По вечерам развлекаюсь тем, что ловлю на удочку Пуню. Развлечение это не добровольное, то есть не то чтобы совсем, но я бы лучше, например, в телефон потупила или книжку какую интересную почитала. Но Пуня выбрала вечер временем для утех. Физических. В том смысле, что «движение – жизнь», «о спорт, ты – мир!» и так далее. Пуня за ЗОЖ, короче.
Волей-неволей мне тоже приходится стать ЗОЖницей, пусть и с некоторым пыхтением. А вы думали – легко полчаса так вот удочками размахивать? Рука прям отваливается! Но я утешаю себя тебя тем, что у меня к весне будет рельефный бицепс. Пусть всего один – зато какой! Правый.
Да, я пробовала проманкировать обязанностями и прикинуться, что я не понимаю всех вот этих журчащих выкриков в сторону комода, где лежит удочка. Пуня верещала и так, и эдак, и пипидастром размахивала, и показывала мне, где комод.
Я включила дурочку и игру в телефоне. Ну не хочу я, чтобы мной кошки командовали!
«Хм… ну ладно, - прищурила косоглазие Пуня, - посмотрим, посмотрим… Мы пойдём другим путём…»
И пошла искать Зёму. И нашла. И укусила его за задницу!
Зёма, разумеется, взвился раненой птицей, закричал истерическим вепрем и от неожиданности надавал Пуне по щам. Хотя, в принципе, ему по роли полагается с жалобными криками бежать за помощью и укрыться где-нибудь в туалете. Но его не предупредили заранее, он не подготовился.
Впрочем, Пуня растерялась только в первую секунду. А потом даже обрадовалась: удовольствие растягивалось на неопределённое время.
И в прихожей завихрилось шерстяное торнадо. Стук падения обуви, табуретки, рюкзака перемежался с воинственными выкриками маленького белого котика и возбуждённым мррррыканьем. Пипидастр вскидывал в воздух хлопья шерсти, облака пыли и откуда-то взявшийся скомканный магазинный чек.
- А ну!... – закашлялась я. – Сволочи!
Шерстяной клубок распался, Зёма опомнился, скоренько вошёл в роль и со страдальческими выкриками протёк мимо меня в сынарник, где укрылся на подоконнике. Пуня же осталась на месте, блестя восхищёнными глазами и удивлённо оглядываясь: пять минут назад здесь было как-то аккуратнее. Интересно, почему валяются башмаки?! И вот это всё...!
Потом перевела взгляд на мою переносицу: была уверена, что смотрит мне прямо в глаза:
- Ну что?! Достанешь удочку или я сама буду дальше развлекаться?!
Ну, сердце у меня, поди, не камень, что бы там по этому поводу ни думал сам Зёма. И дабы избежать дальнейшего вовлечения этого самого Зёмы в Пунические войны, мне приходится принимать огонь на себя. И я выхожу на рыбалку.
Кстати, когда-нибудь соберусь и намонтирую видосов Пуниных экзерсисов в воздухе. Прыгает Пуня высоко, но грацию барышня позаимствовала у бегемота, поэтому сосед снизу с недавних пор ободрительно мне подмигивает – наверняка думает, что это я к весне худею на скакалке. Про Пуню он не в курсе, да я и сама бы не поверила, что этот полуторакилограммовый комок пуха способен издавать такие звуки.
Оба старших товарища удочку игнорируют. Мотя, правда, иной раз лениво махнёт в её сторону лапой: мол, ловлю, ловлю, поближе поднесите – и на этом всё.
Зёма же при виде удочки робко забивается в угол, а когда мохнатый пучок со свистом пролетает над ним, якобы заманивая в игру, Зёма прижимает уши, зажмуривается и распластывается по полу с самым страдальческим криком. Ни дать ни взять – избиваемая днями и ночами сиротка Марыся. После нескольких попыток я отстала от него, решив, что, наверное, такому солидному коту, которому буквально через месяц-другой исполнится двенадцать лет, уже как-то несерьёзно гоняться за пучком перьев. Тем более – в компании малолетки-вертихвостки. И вообще, силы уже не те!
Тут не будем обращать внимание на то, что любимое спальное место Зёмы – на комоде, который высотой мне по плечо. Нет сил – и всё тут!
И как бы все всё поняли и угомонились… Но тут сын с торжествующим криком влетел в кухню:
- Вот! Я его всё-таки нашёл!!!
- Что?! – испугалась я. – Что ты нашёл?
- Лазер!
И ребёнок восторженным видом помахал передом мной крошечным фонариком с лазерной указкой. Кто бы мог подумать, что он ЭТО долго искал! Оно всегда лежало в верхнем ящике комода под кучей блокнотов, настольных игр, кубиков Рубика, головоломок и пластиковых папок с оплаченными квитанциями ЖКХ. Не знаю, что конкретно в тот раз искал мой драгоценный наследник – вряд ли квитанции за воду – но нашёл лазер. Какая удача!
- И чо? – успокоилась я.
- Ну… как – чо?! С котами играть!
- Угум… а кто играть будет?
- Как кто?! Я!
И так сказал, будто только и делает, что с котами играет! Эксперт по играм с котами! Ас просто! Воодушевился – страшно сказать как!
Правда, потом оказалось, что батарейки в лазере давно сели, а новых – неожиданно – в наличии не оказалось. И идти за ними как-то неохота, на улице холодно, ветер и вообще, «они, наверное, не будут играть…»
Но тут уже я воодушевилась. Выяснила, что дома нет хлеба, сметаны и молока. И мусор надо вынести. И ветер не такой уж сильный. И вообще, давно я не занималась воспитанием подрастающего поколения.
В общем, ворча и вздыхая, ребёнок припарковал танк в каких-то кустах и отправился в магазин.
- И батареек заодно купи, - напутствовала я его.
В его глазах что-то мелькнуло… такое… понимание какое-то, что ли… Но я предпочла не заморачиваться. Но батарейки он всё же купил. И мы их торжественно вставили. И применили.
Иииии! Погнали!
Что я там говорила про то, что у кого-то там нет сил, что он «сиротка Марыся» и что он солидный, пожилой, можно сказать, кот? Ну так вот – всё это фигня и провокация.
- Йеху-у-у-у! – возопил Зёма, узрев маленькую красную точку. – Йеху-у-у-у-у!
Пунины поползновения тоже половить точку Зёма пресёк на корню.
- Это моя точка, - безапелляционно заявил он, - иди лови свои перья или что там у тебя. Брысь.
- Мры? – удивилась Пуня.
Но настаивать не стала. И даже Мотя проявил к точке явный интерес: об этом свидетельствовало то, что он даже сполз с кровати. И стал активно смотреть и наблюдать. А чо – Мотя тоже, между прочим, за спорт и движения! Поэтому глазами он двигал вполне. Ну, собственно, этого и достаточно, решил Мотя.
Пы. Сы. Да-да, я всё понимаю! Постараюсь чаще. Ну - сколько могу, стараюсь...
