Глядя как бывший участковый, а ныне командир партизанского отряда, жадно пьёт чай, Мария думала о муже. Писем она не ждала, да и куда писать?! Зная характер близкого человека, она не сомневалась, что он будет в самом опасном месте.
- Продуктов у нас мало, дай пятерых мужчин, с погребов чего осталось принесём. Людмила говорит, что у её соседки второй погреб был, мы туда ещё не заглядывали.
- С утра определю тебе помощников, а вы уж о людях позаботьтесь!
- Не бросим, чего уж там. Почему столько раненых?
- На колонну напали, ожидали, что немца мало будет, а оно вон как вышло! Чуть не половина отряда ранено, десять человек убиты. У меня только пятеро военных, другие винтовку в руки только сейчас взяли. Сказали мне, что в конце недели немцы оружие повезут, завалялось у них то, что с позиций красноармейцев собрали, вроде как два грузовика будет.
- Отбить надо!
- Надо, а с кем?!
- А нас в расчёт не берёшь? У каждой здесь женщины свой счёт к врагу, поквитаются, глядишь, спать будут крепче. Вышла тут как-то ночью, а они сидят в темноте, мужей оплакивают, рты друг другу закрывают, чтобы заимку не будить! Думаешь легко на это смотреть? У тебя теперь винтовки есть, вон раненых сколь, вооружим женщин, пусть не попадут, зато шуму много будет. Федот одним языком только десятерых уложит! Мы рассмеялись, вспоминая Федота!
Утром женщины и партизаны сходили в деревню, богат погреб оказался, что Людмила показала. Хозяйка с семьёй ушла из деревни до немцев. С руки пришлись партизаны, спилили деревья, новый сруб надо ставить, прибавилось население заимки. Многие из деревенских косо смотрели на чужих, завидев это, Мария старалась поговорить с человеком, разъяснить ему, что да как. Три дня прошло после разговора о машинах с оружием, Мария не напоминала, видно время не пришло. Командир партизан сам спросил:
- Сколько женщин под ружьё поставить сможешь?
- Думала уже, считала, присматривалась. Пятнадцать стрелков тебе деревня даст!
- Так и пятнадцать?
- Так. Я шестнадцатой буду.
- Не ходи, Мария, случись чего, кто командовать тут будет? Люди тебе верят, доверяют, слушаются, нельзя им без тебя остаться!
- Ага, я и не пойду?! А как потом они смотреть на меня будут? Думал?
- Будь по-твоему, не переспоришь тебя, два сапога вы с мужем, он тоже упёртый! Только женщин, что с детьми малыми не трогай, у них своя война, своя задача!
Сколько смеху было, когда партизаны стали учить женщин обращению с оружием. Нет, они конечно представление имели, но винтовка это не охотничье ружьё, тут другая сноровка нужна. Больше всех хихикал дед Федот, он тоже вызвался на операцию, но его смешки закончились, когда Мария назначила его командовать женским отрядом, теперь деревенские смеялись над ним. Напустив на себя важности, он прохаживался перед строем своего отряда, требовал равнения, а куда Людмиле убрать своё достоинство, два бугра так и выпирали! Пётр, а так звали партизанского командира, вначале занятий расстроился, но заметив решимость и уверенность в действиях женщин, успокоился. Ранним утром партизанский отряд вышел на задание. Перед выходом, одна из женщин, попросила привести хоть одного живого немца, желал народ воочию увидеть врага, Мария обещала.
Как Петру досталась информация о грузовиках с оружием, Мария не спрашивала, скажет если надо будет. Семёновский хутор, а именно туда направлялись партизаны, был в десяти километрах от деревни, то бишь заимки. Женщины и дед Федот устали, Мария пожалела, что взяла с собой старика. Ближе к обеду расположились на привал, до места оставалось всего ничего, Пётр послал троих партизан разведать дорогу.
- Как заставить их остановиться, с такими стрелками стрелять в движущиеся машины толку мало.
- Может завал сделать на дороге? - спросила Мария.
- Увидев его немцы насторожатся, а нам нужна внезапность.
- Дымокур устроить на дороге, глядишь, подумают, что лес горит!
Мысль старика всем понравилась Вернулись разведчики, присмотрели, с их слов, место для засады, но его пришлось сменить, нужен был крутой поворот, чтобы раньше времени немцы дым не заметили. Снова разведка, Пётр пошёл сам. Наконец место было найдено, лучше не придумаешь. Люди сосредоточились, все понимали, что им предстоит.
Пётр разместил людей, женщин оставил в конце засады, их задача: не дать скрыться тем немцам, которые задумают отойти после первых выстрелов. Основной удар по машинам должны были сделать партизаны, вон, даже единственный пулемёт ближе к повороту разместили. Через два часа тревожного ожидания послышался звук моторов, ехали наши враги, прямо к нам в руки ехали! Все напряглись, всё внимание на дороге, дед Федот уже четвёртый раз приоткрывал затвор винтовки, проверяя наличие патрона, одна из женщин закусила губу. Вот они, выехали из-за поворота, машины сбросили скорость, видимо водитель первой увидел дым стелющийся по дороге, мотоциклист, тот, что ехал впереди машин, въехал в дым. Взорвалась граната, первая машина резко остановилась, вторая чуть не уткнулась в неё. Ещё один мотоцикл объезжал грузовики, но дружный залп из винтовок убил его водителя и пассажира, солдаты выскакивали из машин, пытались спрятаться за колёса, кузов. Взорвалось ещё несколько гранат, бросив грузовики, немецкие солдаты стали отходить, настала очередь женщин вступить в бой. После первого залпа, упало всего два солдата, второй залп был лучше.
Через десять минут боя всё было кончено. Лишь один солдат отстреливался из-за грузовика, пока у него не кончились патроны. Партизаны и женщины вышли на дорогу, подвели немецкого солдата, кровь стекала по его лицу, он рычал как дикий зверь. Разобрав оружие и боеприпасы, люди уходили в лес, помогли двоим раненым. Вдруг из-за поворота выскочил мотоцикл. Что тут началось! Его пулемёт стрелял без остановки, люди падали, были убитые. Ответный огонь партизан заставил мотоцикл развернуться, воспользовавшись этим, все скрылись в лесу. Тяжёл был путь домой, и не из-за ноши, которую несли люди, а из-за горечи утраты близких и родных. Пленного солдата вели на верёвке, он всё время пытался вырваться, шедший за ним партизан бил его прикладом своей винтовки в спину.
На следующий день хоронили погибших, почти все плакали. В первый же день пленного немецкого солдата сильно избили деревенские, еле удалось его отнять у разгневанных женщин, а ночью кто-то перерезал ему горло, стоявшие на посту партизаны сказали, что никого не видели. Мария твёрдо для себя решила, что спокойная жизнь в лесу закончилась, ей снова хотелось в бой, снова видеть в прицеле винтовки силуэт врага, несколько женщин выразили такое же желание.
