Это моя третья книга Барнса, и до чего же я рада, что прочла её именно последней из трёх. С другой стороны, если бы не флешмоб, обязывающий прочесть все три, чёрта с два я стала бы читать вторую и третью, так как начала знакомство с автором не с самых интересных для русского читателя книг: "Одна история"и "Предчувствие конца". Тем более интересно, почему Букера дали именно за "Предчувствие", которое, на мой взгляд, куда слабее "Шума времени".
Итак, о чем же эта книга?
- В узком смысле это книга о Шостаковиче. Барнс, also known as великий почитатель русской культуры, рассказывает историю жизни композитора. Маленький по объему роман, тем не менее, состоит из трех частей, как симфония, опера или балет. Музыкой пронизано всё произведение, причём не только музыкой Шостаковича, но и множества его композиторов-современников от Стравинского до Хренникова.
Кроме творческой биографии здесь множество личных, даже интимных фактов, воспоминаний, многие из них ставились под сомнение, а Барнс и не спорил с тем, что некоторые из них он додумал, хотя общую канву жизни главного героя сохранил. Я, признаться, была знакома с биографией композитора поверхностно, чисто в рамках предмета "Музыкальная литература": родился-жил-умер, написал (...). И сейчас я испытываю очень сложную гамму чувств из-за того, что глаза на русского композитора открыл мне иностранец!
И о том, что автор — иностранец, забываешь после первого же абзаца:
Дело было в разгар войны, на полустанке, плоском и пыльном, как бескрайняя равнина вокруг. Ленивый поезд два дня как отбыл из Москвы направлением на восток; оставалось еще двое-трое суток пути – в зависимости от наличия угля и от переброски войск. С рассветом вдоль состава уже двинулся какой-то мужичок: можно сказать, ополовиненный, на низкой тележке с деревянными колесами. Чтобы управлять этой приспособой, нужно было разворачивать, куда требовалось, передний край; а чтобы не соскальзывать, инвалид вставил в шлейки брюк веревку, пропущенную под рамой тележки. Кисти рук были обмотаны почерневшими тряпками, а кожа задубела, покуда он побирался на улицах и вокзалах.
А дальше мы видим потрясающее проникновение Барнса в русскую историю и культуру. Он беспрестанно цитирует Пушкина, Гоголя, Чехова, Ахматову, Пастернака и многих других наших писателей, поэтов, композиторов и исторических деятелей. Пословицы, прибаутки, поговорки, песни, стихи: всё это демонстрирует кропотливую работу над материалом, грандиозный бэкграунд, которому позавидовал бы любой носитель языка и культуры. Учитывая предыдущий читательский опыт, я ожидала развесистой клюквы, но здесь её или нет, или мой культурный опыт не позволяет её обнаружить.
2. В более широком смысле это роман и о русской культуре, в частности, музыкальной. Шостакович здесь далеко не единственный герой: много фактов из биографий Прокофьева, Хренникова, Стравинского, Хачатуряна и других композиторов. Практически невозможно читать этот роман без перерывов на прослушивание без конца упоминаемых музыкальных произведений! Поэтому роман читался не спеша, он просто требовал погружения, если и не такого полного, как у Барнса, то хотя бы частичного.
3. И уж в самом широком смысле это роман о временах сталинских репрессий и следующим за ним "вегетарианским" временем Хрущёва. Первые две части романа пронизаны повсеместным страхом, фактами о поездках, расстрелах, принуждении к принадлежности системе. Роман, собственно, и начинается с того, что Шостакович дежурит ночами в подъезде с чемоданом в ожидании конвоя, потому что за всеми остальными уже пришли. Его трусость, нервозность, сомнения — не только его, но и всей страны в целом.
Ирония имеет свои пределы: невозможно подписывать такое письмо, скрестив пальцы или держа фигу в кармане, и рассчитывать, что другие поймут твою уловку. А посему он предал еще и Чехова, который писал все, кроме доносов.
Если вы ещё не читали "Шум времени" Барнса, крайне рекомендую не только как музыкальный, исторический или философский роман, но и как глубоко психологическое, литературное, иными словами, прекрасное многослойное произведение искусства, шедевр.
