Уважаемый читатель, в свете определенных обстоятельств прошу относиться к произведениям цикла «Секрет Рисовальщика» чисто как к художественно-развлекательной литературе! Любые совпадения имен и географических названий с реальными – совершенная случайность!
(Рольф Майзингер)
We love to entertain you! 😊
Пролог
Мой преподаватель в художественной школе любил говорить: «Кто рисует, видит окружающий мир дважды. Один раз глазами, а другой – руками». А еще он считал, что умеющий рисовать никогда и нигде не пропадет. И, если повезет, сделает свою жизнь удивительной...
В ноябре 1988-го я, как и тысячи моих сверстников, был призван в ряды Советской Армии. Покидая родной дом, а чуть позже и сборный пункт, я совершенно не представлял себе, что ожидает меня в ближайшие два года. А уж тем более, куда забросит меня судьба-злодейка.
Свой воинский путь я начал в самаркандской вертолетной учебке, где готовили техников по обслуживанию боевых «стрекоз». В выданной мне карточке так прямо и значилось: «специалист по электронной автоматике вертолета МИ-24». В действительности же мне приходилось заниматься оформлением стендов для Ленинской комнаты и офицерского «чипка» (так называлось единственное кафе части).
В один прекрасный день меня вызвали в штаб. По пути туда я и не подозревал, что этот день станет решающим в моей солдатской судьбе. Мало того, перечеркнет и в корне изменит все мои представления об окружающем мире.
Не приходилось сомневаться, что люди (их было двое), приехавшие в часть по мою душу, с военщиной, в известном смысле слова, ничего общего не имели. Вот только понял я это не сразу. В первую очередь неизвестных интересовали мои художественные способности. А после мне даже пришлось отвечать на вопросы, место которым ну разве что в книгах Елены Блаватской или Николая Рериха. В них сквозила мистика, густо замешанная на экстремальных проявлениях древнейших человеческих страхов. Однако мне, успевшему в учебке за короткое время привыкнуть к откровенной недалекости некоторых человеческих индивидуумов, весь тот разговор показался не более чем странным.
А в феврале 1989-го моя жизнь сделала очередной крутой вираж на пути к невероятному. Я был направлен на «точку». Не знаю, как обстоят дела на других, но «точка», куда попал я, представляла из себя несколько составленных вместе вагончиков, предоставляющих достаточно места для жизни и работы восьми человек. Ими оказались начальник подразделения майор Галкин, его заместитель капитан Стриж, химик и военный врач старший лейтенант Журавлев, и специалисты в самых различных областях лейтенант Синицын, старший прапорщик Щеглицкий, старшина Дятлов и, наконец, повар-армянин сержант Воронян. Я стал восьмым и перенял обязанности рисовальщика. Я говорю «перенял», потому что мой предшественник, как мне стало известно позже, погиб при довольно загадочных обстоятельствах. А работа подразделения, все члены которого странным образом носили птичьи фамилии, заключалась... в выяснении и последующем исследовании физических и парапсихических аномалий и феноменов.
Группа майора Галкина не являлась единственной в своем роде и не была изобретением нашего времени. Достаточно вспомнить хотя бы экспертов и криптоаналитиков из Департамента полиции Российской империи. Или ученых самых разных специальностей, входивших в лабораторию Спецотдела, именовавшуюся 7-м отделением, под начальством Е. Е. Гопиуса.
Почему именно я? Этот вопрос до сих пор не дает мне покоя. И исчерпывающего ответа у меня на него нет. Хотя попытаться развить эту тему все-таки можно...
Ну, в первую очередь, потому что я рисую. В мои обязанности, собственно говоря, и входило фиксирование «объектов» и «явлений». Ведь не секрет, что и сейчас, когда фото- и видеотехника находятся на очень высоком уровне по сравнению с концом 80-х, как в залах судов, так и на археологических раскопках роль скромного рисовальщика по-прежнему важна. Просто человек с карандашом часто видит то, что в объектив камеры может и не попасть. 😊
С другой стороны, фамилия Майзингер является, в какой-то мере, немецким эквивалентом Синицына (die Meise – синица). Так что, белой вороной в том «птичнике» я как бы и не был. 😊
И все же я – отпетый фаталист – верю, что виной всему была и остается судьба!
Первые дни на «точке» я чувствовал себя, как у Христа за пазухой. Отменная еда, товарищеское отношение со стороны сослуживцев и богатейшая библиотека! Что еще нужно солдату, чтобы не замечать оставшегося до дембеля времени? Но в один прекрасный день все встало с ног на голову. И знакомый мне с детства мир в одночасье перестал существовать...
Часть I
Июль 1989
В начале июля 1989-го года наша группа была направлена в Афганистан. К тому времени ограниченный контингент советских войск из этой страны, измученной почти десятилетием войны, был выведен. Во всяком случае, его основная часть. Границу мы пересекали на вертолете. Как только машина оказалась в воздушном пространстве Афганистана, летчики стали отстреливать тепловые ракеты. Несмотря на официальное прекращение боевых действий, обстановка в стране не переставала быть напряженной. И вероятность подвергнуться обстрелу из СТИНГЕРа и Со. оставалась по прежнему высокой.
С обстоятельствами дела майор Галкин ознакомил нас по пути...
В начале мая 1989-го, в связи с выводом советских войск из Афганистана, многочисленные части подтягивались к границе с Узбекистаном. Чтобы потом, по так называемому «мосту Дружбы», переправиться через Амударью на территорию СССР. Готовя отход русских войск, один отряд десантников взял неверное направление и сбился с маршрута. Проплутав в течении трех суток по гористой местности, под вечер четвертого дня спецназовцы вышли в ненаселенную долину. Через нее протекала река с очень холодной, чистой водой. Берега ее были обрывистыми, а течение сильным. Так что перейти реку вброд казалось просто невозможным. Люди двигались по правой стороне, не спуская глаз с противоположного берега. Там, на фоне окружающих долину гор, четко вырисовывались контуры развалин какой-то древней крепости.
С самых первых шагов бойцы спецназа чувствовали себя в этой долине неуютно. При этом ощущение таящейся здесь опасности испытывали все без исключения. Да и странностей в долине хватало. К примеру, кроме шумевшего речного потока больше ничто не нарушало тишину этого места. В небе не было заметно птиц, полностью отстутствовали пресмыкающиеся. Казалось, что долина не населена даже насекомыми. Заночевал отряд тут же, на берегу реки, напротив величественных руин. Костер не разжигали, боясь тем самым выдать свое присутствие. Выставили охранение. Готовясь ко сну солдаты сбились в кучу, чтобы не замерзнуть. Ночи в Афганистане могут быть очень холодными. Именно той ночью советский спецназ стал свидетелем невероятных событий. Событий, которые не только стоили жизни семерым из них, но и для остальных не прошли бесследно. Пережившие ту памятную ночь воины описывали случившееся с ними так:
Свидетельствует сержант П. (второй год службы):
«Холод пробирал до костей, и лишь то обстоятельство, что офицеры мерзнут не меньше нашего, удерживало меня от оскорбительных мыслей в их адрес. Уснуть в таких условиях я не мог. Бушлат – дело, конечно, хорошее. Но на холодной земле и от него немного толку. Каждые пять минут я вскакивал и то отжимался, то приседал. Однако спортом вместо сна занимался не я один. Было что-то около двух часов ночи, когда по ушам стеганул резкий свист как от пролетевшего над самой головой реактивного самолета. Мы мгновенно заняли круговую оборону. Напряжение висело в воздухе. Он словно бы перестал быть легким и прозрачным. В какой-то момент земля под нами завибрировала, а с развалин на противоположном берегу стали сыпаться камни. Потом откуда-то слева и сверху, из самой темноты ночного неба, ударил широкий луч света. Его источника видно не было. Этот поток света врезался в основание развалин и словно бы пронзал их насквозь. Такое ощущение возникло у меня не на пустом месте. С противоположной стороны разрушенной крепости тоже появился свет. Только там он выходил, казалось, прямо из земли и, к тому же, клубился. Мы крутили головами, ничего не соображая. А потом в воздухе, прямо напротив руин, завис странный овальный предмет. Он был почти правильной формы. Его поверхность переливалась словно капля ртути. Чуть левее висящего в воздухе предмета появились белые пятна. А потом я услышал команду капитана открыть огонь на поражение... И больше ничего не помню.»
Свидетельствует рядовой К. (первый год службы, призван после первого курса института):
«Думаю, что эти белые пятна в небе были ничто иное, как галло. Мой отец работал геологом, и ему довелось поездить по стране. Он рассказывал, что несколько раз в экспедициях он видел эти атмосферные явления. Утверждал, что их можно видеть только днем. И даже несколько штук одновременно... Предмет по форме напоминал веретено, только его концы заостренными не были. Он просто висел в воздухе и мерцал.»
Свидетельствует прапорщик З. (погиб месяцем позже, подорвавшись на мине):
«Из того места, где луч соприкасался с землей, доносился неясный гул... Мы лежали на земле, которая мелко вздрагивала... Объект походил на капсулу... А потом в развалинах что-то затрещало. Это походило на автоматные очереди. И мы открыли ответный огонь.»
Свидетельствует рядовой Т. (второй год службы):
«Это было завораживающее зрелище. В нем не было ничего земного... Мы вели прицельную стрельбу как по непонятному овальному предмету, так и по развалинам крепости. То, что мы попадали в крепость, было видно по трассерным дорожкам и облачкам пыли. С предметом было хуже. Он будто сглатывал наши пули.»
Свидетельствует капитан З. (6 лет в Афганистане):
«Я услышал автоматные очереди. Наше положение было критическим. Мы находились на открытом месте. Как на ладони. Я отдал приказ открыть стрельбу... Потом меня ослепил яркий свет, и я почувствовал, что теряю сознание... Моей последней мыслью было, что рядом взорвалась граната. Странным было то, что никакой детонации я не услышал.»
Остальные показания немногим отличались от уже упомянутых. Майор Галкин сообщил нам, что десантников обнаружили только на шестые сутки. Семеро из них были мертвы. Двое полностью ослепли. Остальные имели ожоги различной степени тяжести, и некоторые из них периодически теряли сознание. Потом слово взял заместитель Галкина капитан Стриж. Он предположил, что спецназ вступал в контакт с каким-то сильным радиоактивным источником. Уцелевшие воины были госпитализированы, и счетчики Гейгера в непосредственной близости от них сходили с ума. Лишь трое из десантников смогли продолжить службу. Правда очень недолго. Все они погибли при выполнении интернационального долга.
Неподалеку от Мазари-Шарифа мы пересели на другую машину. Вертолет МИ-8МТ был специально приспособлен для высадки десанта в горной местности. Кроме всего прочего нам было выдано и новое оружие – автоматы Калашникова с подствольными гранатометами. Свою эффективность, как мне стало известно, они не раз доказали в боевых операциях в горах. А в последствии и нам спасли жизнь...
Я крутил головой по сторонам и при этом никак не мог избавиться от ощущения, что уже когда-то раз был в этих местах. Мы не торопясь двигались по вздутому склону массивного холма, который покрывали жухлые кустики растительности. Выходы на поверхность светлых земляных пород придавали холму сходство с плешивой башкой великана. А навстречу нам наплывали громады синеватых гор, от одного только созерцания которых захватывало дух. Где-то у самого уха то и дело слышалось назойливое мушиное жужжание. Хотя само насекомое я никак не мог увидеть.
- Что!? – улыбнулся шагающий чуть в стороне Дятлов. – С непривычки в ушах звенит?
Я непонимающе уставился на старшину. Мол, откуда ты-то знаешь?
- В ушах, говорю, звенит поди? – засмеялся он.
Я утвердительно кивнул.
- Ты, наверно, думаешь, что это тебя какая-то комарина достает? – И не дождавшись моего ответа продолжал: - Однако это вовсе не так. Эта твоя голова на изменение обстановки таким макаром реагирует. В горах-то ты, поди, нечастый гость?
- Что верно, то верно, - буркнул я. – Но вот ведь что странно, Дятлов! Мне кажется, что здесь, именно в этом месте, мне уже приходилось бывать раньше.
- А! Дежавю! Это у тебя тоже от изменения обстановки, - скривил губы Дятлов.
- Ты его больше слушай, Майзингер, - послышался слева голос Вороняна. – Он тебе и наврет с три ящика...
- Это называется с три короба, сержант, - усмехнулся идущий замыкающим Синицын, – а не «с три ящика».
По склону холма прокатился смешок.
Воронян же, казалось, даже и не обратил внимания на веселье своих товарищей.
- Это горы пытаются тебя оча... оче... – запнулся арменин.
- Очаровать, - снова пришел к нему на выручку лейтенант.
- Спасибо, - теперь уже улыбнулся и Воронян. – Русский язык – не простой язык.
- Что значит горы пытаются меня очаровать? – заинтересовался я.
- У меня на родине в старину бытовала такая легенда. Давным-давно горы имели над людьми большую власть. Горы – они тоже живые. Люди в древности больше зависели от них чем теперь. Ведь горы снабжали людей чистой ледниковой водой, кормили дичью из своих лесов, а их скот - травою со своих пастбищ. Они даже указывали людям, кого те должны были выбирать себе в вожди. Но со временем человек вышел из-под этой власти и сам стал вершителем своей судьбы. И все же горы не теряют надежды когда-нибудь вновь обрести контроль над человеком. Тех, кто впервые попадает в горы, они пытаются аче... оче... вот это самое с ними сделать.
Синицын прыснул в кулак.
- И зачем? – не унимался я.
- Чтобы ты, однажды побывав в горах, уже больше не мог без них жить. И чтобы ты раз за разом возвращался к ним. А не имея возможности это сделать, тосковал...
- Послушай, Воронян, почему у вас, горцев, все предания и легенды такие печальные? – подивился Дятлов.
Арменин наигранно кротко улыбнулся и пожал своими здоровенными плечищами.
Вдали показался... столб. Довольно высокий. Что-то около четырех метров. Когда мы приблизились, то выяснилось, что мы имели здесь дело с произведением античного монументального искусства. Это была каменная колонна, по своей форме отдаленно напоминающая истуканов, разбросанных по степям юга России.
- Ну-у-у, просто очень древняя вещица! – восхищенно протянул капитан Стриж, коснувшись шершавой поверхности. Потом быстро повернулся ко мне и спросил: - Как вы полагаете, рядовой Майзингер, кому она может принадлежать?
Меня опередил Дятлов:
- Товарищ капитан, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы с уверенностью ответить на ваш вопрос.
- Да что вы говорите, старшина!? – откровенно удивился Стриж.
- Раз мы находимся в Афганистане, то сей памятник принадлежит афганскому народу.
Несколько человек гоготнули. Я тоже улыбнулся.
Стриж сверлил Дятлова насмешливым взглядом когда после короткой паузы заявил:
- Старшина, то, что вы разбираетесь в фототехнике, известно всем. Но в истории вы соверешеннейший профан. И пусть теперь это тоже все знают!
Дятлов без малейшего намека на обиду смеялся вместе с остальными.
- По стилю, товарищ капитан, я отнес бы эту колонну к тюрко-эфталитам, - не без гордости произнес я.
- Недурно, рядовой, - похвалил меня Стриж. – Товарищ майор прав, вы, похоже, действительно неплохо подкованы в истории Средней Азии.
На самом же деле я абсолютно не разбирался в данном предмете. Я только сделал, не спорю, смелое предположение. Если бы капитан решил опросить меня по основным датам русской истории, мне, наверняка, не пришлось бы кривить душой. Ее я знал, потому как еще год назад готовился к поступлению в Новосибирский государственный. Но вот история, связанная с территорией, которую советские ученые окрестили Центральной Азией, была известна мне постольку-поскольку. И в своем ответе Стрижу я просто блефовал, уповая на то, что о загадочных эфталитах, и уж тем более о их культурном наследии на тот день было известно до смешного мало. С одной стороны, я теперь чувствовал себя несколько неудобно за то, что оказался незаслуженно похваленым капитаном. Но решив, что по возвращении на точку я зароюсь в умные книжки и избавлюсь от соответствующих пробелов в моих знаниях, быстро успокоился.
- Подобные древние памятники служили нам в свое время хорошими ориентирами в однообразии местности, - задумчиво произнес Галкин и сразу двинулся дальше, тем самым давая понять, что экскурс в историю на этом закончен.
- О чем это он? – спросил я у Дятлова.
- Об Афгане, о чем же еще?
По этому линку Вы при желании сможете попасть на познавательно-развлекательный (основной) канал автора! Увлекательного чтения!
😊😊😊
