Things We Like и I've Always Wanted To Do This – в музыкальной биографии Джека Брюса эти пластинки отделяет десятилетие стабильности и застоя. Название каждого диска представляет собой творческий манифест, сформулированный одной строкой.
На первом из них опубликованы фри-джазовые сессии с участием двух будущих звезд прога и «фьюжн» – Джона Хайсмэна и Джона Маклафлина. Материал был записан в шестьдесят восьмом, но увидел свет лишь в семидесятом, на волне успеха Songs For The Taylor – цикла живописных зарисовок на стихи Пита Брауна.
Harmony Row – не менее красочный, но более инертный, витиеватый и хаотичный, чем Songs For The Taylor, завершает первый этап адаптации главного модернизатора рок-музыки шестидесятых в новом десятилетии. Параллельно с этой работой, Брюс принимал участие в грандиозном замысле джазовой пианистки Карлы Блэй. Escalator Over The Hill – определенно один из тех опусов, «которые поймут через века».
Тяжеловесное пауэр-трио West, Bruce & Laing выпустило три громких, но предсказуемых альбома, представляющих безусловный интерес для любителей раннего хард-рока в депрессивных тонах.
Далее последовало участие в амбициозном проекте Лу Рида Berlin, требовавшем большой сдержанности от таких ярких музыкантов, как Джек Брюс и ударник Эйнсли Данбер.
Джек Брюс появлялся в самых неожиданных местах, продолжая незримый бой с героиновой зависимостью, время от времени делая членораздельные авторские высказывания в сонме стареющих шестидесятников. Его фамилию можно встретить на обложке записанного в Англии диска венгерской группы Locomotiv GT.
В биографической книге Backstage Passes бывшая супруга Дэвида Боуи описывает посещение загородного дома, где музыкант-отшельник играл ей свои ни на что не похожие сочинения.
В атмосферу такого «средневекового» вечера погружает камерный поздний альбом Monkjack, где, наряду с пьесами без конкретной даты, доносится блюз, и возникают старые призраки Джека Брюса. Так звучит One For My Baby в конце диска Синатры – рояль и голос. Вспоминаются и хрупкие, но завораживающие Sacred Songs – кроулианский цикл Дэрила Холла и Роберта Фриппа.
«Как важно быть повсюду, оставаясь на месте» – вот как я бы сформулировал миссию Джека Брюса в этом мире.
Десятилетие подходило к концу, когда в потоке плановых новинок промелькнул альбом под дерзким названием «Мне всегда хотелось делать это».
Несмотря на присутствие Билли Кобэма, любителей игрового джаз-рока ожидали полное разочарование и обида. Стиль и содержание этой пластинки были диаметрально противоположны упомянутым выше Things We Like.
Темпераментные импровизации юных дарований погружали в бурлящий хаос образов и звуков. В этом калейдоскопе каждый мог выудить красочный фрагмент, адресованный ему лично.
В новом альбоме царила железная дисциплина коммерческого мейнстрима. Замечательный гитарист Клем Клемпсон, вынужденный болтаться из состава в состав, солировал буквально «как написано». Барабанная мысль Билли Кобэма работала как искусственный интеллект в «Космической Одиссее». Клавишный гений Дэвид Сэнкшес, реализатор фантазий Питера Гэбриэла, просто аккомпанировал магическому голосу Джека Брюса.
По выражению Роберта Рождественского, этот диск представлял собою «и бегство и вызов» . Оба жеста подразумевают «от чего» и «кому».
Бегство от сомнительного симбиоза с артистами, чей авторитет зиждется на сговоре журналистского лобби, от шаблонного люмпен-декаданса, от необходимости скакать по сцене, исполняя ритм-энд-блюзовый «нафталин». В этом плане участие Клемпсона в Humble Pie очень похоже на героические потуги West, Bruce & Laing.
Долгие десять лет бурлаки-шестидесятники волокли плавучий гроб своей юности, и вот, наконец, в этом мучительном процессе была поставлена эффектная точка. Избавление и освобождение в литературе принято отождествлять с кончиной страдальца, но здесь, при помощи волшебной силы искусства, неожиданно расцвел оазис новой жизни.
Брюс не был полностью одинок, совершая этот шаг. Идея необходимости удаления сухих ветвей и увядших букетов носилась в воздухе. Аристократ и денди всегда играет на опережение, прогнозируя то, что с минуты на минуту, готово обернуться массовой модой. Но массовая мода восьмидесятых целиком отвечала канонам консервативного совершенства, утраченным в конце пятидесятых. Негласным ди-джеем триумфальной эпохи AOR был Рональд Рейган.
Альбом настораживает и завораживает с первых тактов первой вещи. Перед нами бескомпромиссный AOR, в чью мускулистую структуру постепенно и гармонично вплетаются элементы джаз-рокового «артхауса».
AOR «дрессирует» фьюжн, обуздывая самолюбование виртуозов. А «фьюжн» развивает AOR, сдерживая чемпионские амбиции, имманентные для представителей этого направления.
Вместо кипящего страстями стадиона слушатель попадает в закрытый клуб, где избранные забавляются любимыми видами элитарного спорта.
I’ve Always Wanted To Do This либо не нравится весь, либо каждая из его песен привлекает отдельно.
Будучи опытным модельером песенных коллекций предыдущей эпохи, мистер Брюс демонстрирует новые вещи, чье симметричное изящество отсылает нас в эпоху Wheels of Fire и Songs For A Taylor.
Рельефные риффы в стиле Mountain и Cream перемежаются лирикой, как в немецкой версии In Old Fashioned Way Шарля Азнавура.
Утрированно «тяжелый» блюз, будящий в памяти Blue Condition, оттеняет благородная эстрада, чье эхо отчетливо слышно в целой плеяде композиций Джека Брюса на протяжении многих лет.
«Но ведь и на других его пластинках можно услышать приблизительно то же самое!» – возникает желание возразить самому себе.
И не только у него. Приблизительно то же самое, параллельно с Брюсом, каждый по-своему, делали Боз Скэггс, Police, Дональд Фейген, Тото, Стив Уинвуд и Питер Сетера. Но, никем не коронованным официально, оккультным трендсеттером консервативной революции восьмидесятых является именно этот шотландский дворянин.
Названия трех композиций на пластинке представляют собою пароль, розыгрыш и символ одновременно.
Out To Lunch и Bird Alone, отсылающие к Эрику Долфи и Чарли Паркеру, не имеют отношения к джазу. Зато гротескный репортаж Facelift 318 красноречиво воссоздает процедуру искусственного омоложения, которой регулярно подвергается порядком изношенный рок.
В конце концов, сворачивая этот поток субъективной риторики, пора признаться, что мне и самому до конца не ясно, в чем особенность именно этой пластинки усталого ветерана, чье творчество в большом объеме, невыносимо, как те же Демис Руссос или Азнавур. Или фильмы ужасов одной киношколы – английской, итальянской, испанской.
Возможно, причиною тому его авторитет, абсурдная детская убежденность, что люди такого уровня ничего просто так не производят.
Но, скорее, тут точное совпадение вопроса «что будет дальше?» с ответом, зашифрованным в необозначенном месте на звуковых дорожках этого диска.
Это может быть крупица музыки без слов, а то и вовсе интервал тишины. Такие вещи не передаются с помощью собачьих команд типа «камон, бэби».
Войдите в мир Джека Брюса, как в головоломку Клайва Баркера. Теперь он ваш. Он всегда был ваш.
Начав свой путь в горах Шотландии, творец, подобно Дракуле в горах Карпат, шагает в ногу со временем, эксплуатируя средства передвижения, навязваемые враждебным ему прогрессом.
Бессмертие вампира – это и есть вечность искусства, наслаждение которым отнимает последние силы у зрителя, слушателя или просто случайной жертвы. Если такие бывают.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК
