В седьмой главе “Евгения Онегина” рассказывается, как жила Таня Ларина после отъезда Онегина. Сначала она пытается разобраться в своем избраннике, читает книги из его библиотеки. А потом отправляется в Москву, где родня надеется пристроить ее замуж. Перед поездкой Татьяна прощается с родным уголком:
«Простите, мирные долины,
И вы, знакомых гор вершины,
И вы, знакомые леса;
Прости, небесная краса,
Прости, веселая природа;
Меняю милый, тихий свет
На шум блистательных сует...
Прости ж и ты, моя свобода!
Куда, зачем стремлюся я?
Что мне сулит судьба моя?»
Пушкинист Валентин Непомнящий в книге “Да ведают потомки православных: Пушкин, Россия, мы” отмечает, что образованные современники поэта легко могли увидеть отсылку в этой строфе к “Орлеанской деве” Шиллера, которую россияне узнали в 1824 году в переводе Жуковского.
Простите вы, холмы, поля родные;
Приютно - мирный, ясный дол, прости!
С Иоанной вам уж больше не видаться,
Навек она, навек вам говорит: прости!
Друзья луга, древа, мои питомцы,
Ах, вам без меня и цвесть, и отцветать!
Сегодня это назвали бы интертекстуальностью. Поэты прошлого еще до модернизма обращались к чужим текстам. И всякий раз для того у них были какие-то причины. К чему это здесь Пушкин проводит параллель между Лариной и Жанной д'Арк?
Непомнящий выдвигает интересную, хотя и спорную гипотезу. Этот отрывок находится между двух упоминаний Наполеона. Сначала его изваяние Татьяна находит в доме Онегина:
И столбик с куклою чугунной
Под шляпой с пасмурным челом,
С руками, сжатыми крестом.
Второй раз о Бонапарте вспоминает сам Пушкин, ближе к концу главы:
Вот, окружен своей дубравой,
Петровский замок. Мрачно он
Недавнею гордится славой.
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля:
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
По мнению исследователя, автор поместил жертвенное решение Татьяны выйти замуж в исторический контекст спасения Отечества. Как в свое время отдавали Москву ради всей России. Шиллеровская Иоанна полюбила вражеского воина Лионеля и тоже перешагнула через свои чувства.
Лично мне такая трактовка кажется не очень убедительной. Но я и не погружался в “Евгения Онегина” с головой. В любом случае интерпретация интересная.
Читайте также: Тот самый Бахчисарайский фонтан
