Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей....
Это замечательное стихотворение Афанасия Фета-Шеншина было положено на музыку Н.Ширяевым и стало любимым романсом...нежно и прекрасно исполняет его Валерий Агафонов...
Что же вдохновило тонко-чувствующего поэта написать эти проникновенные строки? Строки, где каждое слово исполнено реальным смыслом, подкреплено действительным событием? События, потрясшие две известные семьи Берс и графов Толстых...События, повлёкшие участников совсем по иному жизненному пути, нежели им бы хотелось...
Итак, выведем в свет софитов истории :
шестнадцатилетнюю Танечку Берс и тридцатишестилетнего графа Сергея Николаевича Толстого...
Сестра Софьи Андреевны Берс (в замужестве графини Толстой), Татьяна Берс, оставила свои мемуары о детстве и юности "Моя жизнь дома и в Ясной поляне"...Они полны очарования и непосредственности. Как будто сама Наташа Ростова говорит с нами.
Многое понимаем мы из её мемуаров...ценное и давно ушедшее... о быте больших московских семей, о друзьях, правилах поведения, отношениях людей, о праздниках и шалостях, о томлениях сердца и полёте души....о молодой любви! Любовь и музыка наполняли жизнь юной девушки, живой, весёлой и остроумной, но неисправимо романтичной. Она не была красавица, нет-нет! Но была "с изюминкой", что приковывает к себе много сильнее...Она обладала сильным грудным контральто. Те, кто помнят описание пения Наташи Ростовой, сразу узнают в этом описании Татьяну Берс. Из дневников Льва Толстого, Софьи Берс - мы узнаём,что старший брат Льва Николаевича - Сергей Толстой- однажды в гостях в семействе Берс очаровался подростком - Таней, уснувшей на стуле с некрасиво раскрытым ротиком, подростком полным грации и сияния юности. Очаровался настолько, что, забывшись, произнёс: " Я женюсь на ней". Сергей Николаевич был на два года старше Льва. Значит, разница в возрасте между Таней и Сергеем Николаевичем была - двадцать лет...Я намеренно не привожу даты...я пишу о любви...
Таня пела и сияла от любви...Соня выходила замуж за Льва Николаевича, значит Таня, не желающая расставаться с сестрой, будет часто, очень часто видеть светского красавца, обходительного кавалера, крепкого помещика графа Сергея Толстого...
И было предложение руки и сердца...и были радостные волнения в семействе Берс...
Но счастливое окончание ухаживаний Льва за Софьей - брак любящих сердец - не было припасено Судьбой для Тани... Одной сестре досталось семейное счастье, другой - пиковый туз. Удар судьбы. Сергей был связан многолетней совместной жизнью и детьми с цыганкой Машей. Машей Шишкиной, волшебницей романса, очаровывающей грацией нежных рук и блеском глаз...Старинный цыганский романс и... роман...
Силу и притягательность старинного цыганского романса испытали на себе многие.
И многие сломали себе жизнь, пытаясь поймать в ладони лунный свет, войти гостем в призрачный замок феи Фата Морганы.
Он будет пить, но вдоволь не напьется.
Он будет есть, но он не будет сыт.
И даже если б не был чёрту сбыт,
Он всё равно пропал. И не спасётся.
О ком это? Только ли о докторе Фаусте говорит коварный Мефистофель у Гёте? Или предрекает судьбу тонко-чувствующему человеку, "обожжённому песней навек"? Томительно-страстной мелодией старинного цыганского романса? О российских дворянах, и не только. Положивших свою жизнь к ногам нежного и жестокого господина - цыганского романса. Переливы и полутона. Капризные извивы мелодии. Пенье "шёпотом, душой, только иногда "нажимая" голосом для подчёркивания смысла. Трели, сродни соловьиным. Глубокий смысл в простых словах. Естественность, полное отсутствие наигранности, аффектации, и в голосе и в мелодии.
Эй, ямщик, гони- ка к Яру!
Там ожидает такое томление и полёт души...
Такие переливы и полутона музыки.
Такая залихвацкая удаль ...
И таинственное нежное уныние безнадежной любви..
Сколько наследственных состояний ушло под "призывный звон" гитар, под сладкое страдание в попытке достичь недостижимое...
Поймать неуловимую мечту.
В цыганских хорах строго блюлись законы своеобразной но крайне строгой морали.
Слушай.
Смотри.
Руками не трогай.
И за немалые деньги выкупались певицы хора.
Чаще всего - замуж.
Старший брат Льва Николаевича Толстого, Сергей Николаевич, слишком гордый, чтобы служить, посвятивший жизнь свою конезаводу и имению, выкупил из цыганского хора солистку Машу Шишкину. За сладкие песни, за чудный голос полюбил он её. И сам певал. Был знаток и обожатель романса. К счастью ли? Нет .
К горю. Пропасть пролегла между ними.
Сословная.
Культурная.
И не было между ними иного понимания, кроме музыки.
А очарование романса , как и морок, иногда сходит. И пришли они к зрелому возрасту чужими людьми. Чужими во всём. И дети их не могли быть счастливы из-за двусмысленности своего положения. И никакое образование и воспитание не помогло этим детям. Ни найти своё семейное счастье. Ни положение в обществе. Ни даже личное равновесие души. Горька судьба дворянина-мужа и цыганки-жены. Горька судьба их детей.
В юные годы, сгорая от страсти, Сергей выкупил Машу из табора за золото, мешки золота, доходящие ей до пояса. Однако, прожив с ней около 16 лет и имея от неё трёх живых детей, Сергей Николаевич ни на минуту не считал Машу своей настоящей женой. И, влюбившись и потеряв голову, начал ухаживания за Таней Берс с чистой совестью. Хотел жениться...оттягивал срок женитьбы на год, полагая за год уладить свои проблемы...но мать Маши написала прошение на высочайшее имя и Сергей был вынужден оформить отношения с Машей...жениться...усыновить своих детей...потерять свою настоящую любовь - Таню Берс - навсегда.
Страшно было открытие Тани, страшна была её реакция...она пыталась отравиться. Её еле спасли, но более года она была инвалидом, кашляла кровью...Выхаживали Таню по её желанию в семействе друзей её родителей...там Таню и увидел однажды Афанасий Фет. Бледная, несчастная, в слезах... Таня решилась петь... Но только в темноте, чтобы слушатели не видели, как она подурнела за время болезни...И вот в ночи зазвучал её голос ...больной любовью и гласом Рока...
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
Прошло время. Молодость взяла своё...Таня оправилась и в 21 год вышла замуж. И уже могла более спокойно реагировать на приезды Сергея в Ясную поляну, где Таня была частым гостем. И скорее Сергей Николаевич, а не Татьяна (теперь Кузьминская) испытывал тоску и обречённость...ощущение жизни, пошедшей не по тому пути...когда всё уже бесцельно...и нет твёрдой почвы под ногами.
А Татьяна Андреевна часто приезжала в Ясную. Там для её семейства был возведён каменный дом - Кузьминских . Для неё и её восьмерых детей. И каждое лето для Толстых и для Кузьминских, для гостей и приезжих ( в том числе и для друга семьи - Афанасия Фета-Шеншина) звучал её чудесный голос, певший о любви...несбыточной и странной...о мираже больной, измученной души... О счастье! О свете! О красоте жизни!
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь.
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
(Афанасий Фет)
2 августа 1877
