Сегодня у меня легкий день – всего 26 километров с небольшим перевалов в 745метров. Учитывая, что Азофра стоит на высоте 500 метров – эти две сотни с половиной метров – игрушка (как на два пальца стать мужественным J ).
Мой сосед тоже решил сделать передышку и запланировал на сегодня всего 21км. А я его «перейду». Супер! Отличный приют, отличный день! Ребята, идем!
Благо небо затянуло облачками и около 22 градусов.
Вот так растет хмель. Чтобы его не поклевали птицы, до того, как он попадет к нам в пиво, его закрывают сетками.
Дорога идет по полям – тихо, спокойно.
Но, где-то в подсознании стучало, что что-то я не вспоминаю. Как-будто мне уже рассказывали пару историй об этой природе.
Посмотрев направо, я, наконец, вспомнил.
Был такой литовский художник – Микалоюс Чурлёнис. Он родился еще в 1875 и умер совсем молодым – в 36лет. Им, по достоинству, гордится Литва. И он был достаточно известен в СССР.
Он был необычным художником. Очень необычным. Он пытался объединить японскую и европейскую живопись, брал элементы из индийской, из литературы.
Но, самое интересное, на мой взгляд, он пытался живописью выразить музыку. Если наш Скрябин пытался выразить цвета музыкой, то Чюрлёнис рисовал сонаты и фуги.
Большинство его картин «с двойным, а то и с троиным смыслом». Когда только вы уловите КАК надо смотреть его картины, они превратятся в книги.
Вот смотрите, его картина «Тише!»
Обычный литовский пейзаж (очень похожий на испанский): холмы, деревья, облачка…
И как-то нарисован схематично.
А теперь перенастройте зрение – вы видите, что кто-то огромный лежит на земле и пытается ее слушать? Вы ему мешаете и он указывает пальцем-деревом – Тише! Дайте послушать!
Наверное, это то, что я пытаюсь всё это время делать – послушать природу.
О-па-на! За разговорами я догнал ирландца-археолога с двумя дочерями. Только картина совсем другая, чем я видел несколько дней назад. Тогда он мчался впереди дочерей, а теперь он идет вместе с ними, прихрамывая и иногда отставая.
- Buen Camino ! Что случилось? Через несколько дней твои дочери побегут быстрей тебя и ты будешь умолять: «Дочери, не бросайте меня!»
Девочки заулыбались, а он хмуро ответил:
- Если бы они убежали вперед, то я бы им сказал: «Супер (прозвучал матерный вариант слова «Супер»), идите и ждете меня в приюте, километров за 20 отсюда». И добавил: «Как же я от них устал».
У меня темп был чуть выше их и я пошел на опережение и отца и дочерей.
Протопав 8 с лишним километров и поднявшись на эти 250 метров я прошел, в числе перепуганных пилигримов, абсолютно мертвый город с гольф-клубом. Если в гольф-клубе еще наблюдались признаки жизни – трава была скошена, то в самом городке не было ни одного человека! Все дома были как с иголочки: только что построенные, с маленькими садиками. А когда подходишь – в садиках растут одни сорняки, на окнах – ни одной занавесочки.
На центральной улице – детская площадка и бассейн для плавания с чистой водой (за забором, иначе, я был бы там первым) – и ни единого следа, что этим кто-то пользовался.
И ни единого живого звука. Поверьте, это выглядит очень страшно.
Поэтому, подкрепившись апельсином из рюкзака, я потопал в Санто Доминго.
На первый взгляд – тоже никого. Но есть звуки, ты понимаешь, что люди где-то рядом, занимаются своими делами.
Очень интересная колонка! Посвящена пилигримам-велосипедистам. Откуда надо наливать воду – можно догадаться только по тазику снизу.
Желанная кафешка и я сижу за столиком, скинув с себя рюкзак, и пью свой капучино. И умиротворенная тишина сонного городка.
По улице медленно бредут археолог с дочерями. Видно, ноги разбиты и у него и у младшей дочери. Дойдя до кафешки, они все сбрасывают рюкзаки. Отец и дочь опускаются на стулья, не сходя с места, не пытаясь сделать хоть еще один шаг к стульям. Старшая отправляется во внутрь кафе.
У меня остались последние на сегодня 10км, всё еще относительно прохладно и нет солнца. Живем!
Самый скучный участок пути: тропа идет вдоль напряженной дороги. Какой там уход в себя и думы про жисть? Грузовики идут непрерывным потоком – это, примерно, как идти вдоль кольцевой в Москве и искать «общения с природой».
Евросоюз решил поучаствовать в деле облагораживания тропы пилигримов и выделил деньги на установку километровых столбов, вместо маленьких столбиков. Естественно, все таблички с числами километров были оторваны туристами на сувениры (благо они были на шурупах). Другие туристы написали километраж «от руки». Правда, у каждого оказался свой километраж, поэтому не удивляйтесь, что после 562го километра сразу идет 523, затем опять несколько километров добавляются. То есть ориентироваться по этим столбам невозможно.
Эти столбы – единственное, что разрисовывали пилигримы. Я был приятно удивлен, что вдоль тропы нет надписей типа «Здесь был Вася».
Прошло два дня, а вся Риоха закончилась! Я стою на границе провинций Риоха и Кастилья & Леон. И, мне рукой подать, до остановки сегодня!
Я – в Редецийя дель Камино (Redecilla del Camino ). Передо мной заветная табличка Albergue , я стою у двери и… она закрыта! Стучу. Сверху, из окна второго этажа высовывается мужчина:
- Привет! У нас еще закрыто – я убираюсь. Минуту, я сейчас спущусь.
Буквально через секунду дверь открывается, я вхожу в обычную прихожую обычной квартиры – а передо мной низкий мужчина с прической бобриком. Рядом с ним стоит собака, чуть ему не по талию и печально на меня смотрит.
Печально смотрит на меня и мужчина, но улыбается:
- Заходи, располагайся пока внизу. Здесь туалет, а там – столовая. Мне еще надо минут пятнадцать, чтобы закончить уборку на втором этаже. Мой дом – это твой дом.
- Ну, может быть, я оставлю рюкзак и прогуляюсь по городу?
- Нет, - отрезал он, - посиди здесь. Ботинки ставь сюда.
Он включил мелодичную музыку, зажег ароматическую палочку и поднялся с собакой наверх.
Что-то меня насторожило, не знаю. Я нехотя снял ботинки и осмотрел нижний этаж.
В туалете стояла ванна! И, отдельно, душевая кабинка. Я первый раз увидел ванну в этой части Испании. Если бы я задумал принять ванну, то я бы разорил хозяина точно.
На кухне был нормальный мужской бардак, но гораздо чище, чем у парня-марксиста в одном из предыдущих приютах.
В столовой стояло пианино и гитара. Простая обстановка в стиле Прованса смотрелась очень уютно, если не поднимать голову. Если поднять глаза, то увидишь две лампочки-времянки на проводках и скрутках.
Сел в столовой и посмотрел на часы: без пятнадцати час. Теперь понятно, почему закрыто – все приюты открываются около часа.
Окна столовой выходили как раз на тропу, по которой шли пилигримы. Я увидел археолога с дочерями в очередной раз и, высунувшись из окна, заорал и замахал руками. Они покачали головой и пошли дальше.
Пришла собака и положила мне голову на колени. Я ее почесал за ухом. Она решила, что, раз я такой сметливый, то она примет мои почесуи. Она совсем положила свою голову мне на колени и я почувствовал вес почти лошадиной головы. Пришлось чесать в добровольно-принудительном порядке J
Вскоре пришел хозяин и повел меня на второй этаж. Ребята! В этом приюте были простыни и наволочки! И всего за 7 евро. Четыре человека в комнате.
Я расположился «по праву первого» на самом удобном месте, принял душ, прилёг и заснул.
Проснулся от того, что кто-то пытался бацать на рояле, слышались женские голоса и смех. Значит, еще кто-то заселился. Но моя комната была пуста.
Надо бы осмотреть городок и найти где можно поужинать. Взяв фотоаппарат, я пошел на разведку. Разведка показала, что ужином пилигрима здесь и не пахнет – есть только ресторан при гостинице, местный магазинчик был закрыт и… официальный приют был чуть дальше! Вот почему он не выпускал меня прогуляться! Чтобы я не слинял…
Я уже говорил, что местные власти построили шоссе по тропе пилигримов, как по наикратчайшему пути. В этом городке это было сделано буквально: путь проходил через город? Шоссе также прошло через городок, разрезав его на две части.
Посмотрите, насколько большая разница с домами в начале моего пути, в Наварре и здесь, в Кастилье.
Ок, но надо чем-то ужинать. У меня, конечно, еще есть пакеты с кашей и борщем. Но, вы представьте, есть борщ в прикуску с кашей или есть кашу, запивая борщем? Офигительный выбор в нашем рэсторане!
Поэтому при возвращении – первый вопрос хозяину: «А ужин можно заказать?»
- Конечно – 7 евро.
Не вопрос.
Поднялся к себе за деньгами и положить камеру. А через минуту хозяин пришел с новым соседом:
- Извини, в одной комнате у меня расположились женщины, в другой – гость спит. Так что это сосед к тебе.
- Да, конечно, добро пожаловать! Я – Владимир из Москвы.
- Я – Марек из Польши.
Марек, которому на вид было лет сорок, был поджарым и очень спортивным, как бегун на длинные дистанции. Ни единой жиринки на мышцах.
Первым делом он вытащил большой крест из под майки и с силой наставил его на меня, как бы защищаясь и огородившись. Не знаю, что он ждал? Что я, при виде креста, растаю в воздухе как исчадие ада?
Я не растаял. Это его успокоило.
Чтобы ему не мешать, я пошел посидеть на завалинке – на скамейке около входа.
На ней уже сидел человек «азиатской» внешности (значит, японец или южно-кореец, других нет вариантов) достаточно преклонных лет и смотрел вдаль.
Я сел рядом. После минутного молчания:
- Добрый вечер! Я – Владимир из Москвы. А ты откуда?
Он кивнул (не головой, как делают европейцы, а всем телом):
- Я – Н… из Японии, Токио.
- Послушай, я слышал, что в Японии государство не выплачивает пенсии. Как же вы живете, когда перестаете работать?
- А угадай, сколько мне лет?
- Трудно сказать, даже пытаться не буду.
Он улыбнулся:
- Мне уже 71 год, - сказал он с гордостью, - Я уже шестой раз хожу по Камино и всегда прохожу ВЕСЬ путь. А пенсия? Что-то сам откладываешь… Если долго в одной компании работаешь, то получаешь пенсию от компании.
- Я отработал 22 года в одной иностранной компании. Уходил на пенсию – не дали ничего.
- Значит, это плохая компания. А что-то ты слишком молодой для пенсии.
- Да, мне только 60.
- И что, можно на пенсию?
- Да. А женщины у нас выходят на пенсию в 55.
- ???
- У нас рабочий день в сумме получается 9 часов – 8 часов работы и обед не включается в рабочее время. В Европе рабочий день 8 часов, включая обед. То есть мы работаем на 12% больше, чем европейцы и к 60 годам нарабатываем рабочего времени столько, сколько они к 66. Только сейчас правительство у нас хочет сделать – как в Европе – работать мужикам до 65. Из мужиков только единицы будут доживать до пенсии.
А где обычно живут японцы на пенсии?
- Кто может, живет в Малайзии или Таиланде – там жизнь дешевая и хороший уровень медицины. А сейчас едут на Филиппины. А я вот уже шестой раз по Камино иду.
К нам на завалинку подсел хозяин приюта. Ему просто хотелось высказаться.
- У меня жена ушла. Девочкам моим 25 и 23 года, учатся. Надо где-то зарабатывать.
Он бросил эту фразу и сразу же ушел работать – готовить нам ужин.
Семь вечера – пора ужинать. Нас уже собирают, но одна из итальянок ходит вдалеке (в прямой видимости) от нас и фотографирует, как делал я, домики.
- Ужин! Ужин! – кричи ей подруга, но она ее не слышит. Хозяин приюта достаёт откуда-то громкоговоритель и орёт на весь городок:
- Ужин!
Мы все в сборе: две итальянки и Марек сидят за одной стороны стола. Японец, я и хозяин – сидим напротив них.
Итальянки очень смущаются мужской компании и хихикают, как девушки на выданье, хотя им далеко за 50. Первым делом они проверили бутылку вина, что принес хозяин на ужин. Они, оказывается, его сразу предупредили, что будут пить только вино из Риохи.
Марек, судя по всему, очень голоден. И выясняется, что он не знает английского.
Японец степенно сидит и терпеливо ждет, не спеша начать разговор, когда он получит свою порцию.
Хозяин старается на нас экономить и смущается при этом жутко. Все всё понимают и делают вид глупых туристов, давая ему чуть подзаработать. На первое он приготовил чечевицу с томатами, на второе – томатный суп с малюсеньким куском мяса, и на третье – кусочки клубники со сливками.
Марек резко отказывается от вина, а остальным вино чуть развязывает языки.
Марек оказывается на положении глухого, когда все говорят, но разговор идет мимо его. Мы договорились о следующей технике: я перевожу с английского на русский и говорю это вслух.
Марек что-либо говорит по-польски, и я, что понял, перевожу на английский.
Звучит тяжело, а в жизни разговор с польского на английский (и обратно) идет почти без запинки (только я его польский всё пытался переводить на русский, потом поправлял себя и начинал говорить по-английски). Это начало фразы на русском всегда вызывало взрыв восторга у итальянок…
Итальянки пристают к японцу, как его зовут и как будет «добрый вечер» по-японски. Он терпеливо повторяет и имя и «добрый вечер» по-японски, прекрасно зная, что через пару минут все забудут и его имя и «добрый вечер».
Но, он начинает рассказывать о своей работе. Оказывается, он работал в министерстве нефтяной промышленности Японии и вел переговоры с нами о поставке нефти. Поэтому его знание русского не ограничивалось фразами «На здоровье» и «Привет» - он знал русский достаточно хорошо.
Марек шел не в Сантьяго – он шел в Варшаву! То есть - «против потока». Католическая церковь организовала такое событие: Марек нес икону Святой Марии из Фатимы (Португалия). Его должен был сменить следующий человек где-то во Франции.
Другие несли икону Святой Марии Драперис из Стамбула.
А третьи – несли икону Казанской Божьей Матери из Казани.
Вот эти три ручейка должны были встретиться в Варшаве в определенный день.
То есть, он должен был придерживаться графика чтобы не случилось.
Видно, что это было делом его жизни. Марек рассказывал о святых, праведниках, чудесах с таким жаром, как заядлый болельщик рассказывает о любимых футболистах и обсуждает их игру.
Он расставлял свои локти всё шире и шире на столе, оттесняя итальянку, непрерывно говоря и не обращая не нее внимания. Я – автоматически кивал головой, потому что переводить это было мне не по силам. В конце концов, я ему сказал: «Давай послушаем других – а то получается невежливо». Он замолчал, а через минут десять разговора поднялся в спальню.
Мы еще поговорили-потрепались с часик. Те, кто ходил в походы, знают, что такое разговоры у костра: это и трёп, и ты можешь сказать то, что никому бы не сказал, и просто душевная атмосфера. Вечер прошел – ты получил заряд бодрости, а о чем говорили – сказать сложно.
Поднявшись в спальню, я застал Марека за разговорами по телефону. Он что-то планировал. Потом спросил меня о дороге, которую я прошел, а ему предстояло идти. И опять говорил по телефону.
Я расположился на кровати и стал читать книжку. Он меня оторвал от чтения: «Как ты относишься к анонимным алкоголикам?», - и он выставил перед собой, как при встрече крест, книгу «Аnonimowi Аlkoholicy».
- А как я могу к ним относиться? У меня много друзей, которые много пьют и лечились.
Он сел на кровать, и я вдруг увидел одутловатый овал лица, который бывает у хронических алкоголиков.
- Знаешь, ведь я работаю надзирателем в специальном учреждении для алкоголиков. А теперь – я сам… пытаюсь что-то сделать. Иначе буду без работы…
Давайте, ребята, спать.
Не буду кривить душой - лайки приятны, но еще важней подписка, так как Вы всегда будете в курсе новых публикаций!
Если есть чем поделиться, пишите в комментариях, обязательно отвечу.
Если есть ошибки или замечания, постараюсь учесть.
Справки
1. До Сантьяго осталось 552,6 км.
2. Еще одна из картин Микалоюса Чурлёниса «Шелест леса»:
С одной стороны: чаща леса
С другой стороны, если присмотреться: арфа и чья-то рука-ветер, играющая на них.
Все фотографии, кроме картин Микалоюса Чурлёниса взяты из моего архива, 2016 год
