшего мужа в своём дворе – так себе удовольствие… Но и выгнать его на улицу просто язык не поворачивался…
- Ладно, ночуй в бане сегодня. Ну, ты же понимаешь, что это на ночь только? Завтра решай свои проблемы, проси у отца прощения, в общем, не знаю как, но решай. Вообще, отец за дело тебя… Сколько можно уже горькую в себя заливать? Ты, Тарас, не только свою жизнь загубил…
Мужчина сидел на скамейке опустив голову и кулаками вытирал бегущие по щекам слёзы. Вере было по-человечески жаль его, но она не могла подавить в душе какую-то… брезгливость что ли…
Сама не понимала сейчас, как она вообще могла когда-то считать его сильным, благородным, достойным человеком. Невольное сравнение с Сашей заставило её с омерзением содрогнуться и отвести от Тараса глаза.
- Есть хочешь? – спросила она Тараса, отпирая дверь в сени и зажигая старый керосиновый фонарь.
- Хочу, - с какой-то детской заплаканной ноткой в голосе ответил мужчина, - Но, если тебе не приятно, я ничего, потерплю. Прямо сейчас пойду спать, не стану тебе и твоему охраннику глаза мозолить.
- Иди умойся, умывальник у бани, где и прежде. В дом не пущу, как сказала! Тут покормлю и пойдешь спать!
- Хорошо, хорошо! Вера… спасибо тебе.
Вера ничего не ответила Тарасу. Отпустила с поводка Барта, наклонилась, глядя прямо в глаза псу:
- Барт! Не трогай его, сегодня он гость! В бане будет спать.
Тарас удивленно смотрел то на Веру, то на собаку, а сама она даже и не сомневалась, что все её слова Барт понял, как надо. Девушка скрылась в доме, а пёс остался сидеть на крыльце, отвернув морду в сторону от Тараса, но тот всё равно ощущал каким-то шестым чувством, что пёс не спускает с него глаз.
Пока Тарас умывался, Вера принесла на стол во дворе тарелку супа, хлеб, банку домашней сметаны и тонко нарезанное сало – гостинцы четы Шагилов.
- Вер, а ты? – Тарас смотрел на девушку, - Давай вместе поужинаем.
- Я не голодна, - с прохладцей ответила Вера и мужчина потупил глаза.
Сейчас, когда он был абсолютно трезв уже долгое время, и пожив всё это время в другом месте, он вдруг так остро осознал, что вообще он натворил, какую боль он причинил Вере… И как же он был счастлив когда-то здесь, с нею, в этом стареньком доме…
От Автора:
Дорогие мои Читатели! Этот рассказ публикуется по одной главе в день - в 7.00 часов по времени города Екатеринбурга.
Главы стоят на отложенной публикации на указанное время, поэтому ссылки для перехода на продолжение я делаю вечером, в свободную минуту. Проходите пожалуйста на Канал - там новые главы публикуются своевременно! Спасибо, за ваши 👍! Канал существует только благодаря вам!