6820 подписчиков

Третьяк Владислав Александрович — ошибки и сильные решения легенды советского хоккея. Часть 1/3

27 февраля 202127 фев 2021

608

5 мин

Уважаемые читатели, присылайте свои примеры по «Творческим коллективам».

Владислав Третьяк – один из самых известных хоккеистов в мире. Он был легендой в СССР, мог первым среди советских игроков уехать в НХЛ и стал лучшим вратарем XX века.

Трёхкратный олимпийский чемпион.
10-кратный чемпион мира.
серебряный призер ЧМ 1972 и 1976.
бронзовый призер ЧМ 1977.
9-кратный чемпион Европы.

В данной статье на основе краткой биографии мы рассмотрим сильные и слабые ходы Владислава Александровича Третьяка в своей профессиональной деятельности.

Владислав Александрович Третьяк родился 25 апреля 1952 года в селе Орудьево в Московской области. Отец Владислава Александр Дмитриевич был военным летчиком. Мать Вера Петровна работала учителем физкультуры и играла в женском чемпионате Москвы по хоккею с мячом за «Локомотив». Именно мама прививала сыну любовь к спорту.

Во время первых тренировок Третьяк играл в нападении. Через два месяца занятий Владислав спросил у тренера Виталия Ерфилова, когда уже выдадут форму. Оказалась, что полевые игроки получают экипировку только через год занятий и только голкиперы – сразу. Тренер предложил Третьяку поменять амплуа, потому что никто не хотел быть вратарем. Владислав согласился, чтобы получить экипировку [2].

Главный тренер ЦСКА Анатолий Тарасов сделал Третьяка основным вратарем команды в сезоне 1969/70. Тарасов строго относился к молодому игроку и заставлял его часто оставаться после тренировок. Если Третьяк допускал ошибки, Тарасов назначал ему дополнительные занятия в те дни, когда у остальной команды был выходной .

Тарасов поставил перед собой цель: сделать Третьяка лучшим вратарем . («Лучшим в стране?» – спросил я. Анатолий Владимирович с недоумением посмотрел на меня: «В мире! Запомни это раз и навсегда».) И мы начали работать. Сейчас мне порой даже не верится, что я мог выдерживать те колоссальные перегрузки, которые обрушились тогда на мои еще не окрепшие плечи. Три тренировки в день! Какие-то невероятные, новые, специально для меня придуманные упражнения. И еще МПК – «максимальное потребление кислорода». Это, если проще сказать, бешеная беготня по всей площадке. Быстрее, еще быстрее! Ребята говорили с состраданием: – Ну, Владик, ты своей смертью не умрешь. Тебя эти тренировки доконают. На занятиях десятки шайб почти одновременно летели в мои ворота, и все шайбы я старался отбить. Все! Я играл в матчах едва ли не каждый день: вчера за юношескую команду, сегодня за молодежную, завтра за взрослую. А стоило пропустить хоть один гол, как Тарасов па следующий день строго вопрошал: «Что случилось?».

Если виноват был я – а вратарь почти всегда «виноват», – то неминуемо следовало наказание: все уходили домой, а я делал, скажем пятьсот выпадов или сто кувырков через голову. Я мог бы их и не делать, – никто этого не видел, все тренеры тоже уходили домой. Но мне и в голову не приходило сделать хоть на один выпад или кувырок меньше . Я верил Тарасову, верил каждому его слову . Наказание ждало меня и за пропущенные шайбы на тренировке. Смысл, я надеюсь, ясен: мой тренер хотел, чтобы я не был безразличен к пропущенным голам, чтобы каждую шайбу в сетке я воспринимал как чрезвычайное происшествие .

Осенью 69-го после календарной игры всесоюзного чемпионата – первого в моей биографии – он как-то говорит.

Зайдите ко мне, молодой человек.

Я испугался. Вроде бы никаких грехов за собой не знал, по…

– Вы догадываетесь, почему я вас пригласил?

– Нет.

– Тогда идите и подумайте.

В смятении я закрыл за собой дверь, а через час снова зовут меня пред грозные очи.

– Ну что? Подумали?

В полном недоумении пожимаю плечами.

– Ладно, – вдруг сменил гнев на милость Тарасов. – Бери стул и садись. Да не бойся, ближе садись. Ты же вчера под правую ногу две шайбы пропустил, бедовая твоя голова. Почему? Ну-ка, давай разберемся .

Я постепенно вновь обретал присутствие духа. Тарасов требовал думать, он хотел, чтобы я научился анализировать каждый свой промах, каждую ошибку.

– Владька, а что, если ты станешь крабом? Понимаешь меня? Сто рук и сто ног! Вот так. –

Он выходил на середину комнаты и изображал, каким, по его мнению, должен быть вратарь-краб. Я подхватывал идею. Так мы работали . Не было ни одной тренировки. (Ни одной!), чтобы Тарасов явился к нам без новых идей. Он удивлял каждый день. Вчера – новым упражнением, сегодня – оригинальной мыслью, завтра ошеломлял соперников невиданной комбинацией .

– Ты думаешь, играть в хоккей сложно? – спросил меня Тарасов в самом начале нашей совместной работы .

– Конечно, – ответил я. – Особенно если играть хорошо.

– Ошибаешься! Запомни: играть легко. Тренироваться тяжко! Сможешь 1350 часов в год тренироваться? – Тут он повысил голос – Сможешь так тренироваться, чтобы тебя поташнивало от нагрузки? Сможешь – тогда добьешься чего-нибудь!

– 1350? – не поверил я.

– Да! – сказал, как отрубил, Тарасов.

На занятиях он умел создать такое настроение, что мы шутя одолевали самые чудовищные нагрузки. «Тренироваться взахлеб», – требовал от спортсменов Тарасов.

Ты играешь в советском коллективе и живешь прежде всего интересами товарищей. Выброси в мусорный ящик свое тщеславие. Умей радоваться успехам товарищей. Будь щедр!

Однажды тренер озадачил меня вопросом:

– С какой скоростью летит шайба, брошенная, ну, скажем, Фирсовым?

– Сто километров в час, – не очень уверенно ответил я.

– Сто двадцать, – поправил Тарасов. – Но знаешь ли ты, что на шайбу, летящую с такой скоростью вблизи ворот, отреагировать невозможно?

– При упорной тренировке…

– Невозможно!

– Но ведь Плант берет такие шайбы…

– И Коноваленко берет. Но тут уже не в их реакции дело.

– Опыт, – догадался я, еще не ведая, куда клонит учитель.

– Это слишком – опыт. Думай! Я, откровенно говоря, был растерян. Что же получается? Зачем совершенствовать свою реакцию, если ее все равно не хватит, чтобы успешно соперничать с лучшими форвардами? Выходит, тренируйся не тренируйся, а в любом случае ты, вратарь, обречен на неудачу… Тарасов, насладившись моим замешательством, сказал:

– Знаешь, что поможет тебе разорвать этот заколдованный круг? Интуиция! Ты должен научиться читать мысли. Да, да! Еще до того, как соперник бросит шайбу, ты должен знать, куда будет сделан бросок. Ты должен предугадывать, как в следующий момент станет развиваться атака, кому нападающий отдаст нас, когда последует бросок но воротам… Ты должен все знать про нападающих! Все знать про защитников! Знать про хоккей больше любого хоккеиста!

Продолжение: