Накануне получили по радиосвязи распоряжение о пешем патрулировании территории заповедника по тропе до избы под названием Пристань, что находится примерно в двадцати километрах от нашего кордона, если идти на север. Кордон же расположен на южной границе, которая проходит по берегам реки Печоры.
Целей у этого рейда было несколько, кроме собственно контроля территории. Нам необходимо было проложить лыжню до избы, чтобы потом по этому пути можно было пробивать дорогу на буране, а также проверить наличие дров, состояние и уточнить географические координаты Пристани и Вологодской избы. Первая по пути – изба Вологодская – расположена недалеко от Вологодской грани, старинной границы губерний, куда мы уже много раз ходили, в основном – на зимний маршрутный учёт (ЗМУ). До нее от кордона 12 километров. А оттуда до Пристани еще примерно восемь.
Изначально рейд должен был занять три дня, чтобы спокойно и не торопясь пробить лыжню и найти избу. Но, так совпало, что на начало марта у нас еще висел один несхоженный ЗМУ, который пришлось перенести с февраля на март из-за сильных морозов. А зимний маршрутный учет необходимо делать в два дня, чтобы зафиксировать суточные следы, оставленные животными за день. Так как маршруты учета и рейда частично совпадают, мы их совместили, а сорок километров прошли в итоге не за три, а за два дня.
Быстро собрали рюкзаки, взяли провиант и на следующее утро отправились в путь. Было -10, облачно, тихо, падал мелкий снег. Из дома вышли с рассветом, который тогда был около шести утра. Уже в самом начале похода в окрестностях кордона увидели следы зайца, записали, но потом блокнот нам доставать уже не приходилось, так как привычного многообразия соболиных и заячьих тропинок не наблюдали. Следов почти не было.
Со временем облачность стала переменной, пробивалось солнце, над пологом леса показывались лоскуты голубого неба. За неделю до нашего похода часть пути уже протропили наши соседи, которые ходили на зимний маршрутный учет до избы Вологодской. Но их лыжню успело запорошить, да и петляла она постоянно. Ребята пробили такой путь, который порой раздваивался, уводил в тупики, уходил от нужного трека, часто игнорировал затески на деревьях, маркирующие путь и ставшие теперь очень низкими и не всегда заметными из-за метрового уровня снега. Местами нам пришлось заново тропить и прокладывать путь именно там, где он должен быть.
Когда вышли к уже знакомому берегу реки Большой Шежым, увидели, что там до сих пор журчит пятнами вода, попадающая в русло из теплого незамерзающего ручейка. На самом ручье, который тропа пересекает чуть дальше, образовались огромные снежные шапки, похожие на круглые шарики сливочного мороженого. На пнях же сформировались квадратные белые шляпы, похожие на гигантские американские зефирки.
Хорошо знакомый нам путь до Вологодской избы, 12 километров, мы преодолели за пять с половиной часов, но к самой избе поворачивать не стали, чтобы не терять время. Она находится чуть поодаль от тропы на берегу Шежыма. На часах полдень, впереди 8 километров целины и неизведанного пути, а мы уже успели устать с непривычки и из-за петляющей лыжни. Но нужно идти вперед, нужно успеть преодолеть как можно большее расстояние до наступления темноты.
Но все оказалось не так просто. Первый участок пути от Вологодской избы до Пристани представлял собой череду оврагов, ям и горок, склоны которых были порой настолько крутыми, что при глубоком пухляке они не с первого раза преодолевались даже на лыжах с камусом. Я же на своих деревяшках вообще не могла подняться на горки без посторонней помощи. Помогла уже отработанная схема буксировки с помощью сцепки лыжными палками. Мои лыжи скользили назад, а ноги постоянно вываливались из креплений, потому что те от налипшего по бокам снега все время слетали с ботинка. В итоге я перестала их поправлять и просто шла в лыжах как в шлепанцах. Только вперед, ни шагу назад. Стропы задников забились налипшим снегом, и он постоянно попадал под пятку, превращая мои шлепанцы в шлепанцы с каблуком.
Скоро ноги начали поднывать, а расстояние преодолевалось до отчаяния медленно. Когда промучались два часа на увалах, я открыла карту – прошли 2 километра. Скорость движения – один километр в час. Печальная перспектива вырисовывалась. Такими темпами мы дойдем до избы ближе к девяти вечера по глубокой темноте…
Но, как только я решила начать отчаиваться, все вдруг оказалось не так плохо. Горки внезапно закончились, путь пошел монотонно по прямой лесной просеке. Молча и почти незаметно мы прошли еще два километра и вскоре подошли к Глубокому ручью, о котором нас предупреждали бывшие инспектора кордона. Они говорили, что на лыжах этот ручей перейти невозможно, необходимо засыпать глубокое и узкое, полутораметровое по высоте, русло снегом. Помня об этом, я переживала, как же мы будем преодолевать это препятствие.
Но нам повезло. Через ручей было перекинуто дерево – то ли само упало, то ли кто-то из сотрудников заповедника его еще летом здесь положил. Постоянного мостика через ручей не успели построить, когда инспекторский состав сменился. Дерево, конечно, узкое, чтобы пройти по нему на лыжах, думала я. Однако, наметенный за зиму снег сформировал устойчивый снежный мост на каркасе этого ствола, достаточно крепкий для того, чтобы перейти по нему на лыжах, равномерно распределяющих вес. По берегам тоже намело снега, от чего русло сделалось очень узким и казалось бездонным. Скатишься в него на лыжах и самостоятельно уже точно не сможешь выбраться.
После Глубокого ручья, судя по карте, нам еще предстояло преодолеть три более крупных водотока, но там, к счастью, уже были построены мосты. Начало темнеть. После заката мы еще час могли различать окрестности и находить затески на деревьях, маркирующие путь. В сумерках усилился снегопад. Снег шел недолго, но огромными хлопьями, ухудшая и без того неважную видимость. Но потом стало совсем темно, мы еще больше устали, достали фонарики и немного поплутали среди деревьев, пару раз теряя верное направление. Но плутали лишь по несколько минут, скоро снова выходили на верную траекторию и продолжали упорно тропить целину. Конечно, тропил в основном Алексей. Я пыталась его сменить, но мои менее широкие лыжи уходили в снег слишком глубоко, а темп при этом становился гораздо медленнее.
В сумерках натолкнулись на уснувших в снежном поле рябчиков (вроде бы это были они, но хорошо разглядеть не удалось). Они вылетали из сугробов один за другим и прятались от нас в деревьях. До этого четырех видели на ветках деревьев еще до Вологодской грани в том месте на берегу Шежыма, где мы их часто до этого встречали. После всех пройденных в ноябре-декабре ЗМУ я начала давать разным местам на маршруте свои названия в зависимости от того, что мы в этих местах видели. Так появилась Заячья скала, пригорок Росомахи, берег Рябчиков, Тёплый ручей и Жировка. Последнее место находится на середине маршрута возле берега реки, где соболя активно кормятся и обычно топчут все вокруг так, что невозможно распутать цепочки их следов. Но в этот раз там было пусто.
В шесть вечера, уже в темноте, мы увидели избу. Она стояла прямо возле тропы – огромная шапка снега на двухскатной крыше и едва торчащие из сугробов стены. Мы обошли дом по периметру, разыскивая вход. Рядом со входом квадратное окно.
– Стекло выбито, – шепотом сказал Алексей. – Медведь и здесь побывал.
Как я писала ранее, в Вологодской избе тоже похозяйничал таежный гость – то ли молодой мишка, то ли росомаха. Там зверь выбил окно, свернул печку и нагадил на стене. Значит, и до Пристани добрался. Лёша сказал, что подойдет ближе и осмотрит избу на тот случай, если это все-таки медведь, чтобы он не оказался спящим внутри. Меня пробрал озноб. Об этом я как-то не подумала.
– Если в избе медведь, сразу уходи в том направлении, откуда мы пришли, – прошептал Лёша и спустился с сугроба на деревянное крыльцо под навесом. Я молча кивнула, осознавая, что далеко я все равно не уйду и Алексея не брошу. Он открыл дверь, оглядел избу и вынес вердикт:
– Чисто!
– А под нарами? – я решила засомневаться.
– Никого.
– А под крышей?
– Никого.
После этого тревожность улетучилась, и мы пулей принялись наводить порядок внутри и готовить избу к ночлегу. Лёша забил досками и старым спальным мешком окно. Я убрала с нар мусор, раздавленную зверем в крошки эмалированную кружку и погрызенную канистру. Подмела лежанку, затопила печь. Я радовалась тому факту, чтобы в отличие от Вологодской, зверь не свернул с места печь. Огонь быстро разгорелся.
Все стены и потолок были покрыты ледяным куржаком. Как мы узнаем потом, изба стоит на каких-то глинистых почвах, и в ней всегда повышенная влажность. Так что, когда печь раскочегарилась, началась капель, а позже пошел настоящий дождь. Мы укрыли накидками рюкзаки, разогрели на печке ужин и сели поближе к источнику тепла, так как там потолочная капель прекратилась быстрее. На часах тридцать семь тысяч шагов. Только принялись за ужин и расслабились, как усталость, ждавшая своего часа, накрыла с головой. От тепла и еды разморило так, что я уже не могла просто так стоять или сидеть, у меня кружилась голова, хотелось срочно принять горизонтальное положение. Ступни ныли, болели суставы. Я расстелила ложе на нарах, легла и тотчас отрубилась. Не вставала до самого утра. Алексей вставал ночью и подтапливал несколько раз печку, а я только переворачивалась сбоку на бок и снова забывалась крепким сном.
Специально не поставили будильник, чтобы как следует выспаться и отдохнуть. Но проснулись, в итоге, около шести часов утра. В избе было темно с заколоченным досками окном, но сквозь щели в двери пробивался дневной свет. Собирались долго, кипятили воду в термоса, а может просто подсознательно оттягивали момент выхода на маршрут, потому что даже после крепкого сна была ломота и усталость во всем теле. Но надо идти.
Вышли в обратный путь в 9 утра. При свете дня оглядели местность – вокруг лес. Почему тогда Пристань? На самом деле, старая изба находилась немного дальше, в двух километрах к северу. Она стояла на скале у самого берега Шежыма. Но, когда она пришла в негодность, новую построили уже в другом месте. Здесь до реки надо еще дойти, заснеженное русло проглядывало сквозь деревья в паре десятков метров от дома. Вчера в темноте реку мы даже не увидели, не стали ее искать, ведь для этого надо было снова надевать лыжи, без них не пройти. И топили снег. Вода нам нужна была только на чай, поэтому это не заняло много времени.
На улице стоял легкий мороз –10, переменная облачность. Солнце то появлялось, то исчезало сквозь паутину мраморных облаков. Обратный путь шел, конечно, быстрее, хоть лыжню немного засыпало за ночь. Но идти по ней все равно было гораздо легче, чем по целине. Исправили кое-где вчерашние блуждания, спрямили путь, чтобы лыжня шла ровно по затескам. До Вологодской дошли к полудню, на этот отрезок пути сегодня ушло всего три часа, а вчера – шесть. В избе отдохнули и перекусили. Оценили своими глазами ущерб, нанесенный незваным таежным гостем. Окно заколочено, печка без дверцы и с проломленным поддувалом. Мы поставили геометку и пошли уже хорошо знакомой дорогой в сторону дома. Оставалось еще 12 километров.
Но здесь легче – меньше подъемов и спусков, везде есть мостики через ручьи, дорога знакома, и мы шли на автомате, почти не останавливались.
На берегу Рябчиков снова натолкнулись на испуганных птичек. Первый рябчик выпорхнул из сугроба прямо рядом с лыжней, когда Алексей проходил мимо. Было видно, как он залетал в снег, используя бортики нашей лыжни. Зная, что рябчики живут парами, мы притаились, ожидая второго. Прошли буквально два метра и снова из сугроба по левую руку выпорхнула птица, и я успела заснять этот момент.
Последнюю часть пути проделали уже в сумерках. Усталость накопилась, ноги ныли и не хотели двигаться. Я стала часто останавливаться. Время тянулось, а расстояние как будто не сокращалось. Но все-таки мы дошли до кордона без фонариков, зашли домой в половину шестого вечера. Сразу затопили печку, попили чаю, поужинали. Без задних ног уснули, радуясь тому, что уложились в два дня, прошли все сорок километров, из которых часть по целине, выполнили распоряжение и сделали учет. Правда, следов в лесу почти и не было. На обратном пути увидели только несколько отпечатков лап зайцев. Ну, и рябчики, конечно, тоже были учтены.
На этом пока все, всем привет с Северного Урала!
Еще в этом блоге
- О зимних учетах зверей
А еще у меня есть канал в Телеграме с повседневными заметками с кордона, а также старый добрый блог в Инстаграме.
