82. Зачем возникла такая весьма необычная страна - Россия?

Дорогие друзья!

10 ноября 2024 года вышел в свет первый том моей 4-х томной книги "История происхождения многонационального народа российского". Он охватывает период с момента возникновения Хомо сапиенс и до прихода предков многих россиян к берегам Финского залива примерно 5400 лет назад, когда они образовали культуру "тысяч кораблей". Книгу можно приобрести непосредственно в московском издательстве "Академический проект" (1220 руб.) или в OZON (1400 руб.). Первые 40 страниц первого тома посвящены доказательству внешнего воздействия на ДНК Хомо сапиенс примерно 88-68 тысяч лет назад, которое произошло одновременно на территории Африки и Индии.

Сегодня предлагаю нам вместе попробовать найти ответы на такие очень важные вопросы: почему на планете возникла такая весьма необычная страна Россия? Для достижения какой цели она существует? Чего от неё хотят многие народы мира? Какая миссия у России?

Поиски ответов на эти важнейшие вопросы предлагаю начать тоже с помощью истории, начать с того времени, когда ещё 10000 лет тому назад некоторые наши общие предки жили на территории Анатолии, то есть на территории нынешней Турции. Было такое время.

Анатолия

Самое древнее верхнепалеолитическое поселение на территории Турции – это Hallan Çemi Tepesi (Халлан Чеми Тепези). Так оно сегодня называется по-турецки. Возникло это поселение в верховьях реки Тигр на восточном берегу недалеко от Армении. Самый древний слой датируется 10010-9450 годами до н.э., а самый поздний 9655-9288 годами до н.э.

Через несколько веков поселение Hallan Çemi Tepesi прекратило своё существование, но недалеко, на западном берегу реки Тигр появилось поселение Çayönü (Чайоню). Это тоже турецкое название. Найденные здесь металлические изделия по радиоуглеродному анализу имеют возраст 9200±200 и 8750±250 годы до н.э. Как утверждают археологи, это поселение, возможно, является тем центром, где человек впервые начал использовать металл.

Здесь же якобы возник также центр, где была впервые одомашнена свинья. Кроме того, в окрестностях Чайоню до сих пор растут дикие предшественники культурной пшеницы и других одомашненных злаков, составлявших основу земледелия местных племен.

Примерно в эти же века (9300-8600 до н.э.) существовало и поселение Cafer Hoyuk (Чафер Хойук). Оно тоже располагалось к западу от Халлан Чеми Тепези, но уже в верховьях реки Евфрат.

Затем появляется и в 8600-8000 годы до н.э. существовало поселение Nevalı Çori (Невалы-Чори). Оно тоже располагалось на реке Евфрат, но ниже по течению от Чафер Хойука.

Потом появилось и в 8200-7400 годы до н.э. существовало поселение Aşıklı Höyük (Ашикли Хойук). Оно располагалось уже в Центральной Анатолии далеко к западу от Невалы Чори.

И, наконец, затем появилось уникальное поселение Çatalhöyük (Чатал-Хююк).

«Согласно уточнённой хронологии, поселение возникло здесь примерно в 7250 г. до н.э. и просуществовало более тысячи лет, вплоть до 6150 г. до н.э. (или с 6500 по 5750 г. до н.э. по относительной хронологии: именно эта датировка фигурирует в книгах и статьях Мелларта и других авторов, опубликованных до 1989 г.) .

Чаёню

«В Чаёню в Восточной Анатолии можно ясно проследить различные стадии неолитической революции в последовательной смене слоёв поселений. Хотя ни одна из основополагающих инноваций (домостроительство, сельское хозяйство, скотоводство) не возникла в самом Чаёню, временная последовательность прихода новой техники в поселение точно соответствуют той последовательности, в какой она появлялась (пусть и в других местах). Самые нижние слои (8800–8500 гг. до н.э.) свидетельствуют о наличии устойчивого оседлого образа жизни на базе охоты и собирательства (Özdogan 1999a: 42-44), в более верхнем слое (около 8000 г. до н.э.) обнаруживаются первые (импортированные) семена (Özdogan 1994: 40/1), ещё выше засвидетельствовано наличие первой отары овец ок. 7300 г. до н.э. (Cambel and Braidwood 1983: 164). С наличием оседлости, сельского хозяйства и скотоводства мы имеем вместе все три основополагающие инновации первой стадии неолитической революции производительных сил».

Вот где начиналась неолитическая культурная революция, которая затем прокатилась по всей планете!

«Но этот технический прогресс осуществляется в деструктивном, патриархальном и иерархическом и крайне жестоком обществе. В одном из упомянутых строительных слоев Чаёню, помимо жилых домов и амбаров, имелось еще «особое строение» площадью 8 на 12 метров – большое прямоугольное сооружение без окон, которое было врыто в горный склон и завершало поселение с востока (Schirmer 1990: 378). Перед этим храмом (Özdogan 2002: 254) располагалась прямоугольная площадь размеров в 1500 кв.метров, окаймленная каменными монолитами высотой до 2 метров (Cambel и Braidwood 1983: 162). В целом, сооружение, подавлявшее своей монументальностью».

Автор может подтвердить это впечатление археологов, так как тщательно обследовал этот храм и сделал множество фотографий.

На этой фотографии (см. вверху) можно видеть, как дверной проём в каменную камеру закрывался круглой каменной дверью, которая перекатывалась туда-сюда.

А на этом фото (см. вверху) показана уже прямоугольная каменная дверь.

На этом фото (см. вверху) показаны обломки каменного гроба.

«С северной стороны площадь замыкали 3 больших господских дома с одинаковыми фасадами, ориентацией и с равным расстоянием друг от друга. Эти дома стояли на более высоком постаменте на массивных фундаментах из больших, обтесанных камней и имели тщательно сложенные стены, веранду с каменными лестницами. В этих трёх домах концентрировалось общественное богатство: большие блоки из горного хрусталя, каменные скульптуры, раковины из Средиземного моря и даже из Красного (!) моря (Özdogan 1994: 44), а также импортированное оружие высокого качества».

Возможно, в этих домах жили какие-то три очень знатные семьи.

«В западной части поселения дома были вполовину меньше, куда худшего качества, без дополнительного украшения, и построены они были не по единому плану. Там были найдены лишь немногие инструменты, необходимые для жизни.

Если уже архитектура и обнаруженные сокровища свидетельствуют о неравном распределении богатства и власти, то одна особенная находка прямо доказывает наличие частной собственности на средства производства. Всё сырьё, необходимое для производства орудий труда и добываемое путём торговли с далеко отстоявшими местностями – кремень и обсидиан – были обнаружены исключительно в домах, расположенных возле храма. Там они были сложены блоками, тяжестью до 5 кг. (Стоит упомянуть, что готовые изделия весят всего 4 г.!). Но никаких следов отходов, возникающих при обработке камня, никаких следов какой-либо производственной деятельности».

Эти строки доказывают, что основное богатство поселения Чаёню было сосредоточено в руках местной знати.

«Диаметрально противоположной была ситуация в бедных кварталах на Западе. Здесь не было обнаружено сырья, но на улицах валялись отходы от обработки кремня и обсидиана. Всё это означает, что имелась небольшая группа людей, которая имела богатства, не работая, и большая группа людей, которая работала, но не владела богатствами: существовали классы! Такое положение дел в концентрированном виде изложено у Мехмета и Асли Ёздогана (1989: 72-74) и, почти в форме классового анализа, у Дэвиса (1998)».

Получается, что в Чаёню уже с самого начала можно было наблюдать классовое расслоение общества. Когда и где оно впервые возникло, неизвестно.

«Характерно, что и это – древнейшее из известных нам – классовое общество предстает перед нами как патриархальное (Hauptmann 1991: 161/3, 2002: 266f, Özdogan 1999b: 234/2) и резко деструктивное. Похожие на вырытые в горе пещеры, мрачные храмы служили для поддержания власти в очевидно жёстко организованном обществе (Özdogan 1994: 43, Özdogan 1999b: 231) путём открытого террора – с помощью человеческих жертвоприношений. В храмах всех слоёв проливались целые потоки крови, о чём свидетельствует толстая корка на обнаруженных кинжалах, жертвенных камнях и в специально проложенных отводных шахтах... В кладовых одного из этих храмов лежали черепа более 70 человек и части скелетов более чем 400 различных людей.

Приведенные строки показывают, что местной знати приходилось поддерживать своё привилегированное положение в обществе с помощью жестокого подавления несогласных с существующим порядком вещей. При этом местная знать облекала кровавые убийства несогласных в некий религиозный ритуал.

«В один прекрасный день 9200 лет назад в Чаёню господские дома на северной стороне большой площади были сожжены, причём так быстро, что владельцы не успели спасти свои богатства (Davis 1998: 259/2, 260/2). Храм был снесён и сожжён, даже пол был выкорчеван (Schirmer 1983: 467, 1990: 384), каменные столбы вокруг площади повалены, а самые крупные из них разбиты на куски (Özdogan и Özdogan 1989: 74, Özdogan 1999a: рис.41, рис. 42). Сама площадь, за которой до этого в течение 1000 лет ухаживали, содержа в полной чистоте, была переделана в место сброса отходов со всего поселения (Özdogan и Özdogan 1989: 72/1, Özdogan 1997: 15). После короткого и хаотического переходного периода начался снос всех домов. Трущобы на Западе исчезли навсегда, а всего лишь в нескольких шагах от места, где сгорели руины господских домов, стоял теперь новый Чаёню. Новые дома по размерам были сравнимы со старыми господскими домами (Schirmer 1988: 148 и далее), но плохо построенных домов или хижин больше не было (см. последовательные планы сооружений в: Özdogan 1999a: рис.35, рис.46, рис.47). Во всех домах жители работали (Özdogan 1999a: 53/1), и любые указания на социальные различия были стёрты (Özdogan 1999a: рис.47, рис.50, см. также: Schirmer 1988: 148 и далее).

...революционерам той далекой эпохи удалось не только стряхнуть тысячелетнее, кровавое и эксплуататорское господство. Им удалось, более того, найти, сформулировать и осуществить общественную альтернативу. Социальная революция 7200 г. до н.э. стала моментом рождения неолитического коммунизма. Возникает бесклассовое общество равенства, с равноправием женщин и мужчин, – общество, которое за короткое время распространилось на всю Анатолию и почти одновременно на Балканы и просуществовало в течение 3000 лет (4)».

Эти свидетельства иностранных археологов показывают, что в Чаёню была совершена первая в мире социальная революция, когда не только были уничтожены местные узурпаторы, но была осуществлена попытка построения справедливого общества в интересах подавляющего числа членов этого общества.

Через некоторое время такой опыт был впервые использован некоторыми нашими предками и в следующем поселении Чатал-Хююк.

Откуда же нам известно, что это было бесклассовое общество? Для этого имеются обычно три, а в случае с Чатал-Хююком, даже четыре критерия, которые следует рассматривать во взаимосвязи:

1. Архитектура. В классовых обществах жилая и дворцовая архитектура для представителей господствующего класса явственно отличается от жилой и рабочей архитектуры эксплуатируемого класса не только в количественном отношении (по жилой площади), но и по качеству (структуре).

2. Погребальные подношения. Если в обществе принято класть в могилы умерших предметы, то по явным качественным различиям между погребальными подношениями можно судить о различной классовой принадлежности умерших. То же самое относится к

3. Оформлению предметов потребления. В обоих случаях для наглядности можно снова упомянуть о примере с фараоном и крестьянской семьей...

Архитектура, погребальные дары и предметы потребления прекрасно сохранились в Чатал-Хююке. Они позволяют судить о бесклассовой структуре этого общества».

Такой комплексный подход к изучению различных качеств общественной жизни горожан Чатал-Хююка позволяет сделать вполне научно обоснованные выводы.

«Бесклассовое общество. Но ключом к пониманию общественной формы Чатал-Хююка служит все-таки архитектура.

Дома в Чатал-Хююке стояли стена к стене, между стенами соседних домов не было зазора. Однако у каждого дома были собственные стены и плоская крыша. Город террасами поднимался на холм (илл.2), и посреди этой «сотовой структуры» было очень мало незастроенных дворов (Mellaart 1967: 68-73).

Вход в дома был только через крышу. На каждой крыше имелась лестница, которая позволяла жившим дальше в пределах квартала добираться по крышам до своего дома. В крышах имелось отверстие, защищенное крышкой. Здесь стояла лестница, ведшая вниз, внутрь дома (илл.3) (Abb. 3) (Mellaart 1967: 70-72).

Крыши Чатал-Хююка образовывали посреди дикой местности созданный людьми, искусственный ландшафт (илл.2), который рассматривается как своеобразное культурное достижение (Lewis-Williams 2004: 32). На этих крышах располагались сосуды с припасами, очаги и мастерские (илл.3). Крыши были пространством, в котором осуществлялись производство и общение, они не имели частного характера (Düring 2002: 11/2)....

Все дома прямоугольны в плане, и у южной стены – там, где лестница с крыши вела в дом, – располагалось кухонное помещение с печью и очагом. Напротив, у северной и восточной стен, находились каменные платформы для сидения, еды и сна (илл.4) (Mellaart 1967: 72-74). Эти платформы были рассчитаны на одного взрослого (возможно, с младенцем) или на 2 детей. Под платформами хоронили мертвых. Стены над ними были украшены настенными рисунками или рельефами. Квадратная средняя часть между кухонным помещением и платформами была покрыта плетёной циновкой и служила, как показывают найденные отходы, рабочим местом, как и крыши (Martin and Russell 2000: 61 и далее).

Фактически в Чатал-Хююке существовал только один-единственный дом в 1500 копий! Этот принцип строительства сохранялся во всех археологических слоях, так что на протяжении 1200 лет сооружались дома только одного этого типа, как это изображено на илл.4. Равенство в жилье распространялось также на материал, план, высоту и организацию пространства (Mellaart 1967: 70-78), даже на доступ воздуха (Mellaart 1967: 84). Внутреннее оформление, то есть украшение стен и платформ, однако варьировало (Hodder 1996b:362)...

Социальное равенство людей в Чатал-Хююке подчеркивалось ещё и единственным различием между домами: по размерам жилой площади. Она соответствовала величине семьи, так что в распоряжении каждого взрослого или двоих детей моложе 15 лет находились 10–12 кв. метров, причём о размере семей говорит число платформ (Mellaart 1964: 93, Mellaart 1967: 75, 83; Hodder и Matthews 1998: 49-51 и рис.6.3).

Поскольку один дом мог служить жильем до 120 лет (Mellaart 1967: 46 и далее), возникает вопрос: как люди приспосабливали жилую площадь к изменившемуся числу жителей? Ответ, возможно, может дать строительный план (Mellaart 1967:72). К каждому дому с 3 платформами (примерно 30 кв.м.) относились еще и 1–2 комнаты площадью по 10–12 кв.м., как видно на илл.4. Эти помещения служили для хранения запасов, но прежде всего, для хранения неорганических отходов, таких как осколки керамики, отходы каменного производства, мусор при уборке, пепел и зола из очага и печи т.д. (Martin и Russell 2000: 62/2f). Если потребность в жилой площади возрастала, отходы из комнаты переносились на стройплощадку, где их использовали для засыпки и изготовления плоского пола под фундамент нового дома (Martin и Russel 2000: 66-68). Опустевшая и очищенная комната могла затем служить для увеличения жилой площади (Düring 2001: 5/2). Так становится понятным, почему на плане отсутствуют комнаты в расширенных домах (Mellaart 1967: 72). Но поступали и наоборот: если в одном доме оставался всего один человек, то жилое пространство уменьшалось до 12 кв.м.! (Hodder и Matthews 1998: 49-51 и рис.6.3).

Интересно и то, что максимально возможные жилые площади использовались не с самого начала, а по мере возникновения потребности в них, а при снижении потребности площади опять сокращались. Если бы все дома были одинаковы по размерам, это внешне усилило бы впечатление «равенства», на самом же деле, отношение к различным людям оказалось бы весьма неравным: человеку в большой семье отводилось бы меньше пространства, чем в маленькой. Благодаря тому, что в Чатал-Хююке дома приспосабливались к реальной ситуации, каждый житель Чатал-Хююка всегда имел в своем личном распоряжении 10–12 кв.м. «Живые дома» Чатал-Хююка (Balter 1998: 1445, Hodder 2002: 5/2) демонстрируют, что потребности людей были общественно обязательной основой производства».

Как следует из выше приведенных строк, Чатал-Хююк был совершенно необычным городом, архитектура которого была продумана до мелочей. Причём продумана она была так, чтобы обеспечить социальное равенство горожан при любых ситуациях на протяжении всей их жизни от рождения до кончины. Кроме того, подобное равенство было осуществлено не за счёт понижения общего уровня жизни, а, наоборот, каждому горожанину гарантировались весьма благоприятные на тот момент условия жизни и труда. Чтобы совершить подобное строительство, нужны были особенные архитекторы и строители, которые прежде, чем начинать что-то строить, должны были научно обосновать свои проекты, их параметры, конструкцию, технологию строительства, последующую возможную модернизацию зданий и другое. И всё это строительство и модернизация зданий осуществлялись ведь поточным методом! Подобное до сих пор трудно осуществить даже нынешним архитекторам и строителям. А нашим праотцам это удалось сделать ещё несколько тысяч лет тому назад. Неужели передовая на тот момент технология строительства была следствием именно социальной революции? Можно представить, как местные жители горячо обсуждали тогда все эти проекты на своих собраниях.

«Индивидуальность и взаимоотношение между полами. Найденные в погребениях дары подчёркивают как социальное равенство, не сильно различаясь по количеству и качеству (Mellaart 1967:245), так и индивидуальные различия между отдельными людьми. Дары варьируют от одной могилы к другой и даже в одном жилище (Mellaart 1963: 100f), доказывая таким образом, что они свидетельствуют о различиях между отдельными индивидами, а не о различии на основе принадлежности к различным классам (Childe 1975: 149f)…

Захоронения в Чатал-Хююке свидетельствуют и об отсутствии общественного разделения труда, поскольку мёртвым давали с собой орудия для самой разной деятельности в базовом производстве и в каждом доме имелся свой запас семян (Connolly 1999: 798/2). Следует, однако, признать личную (частичную) специализацию, сообразно склонностям, в деятельности, выходящей за пределы основного производства, о чем свидетельствуют погребальные дары в виде художественных принадлежностей (Mellaart 1967: 248) или меди (Mellaart 1967: 247). Люди в Чатал-Хююке – предположительно в рамках керамического производства – открыли, как из медной руды можно выплавлять металлическую медь, о чём свидетельствуют сохранившиеся шлаки (Mellaart 1967: 259)».

Первые в мире изделия из меди именно в Чатал-Хююке показывают, что уже в те времена научно-технический прогресс мог быть обусловлен и самым передовым социальным строем общества.

«Резкое отличие от классовых обществ заметно ещё и в том, что погребальные дары не изготовлялись специально для погребения; все они были предметами потребления, которыми люди пользовались при жизни и которые им были оставлены после смерти (Mellaart 1967: 247). И это относится также к украшениям, вероятно, стоящим на грани «шкалы отличий по степени важности». Великолепно обработанные кремневые кинжалы, отшлифованное обсидиановое зеркало, блестящее сильнее, чем античные металлические зеркала (Mellaart 1967: Pl. XIV и XII), а также безупречные орудия из обсидиана (Hamblin 1975: 17), все найденные в погребениях, свидетельствуют как о развитых и различных предпочтениях и способностях тех или иных людей, сумевших их изготовить, так и об уважении со стороны других людей, положивших эти вещи в их могилу, вместо того, чтобы взять себе».

Высокое качество изделий местных мастеров, которое на несколько тысячелетий не только опередило мастеров античности, но даже и превосходило их!? Разве могли мы предположить подобное до сего дня? Но ведь это не фантазия, не сон, а самая обыкновенная реальность, особенность которой, между прочим, была отмечена ещё на берегах Ангары 25-40 тысяч лет тому назад, например, при изготовлении нашими предками женских статуэток из кости, при укладке женских причёсок и др.

«…такая обработка не была работой специалистов-профессионалов, но осуществлялась в каждой семье или – при более сложных производственных процессах, которые были возможны лишь коллективными усилиями – объединением семей (Connolly 1999: 798f, см. также Balter 1998: 1443/2 и Hodder 1999: 6/1)».

Чтобы осуществить подобное, в Чатал-Хююке должна была существовать особая продуманная система специального профессионального обучения молодёжи, причём обучения не избранной молодёжи, а всеобщего обучения.

«Погребальные дары, найденные в том или ином доме, изготавливались и использовались там же, а после смерти изготовившего и использовавшего их человека погребались вместе с ним. Ходдер делает вывод, что «не было элиты, обладавшей полным контролем над производством» (Hodder 1996b: 361/2).

Как и «живые дома», изменявшиеся вместе с людьми и приспосабливавшиеся к их меняющимся жизненным обстоятельствам, так и эта связь людей с предметами их повседневной жизни даёт целостную картину, состоящую из органических структур и живых отношений.

Действительно выдающимся фактом, заслуживающим особого упоминания, является то, что и женщинам клали в качестве погребальных даров орудия труда, точно так же как и мужчинам (Mellaart 1967: 248) (6). В более поздних, классовых обществах мужчины (из «средних слоев»!) получали погребальные дары, связанные с их профессией, но в женские могилы укладывали только украшения: богатые женщины получали богатые украшения, бедные – бедные украшения. То, что эти женщины работали так же тяжело, как и мужчины (если не тяжелее), никак не отражается в их погребениях. Орудия труда в неолитических женских погребениях отражают естественное признание роли женщины в производстве благ. Это, в свою очередь, заставляет предположить, что в этом обществе не было противоречия между производством и воспроизводством. Дополнением и подтверждением служат настенные рисунки Чатал-Хююка, которые изображают мужчин, танцующих с детьми (Mellaart 1966: Pl. LIV, LV, LIX, LXI), сюжет, вообще не встречающийся в искусстве классовых обществ вплоть до 13 в. до н.э., да и позднее являющийся маргинальным. И – вопреки высказываниям Меллаарта – хоронили не только женщин с детьми, но и мужчин (Hamilton 1996: 253/1).

Однако жители Чатал-Хююка не только клали в могилы женщинам орудия труда, но и погребали мужчин вместе с украшениями, иногда в немалых количествах (7) (Hamilton 1996: 262). Со всей очевидностью, тогда речь шла об отдельном, конкретном человеке, и если тот любил украшения, то у него их не отбирали и после смерти – независимо от его пола. А орудия труда изготавливали люди, они владели ими и использовали их, и потому сохраняли их и в могиле – опять-таки, независимо от пола».

После этих слов археологов невольно вспоминаются слова К. Маркса о том, что только то общество можно признать свободным, где свободна женщина. Очевидно, что в Чатал-Хююке граждане пытались решить даже этот вопрос. И они решали его по своему, когда все женщины без исключения участвовали в производственном процессе наравне с мужчинами. Такое общество могло полностью исключать женскую проституцию, как способ зарабатывания средств на свою жизнь. Ведь каждая женщина могла быть трудоустроена и поэтому не нуждалась в продаже своего собственного тела ради куска хлеба.

«Стремясь опровергнуть прежние представления о матриархате в Чатал-Хююке, Ходдер посвятил специальную статью отношениям между полами (Hodder 2004)... В этой статье в «Спектре науки» он приводит впечатляющие доказательства равноправия между полами в Чатал-Хююке. Между мужчинами и женщинами не было значительной разницы ни в еде, ни в величине тела, ни в образе жизни. Из изношенности костей вытекает, что оба пола занимались очень похожей деятельностью. Оба пола вели себя одинаково как в доме, так и вне его, в равной мере были заняты на кухне и в изготовлении орудий. В отличие от народов, и ныне живущих на сопоставимой стадии развития, в Чатал-Хююке нет никакого указания на разделение труда по принципу пола! Только из художественных изображений можно заключить, что вне дома мужчины охотились, а женщины занимались земледелием (как считает Ходдер). На самом же деле настенные рисунки, опубликованные в отчетах Меллаарта о раскопках, показывают в сценах охоты и женщин вместе с мужчинами (Mellaart 1966: Pl. LIIb, LVIb, LXIIb). И одинаковое погребение мужчин и женщин скрепляло равенство даже в смерти».

После этих слов даже ничего не надо добавлять. Ясно, что в Чатал-Хююке была достигнута своеобразная гармония отношений между мужчинами и женщинами. И ведь это не была утопия средневековых социалистов. Это была реальная практика, существовавшая на протяжении многих веков!

«Солидарность и уход. Социальное равенство, открывшее свободное пространство для развития индивидуальности, приводит к вопросу: «Как люди, являясь равными и свободными, относятся друг к другу?» Ответ дают примеры индивидуальных судеб, открывающиеся в совокупности находок, учреждения и статистические данные изучения скелетов.

Так, судьба охотника, который подвергся нападению первобытного быка, был принесён с охоты смертельно раненым домой, где за ним до самой смерти от гангрены и костоеды самоотверженно ухаживали (Angel 1971: 91), доказывает, что семья и дальше могла получать еду после того, как лишалась важного члена семьи. Девушка, искалеченная вследствие перелома бедра и умершая в 17-летнем возрасте, была похоронена необыкновенно пышно (Mellaart 1967: 246). 17-летнюю девушку, преждевременно родившегося младенца (Mellaart 1967: 102, 246) и мать, скончавшуюся вместе со своим ребенком, перед погребением осыпали красной краской (Mellaart 1967: 246): эта символика должна была обеспечить повторное рождение (Mellaart 1963: 98, 1967: 160-162). Погребение матери, задавленной вместе с её 12-летним сыном рухнувшей крышей, до сих пор глубоко трогает, даже по фотографии скелета (Balter 1999: 891). Эти ситуации говорят об уходе и поддержке заболевших и свидетельствует о глубоком сочувствии к обойдённым судьбой».

Эти примеры показывают, что в Чатал-Хююке существовала своя особая система социальной поддержки населения. Больные и страждущие не бросались на произвол судьбы. Общество заботилось, чтобы такие граждане оставались полезными вплоть до своей кончины.

«Но о попечении за больными свидетельствуют не только индивидуальные судьбы, но и учреждения. Энджел считает, что различные строения в Чатал-Хююке служили самыми настоящими больницами (Angel 1971: 88)...

Подобные показатели детской смертности и продолжительности жизни в Чатал-Хююке в сравнении с другими городами показывают, что социальная революция, осуществлённая нашими праотцами, приносила свои плоды не только в строительстве, в техническом прогрессе, в социальной и гендерной гармонии, но также в качественном улучшении условий жизни и здравоохранения.

«Переход от каменного века к эпохе металла связан не только с многочисленными техническими достижениями, но и с возникновением классового общества. Классовое общество означает патриархат и эксплуатацию: женщины должны работать почти до самих родов, а затем вернуться к работе как можно скорее после рождения ребенка. Это увеличивает детскую смертность и уменьшает продолжительность жизни женщин. Классовое общество означает также войну, которая снижает продолжительность жизни мужчин.

Средняя продолжительность жизни в Чатал-Г.ююке составляла 32 года (Angel 1971: 78, 80). Хотя сегодня эта цифра пугает, мы должны иметь в виду, что эксплуатируемый класс достиг её снова только около 1750 г. (Herrmann 1983: 60, см. также Ehmer 1990: 202). Это означает, что у крепостных крестьян 300 лет назад продолжительность жизни была меньше, чем у свободных крестьян в каменном веке! Так негативные последствия эксплуатации и угнетения на тысячелетия далеко затмили позитивные воздействия технического прогресса».

Получается, что самые первые революционеры планеты в области здравоохранения опередили окружающий мир почти на 9000 лет! Невероятно!

«Чего нет в Чатал-Хююке? Однако общество характеризуется не только тем, что есть. Столь же важным может быть то, чего нет.

Так, отсутствуют указания на преступления, связанные с собственностью. Воровство как криминальное преступление археологически доказать невозможно, но можно обнаружить проявление особой формы воровства – ограбление могил. Такое ограбление встречается во всех культурах, в которых предметы имеют меновую стоимость (то есть, где измеряется рабочее время, необходимое для их изготовления), ценности эти неравномерно распределены в обществе, а в могилы мёртвых укладываются большие ценности, в то время как живые страдают от лишений. Никакие наказания, никакие самые жестокие формы казней, божественные проклятия, ожидание ужасных мук на том свете не мешали людям при этих обстоятельствах грабить могилы. Поэтому ограбление могил всегда присутствовало с самого начала классового общества. В обществах же, где продукты и изделия не имеют меновой стоимости, являясь исключительно предметами потребления, которые изготовляются и делятся среди тех, кому они нужны, но не обмениваются, всякий мотив для ограбления могил отпадает. В Чатал-Хююке не обнаружено ни единого примера ограбления могил, Меллаарт нашёл лишь нетронутые захоронения (Mellaart 1989: 23/1). Подобно мотиву для ограбления могил, отпадал и мотив для воровства вообще».

Не было воровства, значит, не нужны были запоры и замки. Люди могли доверять друг другу. Значит, не нужна была полиция или милиция, суды, прокуратура, какая-либо система наказания, тюрьмы и т.п.

«Наибольшее впечатление, по сравнению с ситуацией в классовых обществах (к примеру, сегодняшних!) производит полное отсутствие изображений, говорящих о проявлениях агрессии, таких как «конфликт или борьба, не говоря уже о войне, избиении или пытках. Нет ни малейшего следа тех вещей, какие появляются с началом цивилизации» (Mellaart 1989: 22/2). Равным образом отсутствуют изображения суда и вынесения приговора (9). Если изображения актов агрессии полностью отсутствуют, встаёт вопрос, чем это отсутствие объясняется: тем, что акты насилия расценивались обществом как нежелательные и потому не подлежали изображению (что уже само по себе обращало бы на себя внимание), или же тем, что в обществе отсутствовало насилие. Ответ дают скелеты Чатал-Хююка.

Нет ни одного человека, останки которого несли бы на себе признаки насильственной смерти; ни одна найденная кость не указывает на насилие со стороны другого человека как на причину смерти (об этом определенно упоминается Меллаартом [1967: 270], косвенно подтверждается Энджелом [1971] и Гамильтон [1996: 255/1]). Ни один человек не погиб, будучи убит или смертельно ранен другим человеком!

Совершенно отсутствует деструктивное обращение с людьми в культовых (религиозных) целях. Не было ни трепанации черепов (Mellaart 1967: 270), как в неолитической Центральной Европе, ни деформации черепов (Angel 1971: 94), как у центрально-американских народов или в Древнем Египте, ни ритуального увечья рук (Mellaart 1967: 194), как в пиренейских пещерах ледникового периода, ни выбивания зубов при инициации (Mellaart 1967: 270, Angel 1971: 97), как у австралийских аборигенов, ни кровавых жертв. Животные забивались в целях потребления, но нет никаких признаков ритуальных убийств (Mellaart 1967: 95f).

И не было войны! Это относится не только к Чатал-Хююку (Mellaart 1967: 85, Balter 1999: 891/3, Düring 2001: 2) вплоть до последних дней существования поселения (Mellaart 1967: 66), но и на протяжении 1500 лет было характерно для Анатолии (Grünert 1982: 195, Herrmann 1983: 73/1), а с 6500 до 4000 г. до н.э. и для всей балканской культуры (Gimbutas 1996: 331/1, Whittle 1996: 93, 112), «принципиальное миролюбие» которой подчеркивал ещё Чайлд (Childe 1975: 170)».

В итоге получается, что после той социальной революции, которую совершили наши праотцы ещё в эпоху неолита, они сумели организовать общественное самоуправление в масштабах своего поселения таким образом, что этим самоуправлением обеспечивался не только необходимый экономический, технический и социальный прогресс, но также достигалась достаточная гармония общественных отношений граждан. Причём, как внутри своего поселения, так и в отношениях с окружающим миром. Эти отношения исключали использование вооружений и войск, других силовых структур для подавления инакомыслия внутри поселения и отражения какой-либо внешней агрессии.

«Всё это вместе выглядит как археология утопии. Но мы должны понимать, что 10 тысяч человек никогда не смогли бы жить столь плотно без всякой центральной власти, если бы они изначально не имели ненасильственных методов для разрешения конфликтов. Если бы в набор стратегий по разрешению конфликтов входило применение насилия, такие поселения, как Чатал-Хююк не могли бы надолго оставаться жизнеспособными: никто не сумел бы помешать распаду поселения. За априорное неприменение насилия говорит и упоминавшееся выше полное отсутствие разрушительности в культовой сфере: люди выработали столь же миролюбивые представления о потустороннем мире, какими были и они сами. Разработанный общественный кодекс поведения и твердая этика «позволяли людям в Чатал-Хююке... регулировать повседневную жизнь... без центральной власти» (Hodder 1998: 10).

«Нельзя не придти к заключению, что люди Чатал-Хююка видели вещи иначе, чем мы. Они сконцентрировались на непрерывности жизни... форме и способе обеспечить её. Создается впечатление, что они... поняли значение... того факта, что жизнь должна продолжаться; фундаментальная истина, которую мы рискуем потерять из виду» (Mellaart 1989: 11).

Трудно представить тогдашнее мировоззрение наших праотцов, но оно явно отличалось от нашего, причём в лучшую сторону.

«Коммунистическое общество. Вероятно, это миролюбие имело, в конечном счете, социально-экономические причины, поскольку все знали, что они могут выжить только вместе («фундаментальная истина, которую мы рискуем потерять из виду»). Однако решающим является тот факт, что люди, сознавая свою взаимозависимость, обходились друг с другом с заботой и миролюбием. Они могли выжить лишь благодаря сотрудничеству, и каждый день жизнь показывала им, что много людей совместно могут сделать такое, что не под силам многим людям по отдельности: Чатал-Хююк, или, как это сегодня обобщенно называют, «неолитический образ жизни» (применительно к Анатолии см.: Özdogan 1997: 27, применительно к Европе см.: Whittle 1996: 355).

Избегая разрушительных действий и не имея на своей шее эксплуататора, отбирающего у них большую часть плодов их труда, люди смогли сократить среднее время работы, необходимой им для удовлетворения своих основных потребностей до менее чем половины продуктивного времени. К такому заключению косвенно пришел Нарр (Narr 1968/69: 419). Более половины времени оставалось у них на удовлетворение и развитие своих потребностей, что отразилось, к примеру, в удивительном производстве потребительских благ (см. напр. Mellaart 1964: 84-92, Mellaart 1967: 259-263), в разнообразии и качестве питания (Mellaart 1967:269, Helbaek 1964, Richards et al. 2003) и в конкретной социальной жизни. Свидетельством этому является искусство, задачей которого было обучение нормам повседневной совместной жизни (Hodder 1998: 10): живопись (Mellaart 1989), музыка (Stockmann 1985), танцы и многочисленные празднества. На основании настенных рисунков (см. напр. Mellaart 1962: Pl. XIV, XV, XVII, XVIII) и того удивительного факта, что бедренные кости у почти половины всех жителей испытали анатомические изменения, какие могут вызывать активные танцы (Angel 1971: 92-94), следует сделать вывод, что празднества организовывались часто. Обнаружение остатков одного из таких празднеств доказало к тому же, что праздники на крышах города удовлетворяли любым запросам (Martin and Russell 2000: 66).

Празднества и танцы вносили существенный вклад в стабильность общества и не давали накапливать слишком большие излишки. И остатки, дошедшие до нас из тех далеких времен, внушают нам, сегодняшним людям, чувство, что возможно сделать даже на уровне каменного века, если общественные отношения гуманны, а человек – свободен.

После того, как социалистическая утопия сгорела в сталинизме, открытие такого общества приобретает особое значение. Оно позволяет собрать эмпирические данные и дает пример связи между коммунистическими производственными отношениями и общественными отношениями, притом в обществе, которое существовало не 80, а 3 тысячи лет ».

Не 80, а 3000 лет длилась реальная социалистическая "утопия"!!! Причём она отличалась огромными достижениями во всех сферах жизни.

Запретный плод

А как жили тогда соседи наших предков? Для познания этого факта возьмём в руки Библию.

«И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрёшь…

3. Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрёте, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что даёт знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания. И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела…

Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобою. Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от неё во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься…

И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простёр он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни».

Вот как строго осудил Господь Адама и Еву только за то, что они вкусили плод с какого-то дерева и после этого якобы познали добро и зло.

Поэтому возникают вполне естественные вопросы:

какой же плод вкусили Адам и Ева?

почему этот плод позволил им познать добро и зло?

кто скрывался в образе говорящего змея?

почему Господь так сильно испугался познания Адамом и Евой добра и зла?

Попробуем найти ответы на эти и некоторые другие вопросы.

Ответ на первый вопрос вроде бы давно известен. Этот плод многократно изображали разные живописцы и скульпторы, вспоминая строки Библии. И этот плод – самое обыкновенное яблоко.

Вы когда-нибудь ели такое яблоко? Глупый вопрос. Конечно, все мы вкушаем яблоки с раннего детства и до самой старости. Однако вкушать-то вкушаем, но кое-что очень важное, сокрытое внутри яблока, могли никогда и не заметить, всю жизнь прожить и умереть, так и не познав тайны самого обыкновенного яблока.

Кто-то может сказать: «Да никакой тайны яблока не существует! Яблоко, как яблоко. Ничего таинственного внутри него нет! Сколько раз ел, но ничего особенного не замечал».

Пятиконечная звезда

Однажды произошло вот что. Я взял в руки обыкновенное яблоко, наверное, это был простой Белый налив, и, может быть впервые за свою жизнь, разрезал яблоко ножом не вдоль, то есть от веточки до хвостика, а поперёк. Разрезал на две половинки, посмотрел на них и обомлел. На обеих половинках я увидел правильные пятиконечные звёзды. Стал резать другие яблоки – картина та же самая. Кругом пятиконечные звёзды! Хоть в большом и красивом яблоке, хоть в самом малом и неказистом.

Неужели Ева, а потом и Адам, когда вкусили яблоко, всего-то лишь что и увидели, то только ту же самую пятиконечную звезду? И из-за этой мелочи Господь изгнал их из рая?! Невероятно! Почему же так Он поступил?

Самый простой вывод, который сразу же приходит на ум, заключается в следующем. Для иудеев традиционным символом является шестиконечная звезда Давида. В представлениях иудеев именно эта звезда характеризует их особое мировоззрение и традиции общественной жизни. И поэтому не случайно именно эта звезда обозначена на государственном флаге Израиля. В таком случае человек, живущий среди иудеев, обязан благоговейно относиться к звезде Давида.

И вот случилось нечто противное. Ева, а потом и Адам, вкусив яблоко, вместо шестиконечной вдруг впервые увидели звезду пятиконечную. Увидели и удивились. Как же так? Им все уши прожужжали, что священной звездой может быть звезда только шестиконечная, но в окружающем мире они увидели совсем другую звезду. Получается, что шестиконечная звезда противоречит самой природе, что эта звезда искусственно придуманная и фальшивая!!!

Подобные мысли, возникшие у Евы и Адама, могли привести к следующему. Адам и Ева стали высказывать иудейским жрецам (а ведь именно они выступают от имени Господа) своё сомнение в священности звезды Давида. Потом Адам и Ева могли уже не только высказывать свои сомнения в этом, но даже возражать. Вначале шёпотом, а потом и громко, вслух. Добро – это пятиконечная звезда. Ведь она символизирует саму природу, окружающий растительный мир. А шестиконечная звезда – это зло, это искажение и извращение естественной природы. Она надуманна, она фальшива. Поэтому следующим шагом Адама и Евы могло быть предложение и даже требование: изменить искусственный и фальшивый иудейский символ на вполне естественный, натуральный, созданный самой природой.

Конечно, такое вольнодумство могло быть воспринято и жрецами, и окружающими иудеями как страшный грех, как святотатство, как посягательство на вековые устои. Поэтому, скорее всего, только подобный страшный проступок мог привести к последующему изгнанию провинившихся далеко за пределы проживания иудеев.

Но неужели именно за такой проступок и были изгнаны из иудейского рая Адам и Ева или те первопредки, которые скрываются под их именами?

Иного на ум ничего более пока не приходит. Так всё дело лишь в пятиконечной звезде? Чем же такая звезда могла напугать ортодоксальных иудейских священников? Вопрос. Попробуем найти ответ и на этот вопрос. С этой целью перелетим мысленно на машине времени на 75 веков назад, когда Всевышний якобы сотворил на Земле новый мир.

Археологи утверждают, что самая древняя пятиконечная звезда была ими обнаружена при раскопках на территории древней Анатолии, то есть в Турции. Возраст именно этой звезды составляет около 8000 лет. Вот она!

Время появления этой звезды практически совпадает с библейской датой Сотворения мира, появления на свет Адама и Евы и изгнания их из рая.

В то время на территории Анатолии существовали разные неолитические поселения. Из них более древним было поселение Чайёню, а более молодым – поселение Чатал-Хююк. Так эти поселения называются сегодня, но в древности у них, конечно, были другие наименования.

Согласно антропологам, в районе поселения Чатал-Хююк вначале проживали только два племени. Одно большое племя представляло собой длинноголовых евроафриканцев, а второе племя, втрое меньше – протосредиземноморцев. При этом, по мнению антропологов, местные евроафриканцы были очень похожи на древних жителей Южной Франции (Комб-Капелль). А тех относят к средиземноморскому варианту невысоких кроманьонцев. Что касается протосредиземноморцев, то это предки нынешних греков, молдаван, арабов, иудеев.

И вот наступил момент, когда на эту же территорию пришло третье племя. Это было племя круглоголовых (брахицефальных) людей. Антропологи относят их к Альпийской расе. К этой же расе относятся, например, многие кельты и славяне.

Что же случилось в Анатолии, когда вдруг появилось третье племя? Может быть, началась беспощадная война племён и кровавая резня? Отнюдь нет! Войны не произошло! Три племени стали жить вместе и жили мирно бок о бок на протяжении более тысячи лет! Удивительно, не правда ли. И эти племена не просто жили рядом, они построили удивительный город, самый большой на планете для тех времён. Он был, например, на порядок больше, чем тот же Иерихон, который существовал тогда же в долине реки Иордан в районе древней Иудеи.

Новый город, который археологи называют условно по-турецки Чатал-Хююком, был похож на более древний город, который те же археологи условно называют по-турецки городом Чайёню. Именно в этом городе ранее проживали представители третьего племени, то есть круглоголовые.

И вот в этом обществе обнаруживается самое древнее изображение пятиконечной звезды! Для окружающих племён и людей эта звезда являлась символом Чатал-Хююка и всего того, что в нём происходило (Зри выше!). То есть эта пятиконечная звезда символизировала собой тот передовой общественный строй, который существовал в Чатал-Хююке. И этот строй был, как пишут иностранные археологи, коммунистическим! Он существенно отличался от того строя, который был повсюду вокруг и в том же Иерихоне и где, скорее всего, изображали совсем другую звезду – шестиконечную.

Возможно, именно так и возникло противостояние двух звёзд. Одна звезда являлась символом справедливости, равноправия, то есть символом добра. И это была пятиконечная звезда. В последствие её изображали не только в Чатал-Хююке, но также в древнем допотопном Шумере и в Трое. Её же, например, изображали и первые славяне, которые впервые появились у северных берегов Дуная в самом конце V века нашей эры. Вот эта звезда.

Рельеф, IX- XI века, Солин, Южные славяне

Причём, как отмечал ещё Прокопий Кесарийский:

«(22) Ведь племена эти, склавины и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народовластии, и оттого у них выгодные и невыгодные дела всегда ведутся сообща. А также одинаково и остальное, можно сказать, всё у тех и у других, и установлено исстари…»

Налицо преемственная духовная связь ещё некрещёных тогда славян с древними жителями Чатал-Хююка.

Другая звезда, шестиконечная, символизировала собой тот строй, который существовал ещё в древнем Чайёню. И это был строй деспотичного кровавого режима. Следовательно, шестиконечная звезда являлась тогда символом зла. И эта звезда до сих пор является основным символом у иудеев.

«Антропологическое исследование около 300 обнаруженных в Чатал-Хююке костяков ещё не закончено. По предварительным отчётам, его население делилось на длинноголовых евроафриканцев (54,2%), длинноголовых протосредиземноморцев (16,9%) и круглоголовых (брахицефальных) альпийцев (22,9%). У наиболее многочисленной группы прослеживается сходство с верхнепалеолитическим типом из Комб-Капелль (Южная Франция), который характеризуется как средиземноморский вариант кроманьонца» .

Обращаю внимание читателей на так называемых круглоголовых альпийцев.

Следует напомнить, что «АЛЬПИЙСКАЯ РАСА (кельтская) – выделяется некоторыми антропологами в составе европеоидной расы для населения ряда горных районов Европы (Швейцария и прилегающие области Франции, Германии, Австрии и Италии). Характерны брахикефалия, широкое лицо, тёмные глаза и волосы».

При этом «современные славяне как раз-то и являются в основном круглоголовыми (брахицефальными)» .

Поэтому можно предположить, что местные племена круглоголовых людей, скорее всего, являлись носителями гаплогруппы R1a , но они составляли только часть местного населения. Примерно 23%.

«Вслед за Меллартом следует подчеркнуть, что основная часть населения по-прежнему мало отличалась по типу от своих верхнепалеолитических предков»

Поэтому местными аборигенами в Чатал-Хююке были евроафриканцы и протосредиземцы, а круглоголовыми могли быть именно те, кто пришёл в Чатал-Хююк с востока, то есть из Чаёню.

После того, как произошло извержение вулкана и Чатал-Хююк был разрушен, какие-то новые племена пришли из Анатолии на Балканы.

Юго-Восточная Европа

«Ранние формы неолита в Юго-Восточной Европе тесно связаны с аналогичной культурой Анатолии. В обоих случаях мы видим сходные орудия, украшения, скульптуру, близкие традиции возведения святилищ для поклонения одним и тем же божествам, использование единого символического языка. Археологические данные из Анатолии, равно как и из восточных областей Средиземноморья, позволяют судить о промежуточных этапах перехода от полуосёдлой натуфийской культуры к докерамическому неолиту, тогда как в случае Юго-Восточной Европы подобная информация отсутствует.

Сообщение между Грецией и Турцией, по-видимому, началось около 7000 г. до н.э., ещё в докерамический период, или даже ранее…

Наиболее значительные из известных нам неолитических поселений располагались в Центральной Анатолии, в 300-600 км от берегов Эгейского моря. Но, несмотря на разделяющее их расстояние, нет сомнения в большом культурном сходстве этих регионов».

Эти факты свидетельствуют о том, что после Анатолии наши праотцы действительно переправились на Балканы и впервые очутились на территории Европы. Что же происходило здесь в указанный период? Может быть, бывшие жители Чатал-Хююка как-то растворились среди местного населения и забыли свои прежние достижения в общественной жизни и даже забыли своё собственное имя? Но, оказывается, что здесь на Балканах в это же самое время начинает развиваться новая археологическая культура под условным названием Винча.

«Происхождение культуры Винча нельзя считать выясненным. Югославские исследователи полагают решённым вопрос генезиса включением Винчи в систему балкано-анатолийского комплекса младшего неолита. В эту систему включаются также памятники Парадими, Хаджилар I, Веселиново (Караново III). Этническая атрибуция культуры Винча определяется, исходя из её генетической связи с культурой праиндоевропейского состояния Лендьел, с одной стороны, а также связью с раннеиндоевропейской пракультурой Чатал-Хююка, с другой стороны».

В любом случае получается, что культура Винча образовалась в результате взаимодействия древнего населения Юго-Восточной Европы, которое относилось к археологической культуре Старчево, со вновь прибывшими племенами из Чатал-Хююка:

(Старчево (Starčevo), археологическая неолитическая культура (5000-4000 до н.э.) в Югославии. Открыта в 1928 у населённого пункта Старчево, близ Белграда. Представлена поселениями на берегах рек с жилищами-землянками и наземными четырёхугольными домами. Керамика (шаровидные и полушаровидные сосуды на поддонах, чаши на ножках) двух типов: с шероховатой поверхностью и орнаментом в виде ямок и защипов: хорошо выделанная лощёная и расписная. Орудия из камня (в т.ч. полированные топоры) и кости. Найдены также глиняные статуэтки людей и животных, грузики от ткацких станков и др. Погребения совершались на территории поселений. Основные занятия жителей – земледелие и скотоводство.Происхождение культуры Старчево связывают с раннеземледельческими культурами Передней Азии и Средиземноморья).

«…следует обратить внимание на уникальные черты цивилизации Винча – её пластику, свидетельствующую о религии и культах, орнаментацию и знаковую систему, треножники, костяные шпатулы, шлемовидные антропоморфные крышки и т.д., которым могут быть указаны параллели на Юге Центральной Анатолии, в Чатал-Хююке…

Для Винчи и Чатал-Хююка характерны определённым образом оформленные храмовые комплексы, главной чертой которых является монументальный очаг, с которым связаны ритуальные захоронения. Кроме очага, украшались стены в Чатал-Хююке. В Винче сохранились столбы, которые, как и в Чатал-Хююке, украшались черепами быков, оленей. Черепа животных выполняли охранительную функцию и вывешивались над входом в храмах Винчи. В Чатал-Хююке выход охранялся зооморфным божеством с разведёнными в сторону руками и ногами. Это же божество изображается на стенах Чатал-Хююка и в рельефе, и в рисунке. В культуре Винча на сосудах в рельефе изображались зооморфные и антропоморфные божества с поднятыми вверх руками. Стилистически совпадает орнамент на сосудах Винчи и сцена терзания умерших людей большими хищными птицами, изображённая на стене храма в Чатал-Хююке. Тождественны уникальные предметы – костяные шпатулы, которые мы рассматриваем как предметы культа. Сравнительно-типологический анализ пластики Винчи и Чатал-Хююка показал уникальное и множественное сходство в репертуаре сюжетов, в деталях исполнения, в разнообразии форм, особенно на фоне многочисленной пластики неолитических культур Европы и Азии, что уже указывает на неслучайность реконструируемых связей двух культур. Винчанская пластика – керамическая, а скульптура Чатал-Хююка сделана, по большей части, из камня.

К числу общих сюжетов следует отнести «Акт рождения», «Мадонна с младенцем», «Богиня на троне», «Близнецы». В обеих культурах представлены фигурки мужские и женские, сидячие и стоящие, одетые и обнажённые, с причёской, реалистические и условные. Положение рук: вытянуты вдоль туловища, соединены на поясе, скрещены на груди. Очень выразительные параллели знаменитой богини с леопардами и винчанской «Мадонны», сидящей на пятках. Орнаментация шкуры леопарда кружками на скульптуре Чатал-Хююка повторяется в орнаментации, нанесённой на бедра женской фигуры в Винче. Уникальная скульптура из сдвоенных фигур «Близнецы» повторяется в Винче и не повторяется в других культурах неиндоевропейского круга. Близнечный культ распространён в индоевропейских религиях, отражён в их мифологии. Кроме Винчи, встречен ещё в пластике Гумельницы. В Чатал-Хюкже имеются пинтадеры, которые сопоставляются с глиняными плойками культуры Винча и Лендьел, на которых, кроме орнаментов, наносились и знаки письменности. Наконец, уровень развития культуры Чатал-Хююка, определяемый исследователями как протоцивилизация, сопоставим с уровнем более поздней цивилизации Винча…»

То есть наши праотцы на новом месте вовсе не растворились, не забыли свои имена, свои дела, а продолжили созидательную деятельность с новыми силами. Как же происходило их взаимодействие с местными племенами?

«Развитие во времени и пространстве культуры Винча в системе центрально-европейского неолита можно представить в виде следующей схемы. Винчанский комплекс в виде прото-Винчи появился впервые на поселениях культуры Старчево-Криш-Кереш, причём внедрение его происходило мирно , хотя его появление даёт веху для финальной фазы развития культуры Старчево… Ранний период развития культуры Винча (Винча–Тордош I-II, по Гарашанину; или Винча А-В, по Хольсте) характеризуется отсутствием укреплённых поселений, что также подтверждает мирный характер включения носителей винчанской культуры в массив носителей культуры Старчево – Кереш».

То есть, как и в Анатолии, здесь не было никакого кровопролитного столкновения хозяев и гостей. Бывшие жители Чатал-Хююка, а это ведь могли быть представители трёх разных племён – длинноголовые евроафриканцы, длинноголовые протосредиземноморцы и круглоголовые альпийцы – у берегов Дуная мирно встретились с представителями тогдашних европейских племён и на новом месте сообща начали новую созидательную жизнь.

Местные древние племена Балкан, скорее всего, относились к гаплогруппе I . Так, например, у представителя неолитической культуры Кёрёш, который жил на территории Венгрии (Tiszaszőlős-Domaháza) примерно в 5650-5780 годы до н.э., и представителя энеолитической культуры Лендьель, который тоже жил на территории Венгрии (Apc-Berekalja I) примерно 4360-4490 лет назад, была действительно обнаружена одна и та же отцовская Y-хромосомная гаплогруппа I2a.

«Культовые постройки имели определенную планировку, неоднократно перестраивались. Это были не монументальные сооружения и потому храмами могут быть названы условно. На поздневинчанских поселениях такие постройки с определимой функцией культового места исследованы, например, в Кормалине. Эти строения имели трёхчастную конструкцию общей площадью около 30 кв. м, или двухчастную… В северной части устраивался монументальный жертвенник, над которым на столбах развешивались священные символы – букрании. Жертвенник украшался лепным декором, метопами. Орнаментальные мотивы – криволинейные, спиральные, угловые и прямоугольные. Общая орнаментальная схема такова, какая применялась и в орнаментике керамики. Кроме жертвенника, в подобных постройках находились и печи. В разных углах культовых строений находились кости жертвенных животных, зооморфная и антропоморфная пластика…»

Если в Чатал-Хююке культовую функцию в жилых домах исполняли лишь отдельные внутренние стены, то на Балканах наши праотцы стали для этой же цели строить отдельные здания. Вслед за такими культовыми зданиями могли появиться и служители культа, то есть жрецы.

Если в Чатал-Хююке захоронения осуществлялись под полами внутри жилищ, то теперь появились захоронения вне жилищ на отдельных территориях.

« Погребальный обряд культуры Винча также свидетельствует о развитых религиозных представлениях её населения. Культура Винча принесла в Европу экстрамуральные могильники. Тип могильников – грунтовый. Захоронения были одиночные и парные. Обряд погребения – левый и правый бок; ориентировка по линии В-3 (60%) и в направлении С-Ю. Погребённого сопровождали керамические сосуды, кости жертвенных животных, ожерелья из раковин, каменный и костяной инвентарь, в их числе – секиры. Кроме обряда трупоположения, практиковался и обряд трупосожжения…

В целом совершенно ясно, что культура Винча принесла в Европу развитый погребальный обряд, в котором отразилось зрелое состояние религии винчанского населения, которая объясняла строгой регламентацией культа мёртвых загробное существование человека. Если учесть, что в культурах раннего неолита Средней и Южной Европы – культуре линейно-ленточной керамики, Старчево–Кёреш – обряд погребения почти неизвестен (интрамуральные погребения на площади поселения, без погребального инвентаря), черты винчанского ритуала – положение погребённых на боку, скорченно; существование погребального инвентаря – керамика, бусы из раковин и топоры из камня – в культуре позднего неолита Средней Европы, Лендьел, не случайны и возникли в ходе прямой преемственности идеологии Винчи…»

Развитие общественной жизни непременно должно было повлечь за собой развитие языка и письменности, что и было отмечено во время проведения археологических раскопок.

«Важным дополнением к характеристике винчанской религии служит сенсационная находка Н. Влассы в Тэртэрии культово-религиозного объекта в яме, впущенной с древнейшего слоя поселения эпохи Винча–Тордош (Румыния). Он включал в себя 26 идолов из глины, 2 алебастровых идола; 1 гривну из раковин Spondylos, 3 таблички из глины с резными знаками. На названных предметах лежали фрагментированные и сломанные кости человека возраста 35-40 лет…

Только существованием института жречества можно объяснить сложение системы письма, которую не совсем точно называют «древнебалканской системой письма». Более того, распространение этой системы письма в разных по происхождению культурах неолита и энеолита Средней и Юго-Восточной Европы (культура Желиз–Железовце Венгрии, Словакии; культура Боян в Румынии; культура Кукутени–Триполье в Румынии и Молдавии; культура Коджадермен–Калояновец–Караново VI в Болгарии) и в культуре винчанского круга в Северо-Западной Болгарии и Олтении–Градешница С говорит и о внедрении культуры Винча, её традиций в окружающую среду в форме прямого идеологического воздействие, осуществляемого через институт жречества. Массовые находки со знаками письменности происходят из памятников культуры Винча и генетически связанных с ней культур Курило и Градешница С. К этому же кругу можно отнести и памятники культуры Лендьел, на керамике которой встречаются резные линейные знаки при том, что резной орнамент, вообще не характерен для этой культуры. Учитывая характер и массовость находок письменности, эту систему письма правильнее называть винчанской по месту её изобретения, а не по ареалу её распространения с разной степенью эпизодичности. Винчанское письмо представлено знаками геометрического линейного типа и толкуются как древнейшие из известных нам надписей… Знаки наносились на дно и придонную часть сосудов, на их плечевую часть. Ими украшались и культовая пластика, и бытовая керамика. Известны и глиняные таблички (Тэртэрия, Градешница)…»

Тэртэрийская табличка

Одна из керамических табличек, найденная археологами на территории Румынии, имеет надпись, которую с помощью слогового письма по методике Г.С. Гриневича можно прочесть следующим образом: «Робе еть вы вины ш... д’аржи объ».

Дословно этот текст практически без перевода на русском языке можно понять как: «Ребёнок – есть Ваша вина ж, держи обок» . Как мы видим, язык тех неолитических племён, которые жили тогда на Дунае, очень близок к славянским языкам. Если члены этих племён, в свою очередь, были потомками племён культуры Чатал-Хююк, то последние, наверное, тоже могли говорить на языке близком к славянскому.

Необходимо также обратить внимание и на знак, расположенный в правом нижнем углу таблички. Он почти полностью совпадает со знаком, изображённом на кушанской монете, посвящённой богу Фарро (см. ниже), или на кушанской монете с изображением царя Хувишки. Этот знак ещё раз связывает между собой неолитические племена на Дунае и предков славян в великом Кушанском царстве.

(Подробно разговор о Кушанском царстве был в моих статьях раньше. См. статьи 16. Где жили славяне до прихода к берегам Дуная?

https://zen.yandex.ru/media/id/5eca1c62f66e3c72366a58ae/16-gde-jili-slaviane-do-prihoda-k-beregam-dunaia-5ee4df4bf288b540699c48c8

17. Кушанское царство - древняя родина славян?

https://zen.yandex.ru/media/id/5eca1c62f66e3c72366a58ae/17-kushanskoe-carstvo-drevniaia-rodina-slavian-5ee5dd153d4f782832b10652).

С другой стороны, само содержание изречения, сохранившегося на керамической табличке, тоже говорит о многом. Во-первых, это одна из мудростей того времени, а не обычное письмо или счёт к оплате. Во-вторых, слова этой мудрости обращены к потомкам «Небесных правителей» (библейских ангелов, спустившихся с небес на землю и сошедших с земными женщинами, которые родили им исполинов), чьи дети жили на Дунае. Эти дети появились на Земле по вине «сынов Божьих» и Господь обращается к своим сыновьям с призывом остаться рядом с ними. Причём он обращается к ним практически на славянском языке, а не на иврите.

Один из «сыновей Бога» носил эту табличку на шее, как нательный крест и передавал её из поколения в поколение. Мудрость её достойна быть внесённой в тексты известных нам священных писаний: в Библию, Коран, Талмуд, Гавамааль, Авесту, Ригведу и другие. Конечно же, в то время могли существовать и другие подобные мудрые изречения, свидетельствующие об очень высоком уровне гуманности тогдашних мудрецов, не уступающего человечности их преемников в лице Моисея, Вещего Бояна, Будды, Заратуштры, Христа, Магомета и других.

Надо также отметить тот факт, что особо сохранённые мощи того жреца, который носил на шее Тэртэрийскую табличку, могли быть для тогдашних жителей точно таким же объектом поклонения, каковыми являются сегодня, например, мощи святых Русской Православной церкви.

«В истории Европы культура Винча имела значение, сравнимое только с ролью Греции и её воздействием на «варварский» мир. Сходство этих двух культурных феноменов заключается в схеме освоения пространства (колонизация, торговля, путешествия, но не завоевание), а также в длительности и глубине воздействия. С появлением культуры Винча в Европе, на Северных Балканах, происходит распад одной культуры или культурно-исторической общности линейно-ленточной керамики и исчезновение другой – Старчево-Криш. В то же время сама Винча существует с середины V тыс. до н.э. до середины IV тыс. до н.э. (по одним данным) или до первой четверти III тыс. до н. э. (по другим данным), параллельно с её существованием возникает новая послевинчанская Европа как результат её воздействия на культуры субстрата. Причём, почти за полуторатысячелетнюю историю своего существования Винча не прекращала своего воздействия, испытывая слабые влияния со стороны вновь образующихся культур и культур субстрата. В этом проявляется уникальное свойство её культуры устойчивость».

То есть с появлением в Европе бывших жителей Чатал-Хююка здесь совершается неолитическая культурная революция. При этом согласно древнерусскому летосчислению, её начало практически совпадает с библейской датой Сотворения мира. Вряд ли это совпадение произошло случайно.

Но и это, оказывается, ещё не всё. Культура Винча стала распространять своё влияние на окружающих соседей:

«Движение культуры Винча на северо-запад и запад выразилось в образовании культуры Сопот , которая проходит в своем развитии три фазы (Сопот I, Сопот II – Бичке, Сопот III – Зенгеварконь) и синхронна Винче на всём пути своей эволюции. На поселениях Сопот залегают совместно материалы Винчи и Сопот–Лендьел, причём на коренных винчанских поселениях материалы Винчи Д перекрываются материалами культуры Лендьел (Гомолава у Белграда). Брукнер назвал культуру Сопот «послом винчанских идей». Калиц показал однокультурность Сопот II в Хорватии и Бичке в Венгрии, а также однокультурность Сопот III с краснорасписным Лендьелом типа Зенгеварконь…»

Эти данные археологов свидетельствуют о том, что носители археологической культуры Винчи к северу и к северо-западу от себя способствовали появлению новых археологических культур Сопот, Бичке и Лендьел.

«Культура Винча просуществовала от середины V тыс. до н.э. до IV/III тыс. до н.э. и в течение тысячи лет синхронно со своими производными – культурой Лендьел на севере от её ареала, культурой Гумельница к востоку от Винчи, культурой Димини в Фессалии».

То есть носители культуры Винча оказывали своё решающее влияние не только на севере и северо-западе, но также и на востоке, и на юге. Иными словами: положительное влияние культуры Винча действительно наблюдалось во всех направлениях.

«…сходные культурные признаки (Анатолийской культуры Чатал-Хююка – Б.П.) появляются сперва на юго-востоке, а позднее – по всей Европе, и сохраняются вплоть до распада этой цивилизации в 4500-2500 гг. до н.э. Однако на некоторых средиземноморских островах, таких как Крит и Тира, её существование продлилось вплоть до середины II тыс. до н.э.»,

то есть традиции наших предков-революционеров хранились на островах Эгейского моря даже вплоть до Девкалионова бедствия, произошедшего в 1470 году до н.э. А ведь после революции в Чаёню к тому времени прошло уже около 6000 лет!!!

При этом на островах Эгейского моря наши предки строили тогда города с многоэтажными домами, имеющими водопровод и канализацию; города с прямыми мощёными улицами и площадями, на которых располагались красивые фонтаны и стояли изящно сделанные скульптуры. Они же изготавливали колесницы, которые могли передвигаться даже без лошадей! А в так называемом Кносском дворце у них не было царских покоев. В этом дворце большой общиной жили семьи каких-то ремесленников-коммунистов.

Приведенные здесь высказывания историков и археологов ещё раз подтверждает тот путь, который смогли проделать наши праотцы от Чаёню и Чатал-Хююка до Крита и Тира (Санторина), затратив несколько тысячелетий на то, чтобы пройти вначале вдоль берегов Дуная вверх по течению, а затем вдоль берегов Рейна спуститься вниз по течению к берегам Северного моря, а уже оттуда пройти через Атлантический океан в Средиземное море.

После Девкалионова бедствия некоторым нашим предкам пришлось покинуть острова Эгейского моря и отправиться на острова Тихого океана (культура Юаньшань на Тайване и культура Лапита на остальных островах).

После планетарной катастрофы, которая произошла в Эгейском море в XV веке до н.э., в Китае вдруг появились некие восточные иноземцы - мореходы и возникла весьма необычная и очень совершенная археологическая культура Аньян. О ней надо говорить особо

(см. мою статью 23. Где жили предки славян до образования Кушанского царства?

https://zen.yandex.ru/media/id/5eca1c62f66e3c72366a58ae/23-gde-jili-predki-slavian-do-obrazovaniia-kushanskogo-carstva-5ef73b3a2c4fe9645d1cf1f7)

Примерно в это же время в Китае появился и некий удивительный род Инь-ши.

Род Инь-ши

«В то время (в VIII веке до н.э. – Б.П.) вся власть при дворе была в руках рода Инь-ши … Инь-ши – это был огромный род. В течение нескольких поколений ни один человек из этого рода не отделялся, чтобы жить самостоятельно. Даже слуги и рабы – их было несколько тысяч человек – все ели вместе с хозяевами в одной кухне».

Описание этого рода ничего вам не напоминает? Опять какой-то коммунизм налицо! Откуда он вдруг взялся в Китае, как вы думаете?

Социальная особенность рода Инь-ши резко отличала его от всех остальных жителей Китая. Но после гражданской войны в Китае, которая произошла в VIII веке до н.э., этот род бесследно исчез. Зато в Южной Сибири неожиданно произошли разительные перемены и появилось первое в Сибири государство, основанное племенами Тагарской археологической культуры.

(см. мою статью 28. Как предки славян основали первое государство Сибири?

https://zen.yandex.ru/media/id/5eca1c62f66e3c72366a58ae/28-kak-predki-slavian-osnovali-pervoe-gosudarstvo-sibiri-5efe25d36c67e16da9e26d7a)

Южная Сибирь

«…хозяйство населения татарской культуры было высокоразвитым. Какими же были общественные отношения лю­дей, оставивших нам памятники этой вы­сокой культуры? Обряд погребения свидетельствует о том, что на протяжении всего существования этой культуры нет признаков имущественного и общественного неравенства. Только в конце культуры, с появлением больших курганов, каким является Большой Салбыкский курган, можно говорить о начале возникновения имущественного неравенства».

«Тагарская культура – археологическая культура, распространённая в 7-3 века до н.э. по Среднему Енисею в Минусинской котловине, районе Красноярска и восточной части Кемеровской области. Названа по острову Тагарскому на Енисее против Минусинска. Тагарская культура – культура скифского мира: характерны скифского типа оружие, конский убор, бронзовые котлы, зеркала, звериный стиль в искусстве. Своеобразие Тагарской культуры заключается в том, что все орудия и оружие изготовлены из бронзы… Район Тагарской культуры был одним из крупнейших очагов бронзолитейного производства Евразии . С 5 века до н.э. появляется небольшое количество железного оружия… Посуда (баночные чёрнолощёные сосуды) и украшения отличаются от скифских и сакских. Население было осёдлым. Основу хозяйства составляло мотыжное земледелие. Скотоводство было яйлажным (коровы, овцы, лошади), кочевого скотоводства Тагарская культура не знала. Известны каналы для водопоя скота и полива лугов. Памятники Тагарской культуры – многочисленные земляные курганы с прямоугольными оградами из каменных плит; по углам, а иногда и по сторонам оград – вертикально врытые камни… Известны также несколько поселений, медные рудники и много наскальных рисунков… группа огромных курганов 5-4 веков до н.э. (Салбык), высотой до 11 м, – возможно погребения царей и знати… Физический тип людей Тагарской культуры – европеоидный… В искусстве (украшения оружия и конского убора) Тагарской культуры преобладают изображения зверей в скифо-сибирском зверином стиле. Среди наскальных рисунков встречаются реалистические и схематические, есть изображения и человека».

а всей основной тагарской территории в VII - III века до н.э. жило одно и то же население с одной и той же культурой…

Самоназвание людей тагарской культуры или имя, которым их называли другие народы, неизвестно. Минусинская котловина находилась слишком далеко как от античного мира, так и от Китая и, по-видимому, в тагарскую эпоху ни прямо, ни опосредованно не была связана ни с тем, ни с другим миром. Показательно полное отсутствие и греческого, и китайского импорта в Минусинской котловине в то время. Какие-то непрямые связи существовали, видимо, с ахеменидским Ираном…

Ещё с конца прошлого ( XIX – Б.П.) века в литературе принято отождествлять носителей тагарской культуры с «белокурыми народами» – «билами», «гелочами», динлинами, упоминаемых в китайских летописях и локализуемыми где-то в Сибири… Это отождествление вызвано тем, что черепа людей тагарской культуры европеоидны…

По физическому типу люди тагарской культуры были европеоидами, сходными со скифами Причерноморья… Однако прямая связь со скифами Причерноморья исключается…

Этническая принадлежность носителей тагарской культуры неизвестна. Можно предполагать, что они были ираноязычны, как одни из их предков «андроновцы» и как родственные им по культуре скифы Причерноморья, савроматы и саки».

«Первое в истории Сибири государство было создано осёдлым населением тагарской культуры Минусинской котловины и лесостепной части Южной Сибири. На западе оно простиралось до Кии»

«Тагарская культура распространена в южной части Красноярского края, то есть в Минусинской котловине и прилегающей северо-восточной части Кемеровской области, в пределах степной и лесостепной зон в бассейне Енисея и его притоков Абакана, Тубы, Сыды, Ербы и других и в бассейне Чулыма и его притока Урюпа…

люди тагарской культуры не были кочевниками…

Видное место в хозяйстве тагаров занимало земледелие. Причём обработанная земля не разделялась на мелкие куски, а образовывало единое поле. Это говорит о высокой степени коллективности ведения хозяйства и отсутствии частной собственности на землю. Для обработки земли применялись мотыги и кельты. Земля сбивалась в узкие грядки, орошаемые водой. Для орошения пашень, грядок, лугов и для водопоя скота использовались каналы, достигающие длины 15-20 километров. Для их устройства производились очень большие объёмы земляных работ. Местами приходилось устраивать каналы в скале, выламывая камень в одних местах и строя подпорные стенки – в других. Для такого грандиозного строительства должны были объединяться силы нескольких поселков.

(Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951)

Эта особенность тагаров была замечена также древними авторами Авесты, когда они описывали страну у истоков реки Ранхи (Ангары):

«19. В-шестнадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура Мазда, сотворил: страну у истоков Ранхи, которая управляется без правителей».

(Авеста. Видевдат. Географическая поэма)

Так бы и жили наши предки общинно и мирно у берегов Ангары и Енисея, но после нападения гуннов (хунну) тагары были вынуждены покинуть Южную Сибирь и уйти на запад к берегам Арала. Здесь они основали другую страну каналов: Кангюй!

Так эту страну называли китайцы.

21. Кангюй. Кангюйский владетель пребывание имеет в стране Лоюени, в городе Битянь, за 12 300 ли от Чан- ань. Он не зависит от наместника. От Лоюени семь дней пути до летнего владетелева местопребывания. Окружность земель его содержит 9 104 ли. Народонаселение состоит из 120 000 семейств, 600 000 душ; строевого войска 120 000 человек. На восток до местопребывания наместника 5 550 ли. Обыкновения одинаковы с Большим Юечжы (кушанами - Б.П.). Кангюй на востоке подчинён хуннам. В царствование Сюань-ди произошли беспокойствия в пределах хуннов. Пять шаньюев вступили между собою в спор о престоле. Китайский Двор возвёл Хуханьйе-шаныоя. Чжичжы-шаньюй, него­ дуя на это, убил китайского посланника, и на западе укре­пился в Кангюе. Впоследствии наместник Гань Янь-шёу и помощник его Чень Тхан, собрав своих военнопоселян и войска из государств Западного края, пришли в Кангюй, и истребили Чжичжы-шаньюя. Об этом пространнее см. в повествовании о Гань Янь-шёу и Чень Тхан.

Сие слу­чилось при Юань-ди, в 3-е лето правления Гянь-чжао, 36 до Р. X . При Чен-ди Кангюй отправил сына своего в заложники и с дарами к китайскому Двору; со всем тем, по причине великой отдалённости, поступал весьма надменно, и не хотел держать себя наравне с прочими владениями; почему наместник Го Шунь несколько раз представлял о них Двору следующее: «минувшее могуще­ство хуннов не от того зависело, что они имели под собою Усунь и Кангюй; равным образом и не от того они признали себя вассалами Китая, что лишились помянутых двух госу­дарств. Китайский Двор хотя принимает сыновей их в за­ложники, со всем тем сии три владения продолжают вза­имную приязнь и попрежнему имеют связь между собою; равно не оставляют и подсматривать друг за другом, и при выгодных случаях взаимно нападают друг на друга. При соединении они не могут искренно доверять друг другу; при разделении не могут покорить друг друга. Нынешняя родственная связь нашего Двора с Усунем ещё никакой выгоды не доставила; напротив, только озабочи­ вает Срединное государство. Но как Усунь прежде всту­пил в связь с нами, и вместе с хуннами признал себя вас­салом, то справедливость требует не отвергать их. Кангюй, напротив, горд, дерзок и никак не соглашается делать поклонение пред нашими посланниками. Чиновников, посылаемых к нему от наместника, сажает ниже усуньских послов. Князьям и старейшинам его подают кушанье прежде, а потом уже посланным от наместника. Сим образом он ничего не упускает, чтоб выказаться пред соседними владетелями. Судя по сим поступкам, не трудно отгадать, для чего он отправляет сыновей в службу при китайском Дворе. Это есть хитрый предлог, под которым он желает производить торговлю. Хунны составляли величайшее государство между иностранными народами, а ныне с подобострастием служат китайской державе. Шаныой, слыша, что Кангюй не делает поклонения, без сомнения находит себя униженным. Надлежит обратно отослать сына его и прекратить отправление посольств к нему, дабы показать чрез это, что Дом Хань не желает иметь связь с владетелями, нарушающими благоприличие. Небольшие области Дунь-хуан и Цзю-цюань и восемь владений по южной дороге стесняются доставкою скота и съестных припасов проезжающим посланникам, а изну­рение и истощение подданных провожанием и принятием отдалённых, но гордых иноземцев, это нельзя почесть хоро­ шим расчетом». Не смотря на такое представление, китайский Двор, ещё недавно открывший сообщение с иностранными владениями, и сверх сего, дороживший славою быть известным в отдалённых странах, не прервал связи с Кангюем.

В 2 000 ли от Кангюя на северо-запад лежит государство Яньцай , которое имеет до 100000 войска, и в обыкновениях совершенно сходствует с Кангюем. Оно прилегает к великому озеру, имеющему отлогие берега. Это есть северное море (Аральское - Б.П.).

Кангюй имеет под собою пять малых владетелей, которые суть:

Сусйеский владетель, имеющий пребывание в городе Сусей, от местопребывания наместника в 5 576 ли, от Ян-гуань в 8 025 ли;

Фумуский владетель, имеющий пребывание в городе Фуму, от местопребывания наместника в 5 767, от Ян-гуань в 8 025 ли;

Юниский владетель, имеющий пребывание в городе Юни, от местопребывания наместника в 5266, от Ян- гуань в 7 525 ли;

Гиский владетель, имеющий пребывание в городе Ги, от местопребывания наместника в 6 296, от Ян-гунань в 8 555 ли;

Юегяньский владетель, имеющий пребывание в го роде Юегяни, от местопребывания наместника в 6 906, от Ян-гуань в 8 355 ли.

Все помянутые пять владетелей зависят от Кангюя.

Название Битяни, столицы Кангюя, совпадает с названием горы Битянь, которая находится на берегу реки Аягуз в Восточно-Казахстанской области к северу от Семиречья, где, согласно китайским документам когда-то располагалась страна Ивынь (Ивэнь-го). Гора Битянь могла носить имя правителя той страны.

Бывшие жители страны Ивэнь (Ивании?) основали возле Аральского моря княжество Выньнаша или Вэньнаша - так называли его китайцы.

24. Судэ. Владение Судэ находится от Луковых гор на запад; в древности называлось Яньцай и Выньнаша ; лежит при большом озере, от Кангюя на северо-западе, от Дай в 16000 ли. Некогда хунны, убив владетеля судэского овладели землями его. Владетель Хуни составлял, четвёртое колено после того события. Прежде судэские купцы во множестве приходили в китайскую область Лянчжэу для торга. Когда Дом Юань-вэй покорил Гу-цзан, в сём случае все они взяты в плен. Судэский владетель послал посланника для выкупа пленных. Указано было с огласиться на выкуп. После сего долго не было посольств с дарами. Уже при Северной династии Чжёу, в четвёртое лето правления Бао-дин, 564, владетель прислал посланников с местными произведениями.

Получается, что потомки племён Тагарской, а также соседних Уюкской и Чандманьской культур европеоидов под давление племён хунну и тюрков переместились к западу и на несколько веков заняли территорию огромного Кушанского царства, раскинувшегося от Урала и Тибета до Индийского океана. На этой территории они построили сотни городов и тысячи мелких поселений.

В городах они воздвигали дворцы и храмы, архитектура которых повторилась потом в архитектуре русских православных храмов.

Причём, «…кто наблюдалъ зодчество Индѣйцовъ, тотъ согласится со мною, что въ формахъ куполовъ нашихъ церквей есть много общаго съ куполами Индѣйскихъ храмовъ; даже въ украшеніяхъ наружныхъ очень много восточнаго вкуса, только не Срацынскаго или Маврскаго, а какого то особеннаго, собственно нашимъ церквамъ принадлежавшаго».

(Григорович В.И. О состоянии художеств в России. 1826)

Объектом поклонения в храмах были, в основном, предки. В строительстве некоторых поселений племена использовали хетто-тохарский тип. Китайцы отмечали умение местных мастеров изготавливать даже цветные стёкла.

«Чем было Кушанское царство? Оно находилось в Азии, так что географически принадлежало Востоку. Но оно включало в свой состав и территорию бывшей Бактрии – страны эллинистической культуры; оно владело территорией нынешнего Афганистана и частью Северо-Западной Индии, а оттуда в него проник буддизм; оно находилось в постоянных сношениях с Ханьской империей, а это означало проникновение в него китайской цивилизации и вместе с тем проникновение из него в Китай буддизма. Кушанское царство в эпоху своего расцвета было поистине перекрёстком и средоточием цивилизации иранской, индийской, эллинистической и китайской, обогативших местную культурную основу. Для того, чтобы убедиться, достаточно взглянуть на искусство Гандхары – на памятники изобразительного искусства, оставшиеся от этого царства: в изображениях будд и бодисатв, созданных тогда, можно увидеть и черты индийского искусства, и элементы эллинистического искусства, и отголоски изобразительного искусства древнего Китая. Это скрещение разных культур получило даже своеобразное символическое выражение: Канишка, правитель Кушанского царства, в эпоху его высшего могущества носил четыре титула: «Сына Неба» (Дэвапутра), «Царя царей» (Шаонана шао), «Цезаря» (Кайсара) и «Магараджи». Это были титулы правителей Китая, Ирана, Рима, Индии».

Кушанское царство относили к пяти самым великим державам древнего мира, в число которых входили: Римская империя, Парфянское царство, империя Гуптов в Индии и Ханьская империя в Китае.

Для местных племён была свойственна веротерпимость. Среди богов назывались Орлагно, Врлагно, Митра, Мах, Вадо, Атшо, Хванинда, Ардохшо, Вахшу, Сарапис, Исида, Гарпократ, выше упомянутый Фарро, а также Будда и Гелиос.

Несколько слов следует сказать о языке тохар (тагар). По мнению китайцев он был похож на санскрит. Современным лингвистам известны письменные памятники тех из них, кто жил в стране Малые Юечжи. Для письма они использовали брахми, то есть слоговое письмо, похожее на критское. В последующем это письмо стало применяться и в Индии.

Что касается письменности Кушанского царства, то в нём применялась греко-бактрийская письменность тождественная славянскому письму.

(Ставиский Б.Я. Кушанская Бактрия: проблемы истории и культуры. М., 1977)

Но эту письменность наши предки начали использовать за 1000 лет до Кирилла и Мефодия!

Другим примером письменности кушан могут являться надписи, выполненные на оболах (монетах), которые вкладывались умершим в рот. В этих надписях использовались такие буквы русского алфавита, как П, Г, Ш и даже Ё.

Язык тохар был близок к хеттскому языку, имел связь со славянскими и балтскими языками. Некоторое сходство наблюдалось также с греческим и армянским языками.

Общество местных жителей отличалось однородностью, имущественное неравенство практически отсутствовало. Хорезмийские статуарные оссуарии поразительно напоминают этрусские .

После того, как Кушанское царство пало под ударами всё тех же хунну (гуннов), у берегов Днепра и Дуная появились первые славяне и анты. И что же у них было особенным?

Первые славяне

«(22) Ведь племена эти, склавины и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народовластии , и оттого у них выгодные и невыгодные дела всегда ведутся сообща. А также одинаково и остальное, можно сказать, всё у тех и у других, и установлено исстари…» (Прокопий Кесарийскиий. Война с готами. Книга IV)

То есть, несмотря на прошедшие тысячелетия, тяготы и лишения, наши предки сумели сохранить тот общественный строй, который возник среди них ещё 10000 лет тому назад!!!

В конечном итоге собственно славяне оказались затем у берегов озера Ильмень, то есть на нынешней Новгородской земле.

Ильменские славяне

Для новгородской культуры были характерны захоронения в сопках диаметром до сорока метров и высотой до десяти метров. Погребённые подвергались кремации. Основания сопок, как и у племён Тагарской культуры, укреплялись кольцом из крупных валунов. Керамические изделия были представлены широкогорлыми биконическими сосудами. Проживали племена в селищах площадью до 300 х 200 метров в деревянных срубах с печами-каменками в углу. По своему физическому типу ильменские славяне относились к суббрахикефальному узколицему типу с черепным показателем 77,2. Черепной показатель сармат Приаралья – 77,2, Хорезма – 77,4, позднекушанских жителей Хорезма – 77,1, киевских полян – 77,5, а ильменских славян – 77,2.

Налицо антропологическое родство новгородских славян с населением княжества Вэньнаша, которое прежде находилось у берегов Арала.

Как же жили славяне на новом месте у озера Ильмень? Всем на удивление, они сохранили свой прежний общественный строй и здесь.

Новгоро́дская респу́блика (Господи́н Вели́кий Но́вгород ) — русское средневековое государство, существовавшее с 1136 года по 1478 год. В период наибольшего расцвета, кроме Новгородской земли в узком смысле, включала также территории от Балтийского моря на западе до Уральских гор на востоке и от Белого моря на севере до верховьев Волги и Западной Двины на юге.

Позднее народовластие наших предков сохранилось в монастырских хозяйствах Московского государства и Российской империи.

Монастырские хозяйства

МОНАСТЫ́РСКОЕ ХОЗЯ́ЙСТВО, в Рос­сии хо­зяй­ст­во, ко­то­рое ве­ли мо­на­сты­ри в сво­их вот­чи­нах. Его ос­но­вой яв­ля­лись монастырские земли. Из­вест­но с 11 в. Бы­ло ори­ен­ти­ро­ва­но гл. обр. на про­из-во про­дук­ции для собств. по­треб­ле­ния, од­на­ко оп­ре­де­лён­ная до­ля про­дук­ции про­да­ва­лась. То­вар­ность М. х. ха­рак­тер­на для мо­на­сты­рей Се­ве­ра (Со­ло­вец­кий, Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ский, Ни­ко­ло-Ко­рель­ский, Ан­то­ние­во-Сий­ский мон.), а так­же цен­тра стра­ны, имев­ших вот­чи­ны во мно­гих уез­дах (Трои­це-Сер­гиев мон., Ио­си­фо-Во­лоц­кий мон.). Осн. от­рас­ля­ми М. х. яв­ля­лись зем­ле­де­лие (вы­ра­щи­ва­лись гл. обр. рожь и овёс, мень­ше вы­се­ва­лось пше­ни­цы, яч­ме­ня, го­ро­ха, льна), жи­вот­но­вод­ст­во (ко­не­вод­ст­во, раз­ве­де­ние круп­но­го ро­га­то­го ско­та, а так­же овец, коз и сви­ней), на Се­ве­ре – со­ле­ва­ре­ние, ры­бо­лов­ст­во, оле­не­вод­ст­во. Во мно­гих мо­на­сты­рях бы­ло раз­ви­то пче­ло­вод­ст­во. Др. важ­ны­ми от­рас­ля­ми М. х. бы­ли ре­мес­ло (куз­неч­ное, то­кар­ное, порт­няж­ное, плот­ниц­кое де­ло и др.) и про­мыс­лы, в т. ч. ико­но­пис­ный. Пре­им. с нач. 17 в., что­бы пре­одо­леть по­след­ст­вия Смут­но­го вре­ме­ни, при мо­на­сты­рях ста­ли ор­га­ни­зо­вы­вать яр­мар­ки. Часть с.-х. уго­дий и ры­бо­лов­ных то­ней мо­на­сты­ри сда­ва­ли в арен­ду мо­на­стыр­ским кре­сть­я­нам. У мно­гих мо­на­сты­рей бы­ли го­род­ские под­во­рья, не­об­хо­ди­мые для ве­де­ния тор­гов­ли и под­дер­жа­ния свя­зи с ор­га­на­ми вла­сти: у не­боль­ших мо­на­сты­рей, как пра­ви­ло, в уезд­ных цен­трах, у сред­них и круп­ных – в Мо­ск­ве, в боль­ших тор­го­вых го­ро­дах и вбли­зи про­мы­сло­вых уго­дий. Не­ко­то­рые мо­на­сты­ри за­во­ди­ли пром. пред­при­ятия (напр., у Свя­то-Ус­пен­ско­го Свен­ско­го мон. близ Брян­ска бы­ла своя же­ле­зо­пла­виль­ная печь). В М. х. ра­бо­та­ли: за­ви­си­мые от мо­на­сты­ря кре­сть­я­не (во 2-й пол. 15 в. ог­ра­ни­че­но пра­во кре­сть­ян­ско­го пе­ре­хо­да от мо­на­сты­ря к др. зем­ле­вла­дель­цам, Соборным уложением 1649 кре­сть­я­не при­кре­п­ле­ны к зем­ле и к зем­ле­вла­дель­цу до 1764), мо­на­стыр­ские слу­ги (ко­ню­хи, пас­ту­хи, сто­ро­жа и пр.; по­лу­ча­ли от мо­на­сты­ря жи­льё, оде­ж­ду и про­до­воль­ст­вие), де­тё­ны­ши (обед­нев­шие кре­сть­я­не и бо­бы­ли, ра­бот­ни­ки из чис­ла си­рот или де­тей мо­на­стыр­ских кре­сть­ян и бо­бы­лей; об­ра­ба­ты­ва­ли паш­ню, ра­бо­та­ли на се­но­ко­се, за­ни­ма­лись рыб­ной лов­лей и пр.; по­лу­ча­ли де­неж­ное вспо­мо­ще­ст­во­ва­ние от мо­на­сты­рей), ре­мес­лен­ни­ки (плот­ни­ки, ка­мен­щи­ки, бо­ча­ры, куз­не­цы, са­пож­ни­ки, порт­ные и др.; вы­пол­ня­ли ра­бо­ту за де­неж­ную пла­ту, по­лу­ча­ли от мо­на­сты­ря жи­льё и оде­ж­ду) и др. Ико­но­пис­ца­ми ча­ще все­го яв­ля­лись мо­на­хи. Зе­мель­ный на­дел мо­на­стыр­ских кре­сть­ян был ми­ни­маль­ным, обес­пе­чи­вал вос­про­из­вод­ст­во кре­сть­ян­ско­го хо­зяй­ст­ва и рен­ту мо­на­сты­рю. В 1-й пол. 17 в. бар­щин­ные по­вин­но­сти мо­на­стыр­ских кре­сть­ян пре­вы­ша­ли бар­щи­ну в ча­ст­но­вла­дельч. свет­ских име­ни­ях по по­ка­за­те­лям гос­под­ской за­паш­ки на двор и ду­шу мо­на­стыр­ско­го кре­сть­я­ни­на. В сер. 18 в. ок. 80% мо­на­стыр­ской бар­щин­ной за­паш­ки кон­цен­три­ро­ва­лось в Моск. (ок. 50%) и Нов­го­род­ской (ок. 30%) гу­бер­ни­ях. Об­щее ру­ко­во­дство М. х. осу­ще­ст­в­ля­ли игу­мен, ке­ла­ри и со­бор­ные стар­цы (каз­на­чей, жит­ник, по­сель­ские и ко­ню­шенные стар­цы). По­сте­пен­но, осо­бен­но в 17 в., их всё ча­ще за­ме­ня­ли слу­жи­те­ли из ми­рян – бель­цы. Мо­на­сты­ри по­лу­ча­ли от вел. кня­зей или ца­рей по­дат­ные и др. при­ви­ле­гии: пра­во при­ни­мать пе­ре­се­лен­цев из др. мест, ос­во­бо­ж­де­ние на оп­ре­де­лён­ный срок (на 10 или 15 лет) мо­на­сты­ря, его на­сель­ни­ков и всех жи­ву­щих на мо­на­стыр­ской зем­ле от вы­пла­ты ря­да по­да­тей го­су­дар­ст­ву и пр.

По под­счё­там ис­сле­до­ва­те­лей, сде­лан­ным на ма­те­риа­лах ря­да уездов, в сер. 16 в. мо­на­сты­ри вла­де­ли не­зна­чит. до­лей зем­ли с за­ви­си­мы­ми кре­сть­я­на­ми. В 1646 на мо­на­стыр­ской зем­ле бы­ло ок. 92 тыс., в 1661/62 – св. 87,9 тыс., в 1696 – св. 102,4 тыс. кре­сть­ян­ских дво­ров; в 17 в. в М. х. бы­ло за­ня­то св. 500 тыс. душ муж­ско­го по­ла. В 1760-х гг. мо­на­сты­рям при­над­ле­жа­ло св. 800 тыс. душ кре­сть­ян муж­ско­го по­ла, св. 57% мо­на­сты­рей име­ли вот­чи­ны. Рост М. х. пре­им. со 2-й пол. 16 в. вы­звал се­ку­ля­ри­зац. по­пыт­ки свет­ской вла­сти ог­ра­ни­чить вла­де­ния РПЦ и рас­ши­рить гос. зе­мель­ный фонд для раз­да­чи его час­ти слу­жи­лым лю­дям в по­ме­стья. В прав­ле­ние Пет­ра I бла­го­да­ря дея­тель­но­сти Монастырского приказа и соз­да­нию Си­но­да (1721) до­хо­ды М. х. бы­ли по­став­ле­ны под гос. кон­троль (от­ме­нён во 2-й пол. 1720-х – 1-й пол. 1730-х гг.; час­тич­но во­зоб­нов­лён во 2-й пол. 1730-х гг.). В 1740 пред­при­ня­та по­пыт­ка за­ме­нить мо­на­стыр­скую ад­ми­ни­ст­ра­цию на­прав­ляе­мы­ми центр. вла­стью в мо­на­сты­ри «на­роч­ны­ми упра­ви­те­ля­ми» (их ин­сти­тут от­ме­нён по­сле вос­ше­ст­вия на пре­стол в 1741 имп. Ели­за­ве­ты Пет­ров­ны); с 1757 вво­дил­ся обер-офи­цер­ский над­зор. В сер. 18 в. про­из-во зер­но­вых рез­ко сни­зи­лось из-за не­эф­фек­тив­но­сти бар­щин­но­го тру­да и уси­ле­ния про­те­ст­ных на­строе­ний мо­на­стыр­ских кре­сть­ян (вы­ра­жа­лись в от­ка­зе от не­се­ния бар­щин­ных и др. по­вин­но­стей, мас­со­вых вол­не­ни­ях). Со­кра­ще­ние де­неж­ных до­хо­дов мо­на­сты­рей и по­сту­п­ле­ний в их каз­ну де­неж­ной рен­ты спо­соб­ст­во­ва­ло рос­ту за­дол­жен­но­сти мо­на­сты­рей пе­ред го­су­дар­ст­вом (не­до­им­ки по­душ­ных сбо­ров). При­ня­тое 16–18.2 (27.2–1.3).1762 пра­ви­тель­ст­вом имп. Пет­ра III ре­ше­ние о пол­ной се­ку­ля­ри­за­ции цер­ков­ных име­ний не бы­ло пре­тво­ре­но в жизнь вслед­ст­вие пе­ре­во­ро­та 28.6(9.7).1762, со­вер­шён­но­го в поль­зу имп. Ека­те­ри­ны II. К нач. 1764, по оцен­ке пре­зи­ден­та Кол­ле­гии эко­но­мии кн. Б. А. Ку­ра­ки­на, М. х. при­шло в «бес­плод­ное ра­зо­ре­ние». Пра­ви­тель­ст­во Ека­те­ри­ны II про­ве­ло секуляризацию 1764 вот­чин­ных зе­мель (в 1786–88 рас­про­стра­не­на на тер­ри­то­рию Ле­во­бе­реж­ной Ук­раи­ны и часть Пра­во­бе­реж­ной Ук­раи­ны). В кон. 18 – нач. 19 вв. соз­да­ны ус­ло­вия для воз­ро­ж­де­ния М. х., од­на­ко пра­во на при­об­ре­те­ние кре­по­ст­ных кресть­ян мо­на­сты­ри не по­лу­чи­ли. В 1797 ука­зом имп. Пав­ла I ка­ж­до­му мо­на­сты­рю для ве­де­ния хо­зяй­ст­ва вы­де­ля­лись 30 дес. (33 га) не­на­се­лён­ной зем­ли, рыб­ные лов­ли, а так­же мель­ни­ца, в 1805 и 1810 ука­за­ми имп. Алек­сан­д­ра I мо­на­сты­рям раз­ре­ше­но при­об­ре­тать в соб­ст­вен­ность не­на­се­лён­ные зем­ли. В прав­ле­ние имп. Ни­ко­лая I мо­на­сты­ри по­лу­чи­ли но­вые льго­ты: на их со­дер­жа­ние пре­до­с­тав­ля­лись из ка­зён­ных зе­мель зе­мель­ные и лес­ные уча­ст­ки от 50 до 150 дес. (от 55 до 164 га) (1835), бы­ло рас­ши­ре­но пра­во мо­на­сты­рей по­лу­чать по­жерт­во­ва­ния от ча­ст­ных лиц. В 1860–70-х гг. мо­на­сты­рям из каз­ны на хо­зяйств. ну­ж­ды вы­да­но св. 168 тыс. руб.; к кон. 19 в. еже­год­ные гос. ас­сиг­но­ва­ния на эти це­ли со­ста­ви­ли 425 тыс. руб. Кро­ме мо­на­сты­рей, хо­зяйств. дея­тель­ность ве­ли так­же ар­хие­рей­ские до­ма и церк­ви. К 1917 в соб­ст­вен­но­сти ду­хо­вен­ст­ва на­хо­ди­лось 82 спец. пред­при­ятия по про­из-ву пред­ме­тов цер­ков­но­го оби­хо­да. В 1917–22, по­сле Окт. ре­во­лю­ции 1917, в хо­де ус­та­нов­ле­ния Сов. вла­сти и про­ве­де­ния эко­но­мич. пре­об­ра­зо­ва­ний цер­ков­но-мо­на­стыр­ское иму­ще­ст­во бы­ло кон­фи­ско­ва­но и на­цио­на­ли­зи­ро­ва­но. В 1990–2010-х гг. М. х. ста­ло воз­ро­ж­дать­ся.

После Октябрьской революции 1917 года вместо монастырских хозяйств повсюду возникли сельские коммуны и колхозы.

Коммуны и колхозы

Коммуна сельскохозяйствен­ная - од­на из форм кол­лек­тив­ной ор­га­ни­за­ции сельскохозяйственного про­из­вод­ст­ва в РСФСР и СССР, ос­но­ван­ная на со­вме­ст­ном тру­де, обоб­ще­ст­в­ле­нии всех средств про­из­вод­ст­ва и зем­ле­поль­зо­ва­ния. Ком­му­ны воз­ник­ли в октябре-но­ябре 1917 года: «Ко­лос» (Пет­роградская губерния), «Пет­ров­ская» (Нов­го­род­ская губерния), «Про­гресс» (Са­мар­ская губерния), «Труд» (Московская губерния), «Про­гресс» (Перм­ская губерния). В ию­не 1918 года на­счи­ты­ва­лось 500 ком­мун, в январе 1919 года - 975 (по не­пол­ным дан­ным), в январе 1920 года - 1458. Они объ­еди­ня­ли бед­ня­ков, ре­мес­лен­ни­ков, кус­та­рей, ра­бо­чих, ин­тел­ли­ген­тов. По­лу­ча­ли от го­су­дар­ст­ва в без­воз­мезд­ное поль­зо­ва­ние жи­лые и хо­зяйственные по­строй­ки, ин­вен­тарь и пр., а так­же зем­лю (41,7% всей зем­ли, от­ве­дён­ной коммунам сельскохозяйственным, со­став­ля­ли бывшие мо­на­стыр­ские зем­ли; 40,6% - по­ме­щи­чьи, 11,4% - на­дель­ные, то есть соб­ст­вен­но кре­сть­ян­ские).

Управ­ля­лись вы­бор­ны­ми со­ве­та­ми ком­мун. Ад­ми­ни­ст­ра­тив­но под­чи­ня­лись ме­ст­ным зе­мель­ным от­де­лам и че­рез них - Наркомату зем­ле­де­лия, в ко­то­ром для ре­ги­ст­ра­ции коммун сельскохозяйственных бы­ло об­ра­зо­ва­но Бю­ро ком­мун (май 1918 год). СНК РСФСР 2 июля 1918 года ас­сиг­но­вал 10 миллионов рублей на ор­га­ни­за­цию ком­мун. В со­от­вет­ст­вии с при­ня­тым СНК РСФСР По­ло­же­ни­ем о со­циа­ли­сти­че­ском зем­ле­уст­рой­ст­ве и о ме­рах пе­ре­хо­да к со­циа­ли­сти­че­ско­му зем­ле­де­лию (14 февраля 1919 года) ка­ж­дая коммуна сельскохозяйственная бы­ла обя­за­на вес­ти «куль­тур­но-про­све­ти­тель­ную ра­бо­ту в ок­ре­ст­ных се­ле­ни­ях и все­ми ме­ра­ми под­дер­жи­вать бед­но­ту в её борь­бе про­тив ку­лац­ких эле­мен­тов де­рев­ни, а так­же ока­зы­вать все­мер­ную по­мощь со­сед­ним кре­сть­я­нам в улуч­ше­нии их хо­зяй­ст­ва». «Нор­маль­ный ус­тав сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ных про­из­вод­ст­вен­ных ком­мун» (при­нят 19 февраля 1919 года; в ию­ле 1918 года Нар­ко­ма­том зем­ле­де­лия раз­ра­бо­тан «При­мер­ный ус­тав тру­до­вой зем­ле­дель­че­ской ком­муны») рег­ла­мен­ти­ро­вал по­ря­док ор­га­ни­за­ции и ве­де­ния хо­зяй­ст­ва ком­му­ны, управ­ле­ния де­ла­ми, оп­ре­де­лил за­да­чи, пра­ва и обя­зан­но­сти её чле­нов.

В за­да­чи коммун сельскохозяйственных вхо­ди­ло соз­да­ние но­вых форм тру­да и бы­та. Они бы­ли обя­за­ны под­чи­нять­ся по­ста­нов­ле­ни­ям и рас­по­ря­же­ни­ям центральных ор­га­нов советской вла­сти. Же­лаю­щий всту­пить в ком­му­ну дол­жен был от­ка­зать­ся в её поль­зу от лич­ной соб­ст­вен­но­сти на де­неж­ные сред­ст­ва, ору­дия про­изводства, скот и на вся­кое иму­ще­ст­во. Рас­пре­де­ле­ние бы­ло урав­ни­тель­ным - не по тру­ду, а по едо­кам. Весь до­ход ком­му­ны по­сле по­кры­тия со­дер­жа­ния её чле­нов и других обя­за­тель­ных рас­хо­дов дол­жен был ид­ти на улуч­ше­ние и рас­ши­ре­ние хо­зяй­ст­ва, а так­же на куль­тур­но-про­све­тительские це­ли. Ком­му­ны не ста­ли ве­ду­щей фор­мой кол­лек­тив­ной ор­га­ни­за­ции сельскохозяйственного про­из­вод­ст­ва, так кк не обес­пе­чи­ва­ли со­че­та­ния лич­ных и об­щественных ин­те­ре­сов, ма­те­ри­аль­ной за­ин­те­ре­со­ван­но­сти её чле­нов в ре­зуль­та­тах тру­да. Их до­ля сре­ди других форм кол­лек­тив­ных хо­зяйств сни­жа­лась (61,7% в январе 1919 года, 18% в декабре 1920). Мно­гие из них чис­ли­лись коммунами сельскохозяйственными по на­зва­нию, а по су­ще­ст­ву яв­ля­лись сельскохозяйственными ар­те­ля­ми, где обоб­ще­ст­в­ля­лись толь­ко основные сред­ст­ва про­изводства. В хо­де сплош­ной кол­лек­ти­ви­за­ции коммуны сельскохозяйственные бы­ли пре­об­ра­зо­ва­ны в колхозы.

Таковой исторический путь проделали наши предки за 10000 лет. Благодаря их деятельности в ХХ веке была одержана победа над фашизмом, ликвидирована позорная мировая система колониализма. А в капиталистических странах трудящиеся, глядя на успехи Советского Союза, в борьбе завоевали права на многие блага. Однако до сих ещё продолжает существовать несправедливая мировая система неоколониализма. Её можно ликвидировать только с помощью непримиримой политики нашей страны. Поэтому империалисты Запада и называют нас самым большим злом и врагом номер один, а многие народы мира, наоборот, с надеждой смотрят на нас.

Что произошло в 1991 году со страной, основанной нашими предками, описывать не буду. Вы и так всё знаете. Выводы после прочитанного делайте сами.