Несмотря на то, что в своей земной жизни Димитрий Ростовский не был самым ярым и самым ярким борцом со староверием, к середине XVIII в. он стал восприниматься именно таковым.
Димитрий Ростовский (1658 - 1709) был одним из самых образованных людей своего времени, оставил богатое письменное наследие. Прежде всего он известен как автор-составитель наиболее полного собрания житий святых. В самый последний год жизни им было написано сочинение, направленное против старообрядчества «Розыск о раскольнической брынской вере…». Особого вдохновения эта работа у митрополита не вызвала. При жизни автора её напечатать не успели. Первое издание вышло в свет только в 1745 г. Затем последовало ещё несколько переизданий и в середине XVIII в. имя Димитрия Ростовского уже напрямую ассоциировалось с антистарообрядческой деятельностью. В это самое время, в 1750-х гг. произошло обретение нетленных мощей Димитрия, над которыми последовала череда чудесных исцелений. В 1757 г. состоялась официальная канонизация. Первая канонизация в Русской церкви после более чем полувекового перерыва!
Царское внимание к процессу канонизации, забота императрицы Елизаветы об изготовлении раки для мощей, посещение Екатериной II в 1763 г. Ростова превратили митрополита Димитрия на некоторое время в самого известного православного святого. В храмах по всей стране звучали славословия новому чудотворцу – «православия ревнителю и раскола искоренителю» (Тропарь свт. Димитрию Ростовскому).
И вот на фоне ещё продолжающихся торжеств в феврале 1766 г. в Ростове, в Яковлевском монастыре, у гробницы Димитрия Ростовского было пресечено преступление. Происшествие оказалось непосредственно связано с мощами святителя и едва не закончилось их уничтожением. Не удивительно, что в общем мнении врагами святителя и злоумышленниками предстали старообрядцы. Однако сохранившиеся документы изображают их скорее стороной пострадавшей.
«Не известно, имел ли святитель Димитрий Ростовский врагов во время земной своей жизни, но прославленный уже Богом, имел их и имеет. И доселе брадатые с неподстриженными усами, войдя в храм обители отвращают мрачный взор свой от правого угла, где почивают мощи православия ревнителя и раскола искоренителя». Так начинал рассказ об этом происшествии знаменитый гробовой старец Амфилохий. Иеромонах Амфилохий (1748 - 1824) насельник Ростовского Яковлевского монастыря, духовник братии, почитаемый старец. Более 40 лет он служил у мощей святителя Димитрия, проводя в молитве по 12 часов в сутки, за что получил прозвище гробовой монах. Впрочем и сам Амфилохий непосредственным очевидцем событий не был, а знал их с чужих слов. Документальная же основа этой истории обнаружилась в 1867 г. При разборе городского ростовского архива был найден «Указ по делу о покушении на похищение мощей святителя Димитрия, митрополита Ростовского». Указ этот подводил итог следственному делу и выносил приговор преступникам. Само же следственное дело, к сожалению, так обнаружено и не было. Однако Указ излагает общую канву дела, раскрывает роль каждого участника, что в совокупности с рассказом гробового старца Амфилохия рисует вполне чёткую картину произошедшего.
Начинается, правда, всё в стиле благочестивых преданий. В январе 1766 г. настоятелю Яковлевского монастыря архимандриту Павлу было ночью во сне видение: некто, придя к нему в келию и вдруг сдёрнув с него одеяло, сказал «Что ты спишь? Здесь воры!» Архимандрит, пробудившись от испуга, приказал ударить в колокол и произвёл тщательный осмотр монастырского собора. Однако ничего подозрительного обнаружено не было. Тогда архимандрит, рассказав братии о своём видении, распорядился стеречь собор с особой бдительностью и после каждой службы, перед закрытием делать тщательный осмотр. Недели две спустя, 15 февраля 1766 г. выполняя эти распоряжения, братия, сделав вечерний осмотр и уже запирая собор, вдруг получает от архимандрита приказ сделать вторичный осмотр. Вернулись. Ещё раз обошли. И нашли! За иконостасом, в алтаре, сидел злоумышленник. Им оказался крепостной дворовый человек помещика Римского-Корсакова из Костромской губернии Григорий Ксенофонтов. Организованные на основании его показаний оперативно-розыскные мероприятия позволили тут же арестовать и его подельников. Ими оказались дьякон ростовской церкви Иоанна Златоустого Пётр Михайлов, пономарь одного из ростовских монастырей Василий Демидов и крестьянин Яков Данилов. Пойманный в храме Ксенофонтов, должен был оставшись на ночь, осуществить само ограбление собора: забрать ценную утварь и, что самое интересное – нетленные мощи святителя Димитрия! Через окно Ксенофонтов всё это предполагал передать ожидавшему снаружи дьякону Петру Михайлову. И уже вдвоём они должны были преодолеть монастырскую ограду, за которой на лошадях их ждали пономарь Демидов и крестьянин Данилов. Самое интересное касалось мощей. По славам пойманных «воров» мощи предполагалось сжечь! Всё это было якобы задумано местными старообрядцами, а пойманные были только нанятыми за 500 рублей исполнителями. Обвинённые в качестве заказчиков семеро старообрядцев (пятеро ростовских купцов, казённый ловец соколов и крестьянин) тут же были арестованы. А дальше преступление, моментально раскрытое по горячим следам, вдруг вылилось в долгое трёхлетнее следствие. Выяснилось, что кроме обвинений пойманных с поличным воров, старообрядцам и предъявить нечего. Сложилась патовая ситуация: пойманные «исполнители» под пытками обвиняют старообрядцев, а старообрядцы под пытками это отрицают. И никакие старания «правосудия» сломить ни одну из сторон так и не смогли. Стоит отдать должное, что следствие, тем не менее, не закрыло глаза на отрицание староверами своей вины. Три года шли бесконечные очные ставки, допросы «под кнутом», пытки. По делу было опрошено более 330 человек из окружения обвиняемых купцов. Свидетели все как один показали: «староверы состояния доброго и в подозрениях не бывали и в оговор их ворами нет веры». В апреле 1769 г. был вынесен приговор, зафиксированный тем самым Указом, что сохранился до наших дней. Признать дворового человека Григория Ксенофонтова, дьякона Петра Михайлова, пономаря Василия Демидова и крестьянина Якова Данилова виновными «в злоумышлении к церковной покраже и в злонамерении к сожжению мощей святителя Димитрия. Определить наказание по сто ударов кнутом каждому, и вырезать ноздри, и поставить на лбу и на щеках клейма калёным железом, и заковать в ручные и ножные кандалы, и отправить в Сибирь на Нерчинские серебряные рудники в каторжные работы». Старообрядцев за недоказанностью вины освободить.
Несмотря на все недостатки судебной системы XVIII в., есть основания считать, что в данном случае справедливость восторжествовала. Тем не менее, во всём этом деле ярко обозначилась всеобщая убеждённость, что между Димитрием Ростовским и староверами существует «смертельная» вражда. Именно эта уверенность могла заставить простых грабителей прикрыться заказчиками-староверами, перевести на старообрядцев основную вину в покушении на уничтожение мощей святого угодника, на фоне чего кража вещей должна была выглядеть не столь ужасным преступлением. В этом деле пострадавшими могли одновременно оказаться и Димитрий Ростовский и старообрядцы. Но к счастью для них закончилось всё хорошо. И мощи целы, и старообрядцы живы.
