Мой краткий обзор фильма:
Здесь же 2-ая часть анализа сюжета, для тех, кто уже смотрел фильм.
Чуть ли не в каждом обзоре фильма, бедолага Чон Гу упрекается за отсутствие выдержки, в первую очередь за то, что прервал шаманский обряд – на ютубе есть обзор где автор этим прямо возмущен – ага, то что обряд был направлен отнюдь не на японца, понято не было. Ну, и конечно, упрекают за то, что Чон Гу не поверил девушке белом в финале и «сломал» ее несчастную криворукую ловушку.
Шаманский обряд не призван спасти девочку, - он наносит ей вред. Конвульсии японца в избушке – это не следствие обряда, это другой ритуал самого японца. Более того, сам режиссер говорит о том, что ритуал шамана и дерганья японца не только не связаны между собой, а даже происходят в разное время. Японец занят тем, что поднимает зомби из водителя грузовичка в лесу, которого потом и натравливает на Чон Гу и его друзей. И фото водителя Чон Гу находит также в доме японца. Можно еще добавить, что конвульсии девочки в ходе ритуала слишком похожи на то, что происходит с неизвестным мужчиной в больнице (когда Чон Гу с напарником привозят туда пострадавшего от молнии).
Ловушки «горной ведьмы» - девушки в белом. Что с ними и какой в них толк (и есть ли он вообще), понять, к сожалению, не удалось. Чон Гу «сломал» ее ловушку из букетиков, но кто сломал ловушку на месте первого убийства? Девушка и там втирала дичь кому-то из погибшей семьи и ей и тогда не поверили, что не мудрено?
Потерянная розовая заколка дочери, валяющаяся невзначай в двух шагах от ведьмы, цвет ее руки (говорящий о том, что она не совсем жива) все это не способствует доверию. «Не ходи, а то твоя семья умрет. Пусть пропоет третий петух». Ох, сдается мне, семья Чон Гу погибла еще до крика первого петуха. Шаман-то явился уже засветло, когда все кончилось, а японец вообще не появился в доме Чон Гу – как дурная ведьма собиралась кого-то изловить? В любом случае, двойное убийство, это ясно как день, не могло произойти между тем моментом как Чон Гу перешел «линию ловушки» и дошел до своего крыльца, увидев на нем дочь. Его жена и мать погибли ДО того, как он «сломал» ловушку. И это не могло произойти в течении тех секунд 10 максимум, что он шел от забора до дома.
То есть получается – вина за гибель его семьи лежит не на Чон Гу, который не поверил горной ведьме, и побежал к своему дому, а на самой ведьме, которая задержала Чон Гу тупыми разговорами. Поймать колдуна она планировала, а вот спасать семью Чон Гу, выходит, что нет. Как и остальных жителей Коксона.
Ворона в чане по-видимому, какой-то ее оберег, но толку от него мало, так как гадкий шаман щелкает это препятствие слишком быстро. Но вот бороться с шаманом девушка в белом вполне может, нанеся ему даже физический ущерб, причем шаман приходит в такой ужас, что бежит, теряя тапки, думая при этом, наверное, что и его патрону-японцу пришел кирдык. Он в страхе даже правила дорожного движения забыл – возвращает его именно японец, контекст послания – «Возвращайся обратно, дебил, все идет по плану».
Как Чон Гу вообще может довериться девушке в белом?
Занятную дичь она несет:
- Потому что отец дочери провинился.
- Чем провинился? В чем я виноват?
- Отец дочери подозревал… и хотел убить его. И вы почти убили.
Ловко придумано. Значит, Чон Гу виновен в нападении на японца. А в чем тогда вина других погибших сельчан? Они не гоняли японца по лесу, и не сбрасывали его со скалы, но все равно погибли, в чем же и они провинились по мнению девушки в белом? Почему она не помогла им? Чог Гу хотя бы защищался по мере сил – борись со злом и погибни «виноватый», не борись и погибни безвинный – по видимому такой альтернативы придерживается «горная ведьма». Кроме этого Чон Гу вспоминает (кроме заколки), где он видел кофту, которая сейчас на ведьме – у больной женщины в забегаловке. И куртка, что была на зомби также из той же забегаловки – она у соседа-собутыльника той женщины.
В итоге силы Зла победили. Потому что сил Добра здесь нет. Горную ведьму – девушку в белом, считать доброй, по результатам ее действий нельзя.
