Самый печальный экспонат выставки «Линия Рафаэля. 1520-2020», к 500-летию со дня смерти гениального художника в Эрмитаже — вот эта стеклянная копия великолепной «Мадонны Альба». Великие картины урбинца из коллекции Эрмитажа продали в 1930-х гг. и теперь Рафаэля в Эрмитаже вспоминают по копиям и обломкам.
«Альба» — одна из самых знаменитых мадонн Рафаэля, зенит его творчества. Написанная в 1511 году, она побывала во многих коллекциях, получив нынешнее название по испанским герцогам Альба, владевшим картиной в 18 веке. Николай I купил её в 1836 году.
Долгие годы «Мадонна Альба» считалась главным экспонатом Эрмитажа. Воспитанникам Императорской Академии художеств преподавали, что это идеал изобразительного искусства. Те прилежно копировали идеал — сейчас одну такую копию и выставили на юбилейной экспозиции.
Но в 1931-м советские власти продали полотно Эндрю Меллону — банкиру и министру финансов при трёх президентах США. За картину было уплачено $1 166 400 (нынешние $18 млн, с учётом инфляции). Не так уж много по нынешним меркам, но на 30 последующих лет это стало рекордной суммой, потраченной на произведение искусства.
В половину этой цены Меллону обошёлся также рафаэлевский «Святой Георгий и дракон», висевший в Эрмитаже еще со времён Екатерины II. Теперь он висит в Национальной галерее искусств США, которой Меллон завещал свою коллекцию.
Я понимаю: надвигалась Большая война, нужно было строить заводы и спасать страну. Когда на тебя идёт враг со штыком наперевес, последнюю рубашку продашь, а ответный штык купишь. Но Эрмитаж тогда лишился тысяч экспонатов, включая 50 шедевров мирового значения — ван Эйк, Боттичелли, Тициан, Рембрандт, Рафаэль. Когда смотришь на этот список, рациональное отступает — просто хочется плакать.
И — моё уважение кураторам выставки, которые посреди пандемийного хаоса смогли собрать глубокую и умную экспозицию, прослеживающую влияние Санти на художников последующих веков. Две ранние и довольно слабые работы Рафаэля, оставшиеся в музее («Мадонна Коннестабиле» и «Святое семейство») сюда даже не принесли, оставив их в 229 зале.
Несомненный центр события — восемь монументальных фресок, которыми в год смерти Рафаэля бригада его учеников украсила лоджию виллы Стати-Маттеи на Палатинском холме в Риме. Это переложение рафаэлевских росписей ванной комнаты в ватиканских покоях кардинала Биббиены (1516 год) — вольное, но сохраняющее дух и приёмы мастера.
Неожиданно, но вполне уместно смотрится тут портрет княжат Гагариных, которых Карл Брюллов изобразил в стиле рафаэлевских путти. Сверху, с распущенными волосами — это четырёхлетний Феофил, младшенький. Впоследствии — известный коллекционер-нумизмат.
Пожелавший остаться неизвестным коллекционер из Швейцарии прислал «Мадонну божественной любви» (Рафаэль и мастерская). Британский музей предоставил прелестный рисунок с какой-то святой. Но всё это — лишь попытка прикрыть дыру, зияющую прямо в груди Эрмитажа. Мои соболезнования великому музею.
А в Национальную галерею искусств США я если и пойду когда-нибудь, то зал с «Мадонной Альба» принципиально проигнорирую.
Выставка «Линия Рафаэля. 1520-2020» продлится в Эрмитаже до 28 марта 2021 года.
