В Калининграде Ботанический сад БФУ им. Канта входит в число достопримечательностей города. Он работает круглогодично, открыт с десяти утра. Доехать до него можно городским транспортом. Главное, если поедете из центра, не перепутайте: сначала будет остановка "Генерал-лейтенанта Озерова", а через одну - остановка "Озёрная", по названию ближней улицы. Для общения с растениями, у которых подписаны названия, выходить надо на "Озёрной". Давно бы переименовали эту остановку в более понятный "Ботсад" городские власти. Для удобства посетителей. Но никто не предлагал, наверное.
И поэтому на входе в Ботанический ежедневно звучит очень много вопросов посетителей. "Как сюда добираться моим гостям?" "Как отсюда уехать?" "Где стоянка для машин?" "Где удобнее садиться на автобус?" "Как идти в центр?" И даже такой звучал вопрос: "Какие виды змей водятся в Калининграде?" Но это было разово.
Откуда я всё это знаю? Потому что помногу отвечать на эти вопросы приходилось и мне - подрабатывала в Ботсаду помощницей кассира. Архангелом стояла в узких вратах этого цветущего рая, взимая плату за проход. А вечером выпроваживала гостей за 15 минут до закрытия. Объясняла, почему надо торопиться: выпустят собак! Охрану Ботсада.
А собакам, в свою очередь, надо было не встретиться с двумя ботсадовскими кошками. Поэтому кошку Асю я отправляла на ночёвку в офис начальства. Вторая кошка, пёстрая Ниндзя, была на попечении у кого-то ещё и ночевала в другом месте.
Ася была честная кошка и ловила мышей. Ей очень нравилось шествовать по центральной аллее, обсаженной кораллово-красными розами "Оранж триумф" с мышкой в зубах. И Асю, конечно же, ежеминутно фотографировали!
К закрытию сада она начинала застенчиво маячить у кустиков очитка видного, что возле кассы. По-моему, этой матёрой кошке очень нравилось, что я несла её в офис на ручках.
Но вот Аська уже в офисе, собаки ещё не выпущены. Посетители предупреждены и уходят. Самые приятные минуты моей работы в Ботсаду.
Вдали видны спины уходящих гостей… Шелестят листья, цветы цветут, птицы поют, рыба в озерце плещется. На дорожку уже выбрался из озера важный селезень, а изо всяких укромных черемшовых местечек - слизняки.
Сад к вечеру оживает и будто бы отряхивается от дневного присутствия тысяч визитёров.
Нравилась мне там особенно весна… Возле моего официального рабочего места (выносная касса у входа, первая скамейка направо, одно из шести мест силы в Ботсаду) в конце апреля благоухает черёмуха Лауха. На китайском тополе Симонса поёт чёрный дрозд.
Яблони, магнолии, вейгелы, хеномелесы… Всё это цветёт и привлекает к себе топтунов первоцветов. Потому что на газонах между деревьями и кустарниками - маленькие и беззащитные они - первоцветы. А тут кобылки инстаграмные к яблоням лезут...
В Ботаническом саду нельзя ходить, где придётся! Ботсад имеет статус музея. В музее не приходит в голову посетителям трогать всё подряд. А в Ботсаду, почему-то, это первое, что приходит им в голову. Кассиры следят и за порядком - в пределах досягаемости. Мы кричим: "По газонам не ходить!" По весне целыми днями кричим. Приятного мало, но порядок есть порядок.
В мае в Ботаническом саду БФУ им. Канта начинают цвести древовидные пионы. Они пахнут так, что слышно даже на другой стороне улицы Лесной! На этой улице - главный вход в Ботанический. При входе и будочка кассы. А за кассой - большой куст чёрной бузины. Дальше - мясо-красные каштаны, цветущие розовыми свечами. По аллее и направо - такой аптекарский огород, какого больше во всём Калининграде не сыщешь! А на входе у нас стеллажи с растениями. Весной бывает и рассада.
Чем всё это хорошо: растения калининградские, естественно воспринимающие местный климат. Все они - из питомника и теплиц Ботанического сада. Даже древовидные пионы тут продаются. Живут они подолгу, лет 300. Тем, что в Ботсаду, уже за 60. А на стеллажах у нас стоят совсем молоденькие, года по 3-4. Но уже потенциально они могут цвести. При должной заботе.
Цены на растения здесь смешные! И это даже по сравнению с цветочными центрами самого Калининграда или теми, что на рынках. Не будем уж сравнивать с московскими...
Сначала я знала очень небольшое количество растений. Понемногу познакомилась с ними получше. Гонялась с расспросами за ботаниками, проскакивала в нерабочее время на лекции, урывками слушала экскурсии, которые здесь проводят специалисты. Выпрашивала книжки у директора (ой, какая у неё в офисе большая ботаническая библиотека!) «Зачем тебе это, ты же не поймёшь!» - говорила директор таким же тоном, каким разговаривала обычно с кошкой Асей. А мне нужно было! Я хотела знать про боярышники! Книгу «Боярышники Прибалтики» написал Раймонд Циновскис. Я надеялась найти там тот вид боярышника, что растёт в круглом скверике с серпом и молотом у бывшего кинотеатра «Родина» в бывшем же Балтрайоне. Я там рядом живу.
Да и в других местах видела я немало таких ладных деревьев с благородной серо-зелёной замшевой изнанкой листьев и красными или оранжевыми по осени ягодами. И в Гданьске видела. Но так и не нашла, что же это за дерево. Даже у Циновскиса ничего не было сказано о нём. Тогда я пошла коротким путём. Отдавая книгу директору, по-честному призналась, что ничего не поняла. Хотя и слукавила. Я поняла главное: Циновскис был без ума от растений. Он каждый боярышник воспринимал, как личность. Но в этом я не стала признаваться.
И так, зная о моём писательстве, директор относилась ко мне настороженно: «Понапишут тут о нас...» Пишут о Ботсаде много всякого, это правда. За пять месяцев пришлось столкнуться с ворохом надуманной ерунды. Лучше бы пришли и поработали на земле... Чтобы хоть что-то понимать в специфике этого дела.
«А вот я же говорила!» - Татьяна Александровна знает, что всегда права - и насчёт погоды, и насчёт людей - ну никаких иллюзий вообще. «Но объясните мне тогда, что это за дерево?» Она меняет свои очки местами: те, что на верёвочке, опускаются на грудь, а те, что были на лбу, занимают их место. Всматривается в крошечную фотографию на моей древней Nokia (у директора такая же модель, и обладателей «скромных» телефонов она молчаливо одобряет). Фыркает: «Да потому что это не боярышник!» - «А что тогда?» - «Рябина, конечно же! Рябина шведская! Или промежуточная». Далее следует латынь.
Ну вот, путями разных небольших унижений и добываются некоторые знания.
Мой ботанический улов обширен. И это абсолютнейший мизер по сравнению со знаниями специалистов.
Как-то тёмным ноябрьским вечером встречаюсь в автобусе с Л. А., научным сотрудником Ботсада. У красивой Л.А. сияют глаза: «Мне удалось атрибутировать растение! Помните, перед аллеей вьющихся был такой кустарничек?» Описывает его в подробностях. Я отвечаю, что не помню, к сожалению. Л.А. рассказывает, что с четверть века назад растение привёз откуда-то молодой аспирант. И записи, что же это такое прижилось на калининградской земле, не сохранились. Красивое растение двадцать пять лет жило в Ботсаду безымянным. Но Л.А., кандидат биологических наук, дошла до истины. И теперь, в салоне набитого пассажирами автобуса, едущего в Балтрайон, она тихо, но торжественно возвещает: «Это - арония земляниколистная! Весной, когда она зацветёт, по цвету тычинок уточню подробнее – какая именно».
Как счастливы увлечённые люди…
Но давайте возвратимся в калининградский Ботанический сад.
О, эти нежные молодые шишечки лиственницы, такие застенчивые! Но растут они только вверх. А что вы скажете о цветке по имени тигридий? Надо бы успеть сказать, ведь он цветёт всего один день!
И сейчас, если я иду по улице, то кручу головой по сторонам и вижу много хорошего. Бормочу: «Магония падуболистная», «мускари», «вейгела». И: «Ой, какой дуб! Это же пирамидальный дуб, вот это да!» И ещё: «Че-его? Да не может быть!» И это - по самым разным ботаническим поводам. Работая в Ботсаду, я зарядилась весной на пару лет, наверное.
А летом, бывало, целыми днями, хотя директор и волновалась за меня и технику безопасности, так вот, летом вместо того, чтобы разговаривать о науке или жизни с основными кассиршами, я возилась с прополкой флоксов. Попросившись на эту работу сама. Или обрезала наискосок кончики листьев ирисов на цветочной поляне. Босиком, совершенно счастливая.
Как-то ко мне подошла женщина и поклонилась в ноги: «Вы создаёте такую красоту!» Было стыдно. Перед теми, кто её действительно создаёт и пашет тут по утрам, пока прохладно. Но я объяснять не стала и важно похвалу приняла – как представитель Ботсада. В окружении вот этого цветущего всего.
Я проработала там недолго, пять месяцев. Потом занялась другими делами. Но очень довольна, что в моей жизни был калининградский Ботанический сад.
