ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Камчатка.
XI.
Ещё о Петропавловске. — Жертвы моря. — Петропавловск и Николаевск-на-Амуре.
Войсковых частей в Петропавловске нет; последнее время много говорили на эту тему, строили всевозможные планы, писали об отправке туда целого батальона — но пока эти планы ни во что реальное не вылились.
Единственные воины там — «казаки», которых я уже описывал; их здесь двадцать человек, исполняют они те же функции, что и в Ново-Мариинске. В Петропавловске им поручают ещё охрану кассы государственного казначейства и карцера при полицейском управлении. Кстати, в Петропавловске с 1910 года появился один городовой — жители были ужасно горды таким явным признаком возникновения зачатков цивилизации города. Насколько войско, составленное из «казаков», надёжно, можно судить по следующему.
Зимой 1910–1911 года в Петропавловске содержались в карцере для отправки их весной во Владивосток четверо отъявленнейших негодяев. Они терроризировали своими погромами и грабежами всё население; долго двадцать воинов не могли их одолеть. Наконец, когда те были раз мертвецки пьяны, их как-то удалось упрятать в карцер. Кончилось это предприятие тем, что арестанты отняли у часового-«казака» ружьё и убили одного из своих же товарищей. Не думаю, чтобы такой караул мог охранить пятьсот тысяч петропавловского казначейства, а о его чисто боевых качествах и говорить не стоит.
Как больно становится, когда вспомнишь, что всё это — потомки тех людей, горсть которых геройски отстояла Петропавловск от нападения англо-французской эскадры в 1854 году.
Я так подробно описываю Петропавловск потому, что вся жизнь Камчатки сосредоточивается в нём, от него зависит всё её благосостояние.
Петропавловск, как город, разрастается очень быстро. Камчатка начинает сильно цивилизоваться, движение всевозможных грузов и пассажиров уже сейчас громадное, а удобств никаких. Не надо забывать, что этот город, единственный центр далёкой окраины, играет исключительную роль в жизни края, роль, которая развивается с каждым днём. Петропавловск для всего Дальнего Севера — это то же, что Владивосток для Сибири, но роль его, как морского порта, несравненно значительнее, чем всякого другого, ибо он навсегда лишён железнодорожного пути. Немыслимо вести железную дорогу вокруг всего Охотского моря, через Камчатку, да ещё по такой местности, как камчатские крутые горы и сопки.
С громадной грустью узнал я, что при недавних ассигнованиях на Владивосток и Николаевск-на-Амуре ассигновано шесть миллионов, а Петропавловск не получил ни копейки.
Стоит ли таких забот Николаевск-на-Амуре, если ассигнования на него идут за счёт Петропавловска, с каждым днём всё более и более развивающегося и приобретающего большое значение?
Николаевск расположен в таком неудачном, в морском смысле, месте, где никогда не может возникнуть большой торговый порт. За десятки миль от города начинаются сильные мели, проход между которыми крайне затруднителен, вообще же возможен лишь в течение весьма непродолжительного времени высокой воды; это — для судов средней осадки, большие же грузовые пароходы совершенно этим портом пользоваться не могут. Скоро начнется правильное движение на строящейся теперь Амурской железной дороге. Конечно, с этого момента всё колоссальное количество амурской рыбы будет отправляться по железной дороге; то преимущество водного пути перед сухим, которое существует в больших портах, здесь сведётся почти на нет. Малый промежуток времени, в которое можно отправить рыбу, лихорадочная торопливость в её приготовлении, чтобы только не опоздать в настоящий сезон, малое количество судов, поспевающих её вывезти, дороговизна фрахта, лоцманов, невозможность иметь большие пароходы — вот что заставит рыбопромышленника отправлять свои грузы сухим путём, где, он знает, может не сменяться ни количеством отправляемого, ни временем отправки; знает, что всё прибудет в срок и гораздо скорее попадёт на рынок, чем морским путём.
Имея это в виду, стоить ли тратить полтора миллиона на оборудование порта, который потеряет не сегодня завтра своё морское значение. Постройка же канала к Николаевску обойдётся, минимум, миллиона три и всё-таки своего назначения — возможности большого и дешёвого движения пароходов — не выполнит.
Весь наш Северный Восток — Чукотский полуостров и Камчатка имеют лишь одну морскую торговую базу — город Петропавловск, совершенно не оборудованную, как порт.
Тем не менее условия входа в Петропавловск не требуют ни излишне-напряжённого внимания и осторожности, ни каких бы то ни было лоцманов. Выгрузка товаров крайне удобна на большом протяжении берега.
Достаточно сказать, что к закрывающей Петропавловскую внутреннюю гавань косе большие пароходы для выгрузки подходят на расстояние десяти сажен. Трудно найти лучшие естественные условия для зарождения торгового порта; надо ещё прибавить, что Авачинская губа не замерзает и для любого судна доступна круглый год.
Вся камчатская рыба, количество которой гораздо больше, чем амурской, проходит через Петропавловск. Под самым Петропавловском расположены пять больших рыбалок. А между тем нет ни пакгаузов, ни достаточного количества пристаней (есть одна небольшая, к которой пароходы вынуждены становиться по три-четыре рядом или ждать очереди), нет средств для передвижения грузов по прибрежному пути, для нагрузки их на суда и т.д.; для самих судов нет достаточного количества угля, воды, припасов, не говоря уже об отсутствии малейшего намека на мастерские. В Петропавловске нечем даже спаять два куска металла.
О громадных богатствах края и его значении для России в последнее время очень много говорить и пишут. Въ данный момент процветание не только Камчатки, но и Чукотского полуострова в сильной степени зависит от работоспособности их центра, а таковым является единственно Петропавловск. Создать город, который мог бы служить таким местным центром культуры — вот ближайшая нелёгкая задача, лежащая на высшей дальне-восточной администрации и петербургских центральных правительственных органах.
