Александр Большунов в завершившемся сезоне выиграл, наконец, золотую медаль чемпионата мира, второй раз подряд взял Кубок мира и «Тур де Ски», а в конце сезона приехал в Тюмень на чемпионат России и выиграл все гонки, в которых участвовал. А по завершении сезона дал «Чемпионату» интервью, в котором подвёл итоги года и рассказал о том, что больше всего интересует болельщиков: об общении с Йони Мяки и Йоханнесом Клебо, о словах Вокуева, тредбане, подготовке к Олимпиаде и о том, можно ли тренироваться ещё больше.
«Я постоянно с гаджетом, даже на тренировках»
– Вы хоть что-то читаете про себя в интернете?
– Стараюсь этого не делать. Но если что-то попадается, могу и прочитать. Но в основном новости пролистываю. Я не вижу смысла тратить на это свою энергию.
– Елена Вяльбе обмолвилась, что неплохо бы забирать смартфоны у спортсменов.
– Для меня это вообще не проблема. Но тут всё зависит от самого спортсмена, возможно, смартфон ему просто необходим будет. Я без вопросов сдам смартфон, но при необходимости просто возьму другой. Я же постоянно с гаджетом, даже на тренировках (смеётся).
– Вы сами ведёте свой «инстаграм»?
– Конечно. Иногда с текстом помогает Аня (Анна Жеребятьева, невеста Александра. – Прим. «Чемпионата»), но все посты и «сториз» выкладываю я сам.
– Как вы воспринимаете критику?
– На самом деле, критики много, но такая информация проходит через мой внутренний фильтр. Если в критических замечаниях есть то, на что стоит обратить внимание, – я это сделаю. Если же это просто слова ради слов – до свидания.
«Кто не может показать себя на лыжне, старается выделиться иначе»
– Вы слышали о словах Ермила Вокуева на тему результатов марафона в Оберстдорфе и популяризации Большунова, а не лыжных гонок в России? Как к этому относитесь?
– Каждый человек имеет право на собственное мнение, разве нет? Но я никому и ничего доказывать не собираюсь. Я показываю свою силу на лыжне. Для меня основа – результат и ничего больше. А тот, кто не может сделать что-то на лыжне, старается выделиться иначе.
«Норвежцы стали меня побаиваться»
– Александр, какие у вас на самом деле отношения с Йоханнесом Клебо и другими норвежцами?
– Хорошие отношения, которые, как я думаю, наверняка останутся такими и в будущем. Но они стали меня побаиваться.
– Именно поэтому в гонках они всегда стараются вас окружить?
– Возможно. Они 100 процентов перед каждой гонкой продумывают тактический план, что и как делать в конкретных ситуациях. Ну и потом стараются реализовать. А я стараюсь их обыграть. То, что порой во время этой борьбы случаются падения, столкновения, – исключительно спортивные моменты.
– Пару лет назад вы предложили Клебо учить русский язык. Есть у Йоханнеса прогресс в этом отношении?
– Пока он мне ни одного слова по-русски не сказал (смеётся). Наверное, так и не выучил.
Фото: РИА Новости
– А у вас как с английским?
– Английский сам по себе потихоньку становится лучше. Вокруг все постоянно говорят на нём, в моём лексиконе постоянно появляется всё больше и больше слов.
– Есть вероятность, что на Олимпиаде в Пекине вы интервью будете на английском давать?
– Если будет в этом необходимость – почему нет? Скорее даже если будут хорошие результаты, после которых можно будет пообщаться.
– Получается, что вам переводчики в уходящем сезоне не очень и нужны были?
– Понимал я всё, что спрашивали, но в ответах люди слышали бы пару-тройку слов, а это не очень интересно и никого бы не устроило. Раньше с переводами всегда помогал Максим Волков, он решал все эти вопросы. Но так получилось, что сейчас помогали те, кто владел языком и оказывался рядом.
– Как получилось, что вы пригласили Клебо на свадьбу?
– Прочитал его интервью, в котором он говорил, что ему было бы интересно побывать на моей свадьбе. Кажется, Йоханнес тогда пошутил и сказал что-то вроде: «Если я там буду, то в качестве официанта». Но мы с Аней подумали и решили его пригласить. Это тот человек, с которым мы постоянно сражаемся на лыжне. К сожалению, Клебо не приедет. Он ещё до моего приглашения подписал контракт на участие в шоу, у него есть обязательства, которые нужно выполнить. Но я не слишком расстроился.
