- Самый малый назад…стоп машина! Боцман отдать левый якорь! Четыре смычки в воду! Затарахтела якорная цепь, остановилась. - Есть четыре смычки в воде! - Задержать канат, крепите якорь цепь. Боцман, не забудь шар. Черная южная ночь, одинокие огоньки на берегу. Тихо, влажно, штиль, луны не видать. 19 апреля, 198… лохматого года. Пришли к полуночи на рейд Порт-Судана.
Еще раз подхожу к эхолоту. Рисует красиво 14 метров под килем. Встали на двадцатиметровой банке, в точке ожидания, в пяти милях южнее входа в подходной канал. Доложил на береговую следящую станцию, отправил телексы в пароходство, агенту, фрахтователю. Чашка жидкого кофе, по-европейски, и можно идти спать до утра.
С рассветом поднимаюсь на мостик. Старпом в штурманской рубке, с калькулятором и бумажными каракулями артельного считает, на сколько нас обнесли в Суэцком канале. Жалуется, что может не хватить продуктов для завтраков на обратную дорогу, если в канале опять придут такие же многодетные таможенники, набивающие нашими харчами переметные сумы. Конечно придут! Ничего, успокаиваю, поедим овсянки. Полезно даже для здоровья.
Забыл Чиф на подход к Порт-Саиду, чему я его учил, как надо прятать продукты, чтоб их не тырили египетские официальные лица – мародеры в форме. Хотя скрыть от них что-то, горячо ими желаемое, довольно сложно.
Регулярно прятали на дно холодильника «ходовой товар»: сыр, мороженых кур, говяжью тушенку, масло. Сверху накидывали мороженую рыбу, колбасу и сосиски, местные знают, что колбасное со свининой. Покрывалось все это мороженой свиной полутушей, шкурой наружу. На шкуре писали маркером пожирнее и побольше “ Pork . 25 kg ” и где ни будь сбоку, но чтоб было хорошо видно, что-то вроде - Pork Farm « Red Moscow ».Туша лежит спокойно, не разморозится за двое суток.
Метод чаще срабатывал, чем отказывал. Таможня и прочие арабские мародерские службы своими загребущими руками в холодильник уже не лезли, сторонились не кошерного. Но могли в отместку повесить пломбу. Ну пломбой нас не удивишь!
Отвлекся.
Беру бинокль, выхожу на крыло мостика. Взошедшее Солнце освещает унылый и низкий африканский берег. Штиль, тишина, покой. Выглядываю за борт, вниз и прошибает холодный пот! Наш якорь лежит подо мной на камнях, на дне, вот он, как живой, во всей своей красе, впечатление - только дотянуться рукой, потрогать. Огромный, черный, якорь-цепь уходит под днище. Не верю глазам, бросаюсь к эхолоту.
Честно отбивает 13 метров, как и вчера, на постановку. Снова бегу на крыло, смотрю на якорь. Теперь вижу в воде, плавающих на разных этажах, рыб. Отпустило. Но, по прежнему, отказываюсь верить глазам. Рыбы, будто парят в воздухе, воды не видно, настолько она чиста и прозрачна.
На дне можно рассмотреть все, до мельчайших подробностей, хоть глазами, хоть в бинокль. Понимаю, что вода приближает и увеличивает предметы, но балтийское сознание, взращенное в мутной воде, отказывается верить.
Зову Чифа посмотреть за борт. Посмотрел. Удивился, а по глазам вижу, что внеплановый расход по артелке его интригует больше. Не стал приставать с вопросами, стал вызывать лоцманскую станцию, узнать перспективы на постановку к причалу. Знаю, что не скоро и в голове уже зреет план: шлюпочные учения, купаться, нырнуть за кораллами. Как нырнули узнаете через пару-тройку дней.
