Люба вошла в дом, переоделась в домашнюю одежду легла на свою кровать и уснула. Ей снился залитый солнцем луг, она сидит в траве и плетёт венок, к ней подбегает маленький Матюша, и начинает трясти её за плечи. И туту Люба почувствовала, что её наяву, а не в сне, трясут за плечи.
- Любка, да проснись ты. Ты куда пропала? Мы с ног сбились, искали тебя по всей округе. А она дома дрыхнет.
Люба с трудом открыла глаза и посмотрела на склонившуюся над ней Светку.
- Что у вас с Юркой произошло? Он вернулся к костру весь растрёпанный и злой как собака. Ничего не стал объяснять, сказал, что ты осталась на поляне, и ушёл домой. Мы побежали туда, но тебя там уже не было. Снег вокруг был притоптан, как будто там побоище произошло. Тогда мы побежали в деревню тебя разыскивать.
- Ни говори мне ничего про этого гада, и даже имени при мне его не упоминай.
- Да что случилось, Люба?
- Он ко мне в штаны пытался залезть. Если бы ни дядя Валера, то я не смогла бы от него отбиться. Здоровенный как лось, подмял меня под себя, я и пошевелиться толком не могла, да ещё в снег провалилась. Хорошо дядя Валера его по спине прикладом огрел, да сбросил с меня.
- Вот гадёнышь. А Беседин, там откуда взялся?
- Не знаю, на охоту наверное ходил, он с ружьём был. Помог мне, а потом до дома проводил. Только Свет, ни кому, ни чего не говори. Это всё так мерзко, не хватало, что бы ещё по селу сплетни пошли.
- Да я конечно буду молчать. А Беседин, не расскажет?
- Не расскажет, я его попросила об этом, и он мне пообещал.
- А с этим гадом что будем делать? Я предлагаю выловить его, а потом раздеть и голым, по селу пустить. Что бы в другой раз неповадно было руки распускать.
- Ни чего не надо, пусть живёт как знает, для меня его просто больше не существует.
Быстро пролетели каникулы. Пора было возвращаться в город на учёбу.
Света очень часто получала письма от Егора, когда приходило очередное послание, она уходила с ним в какой ни будь укромный уголок и перечитывала несколько раз, затем целовала конверт и прятала письмо в заветной шкатулке. Для неё это стало уже своеобразным ритуалом. Люба по-хорошему завидовала ей в эту минуту. Как бы она ждала писем от Максима, неужели эта боль ни когда не покинет её сердце. Она думала, что время залечит раны, она сможет забыть свою первую и не счастливую любовь. Но время шло, боль в сердце не утихала, любовь к Максиму не проходила. И Люба научилась с этим жить, запрятала свои чувства глубоко в душе, и ни кому, даже Светке, не признавалась, что любит Максима, сильнее чем прежде.
В роту, где служил Максим, прибыло пополнение из учебки. Желторотые ребята, только вчера оторвались от школьных учебников. Они даже не представляли, куда попали служить. Вместе с Максимом и Иваном Пряхиным, служил Степан Шперик из Львова. Парень он был так себе, с гнильцой в душе, поэтому стал постоянно по делу и без дела гонять новобранцев. Особенно доставалось одному, невысокому, щупленькому пареньку Саше Ильгову. Однажды он не справился с поручение Степана, за что тот, стал жестоко его избивать. Это увидел Максим, он подбежал к Шперик и перехватил его руку, занесённую для нового удара.
- Ты что делаешь, тебе завтра с ним вместе под пули идти, ты об этом подумал.
- Слушай, Беседин, что ты всё за духов вступаешься. Пусть знают своё место, а то думают, что на курорт приехали.
К ним подошёл Иван Пряхин.
- Степан, ты опять молодняк пресуше. Сколько тебе раз говорить, здесь Афган, а не стройбат где ни-будь в Подмосковье. Он может завтра тебя в бою прикрывать будет, а ты ему сегодня лещей навешал. Держись ка ты подальше от пополнения, ещё раз такое повторится, сам огребёшь по полной. Ты нас понял.
Ребята, забрав избитого солдата, ушли в палатку.
- Заступники нашлись. Да пропадите вы все пропадом, скорее бы этот долбаный дембель наступил. Уеду домой и забуду всё это как страшный сон.
Зло думал Степан, уходя за палатки.
С этого времени, ребята, Максим и Иван приняли в свою компанию Сашу Ильгова. А он во всех боевых стычках, всегда оказывался рядом с ними и не раз выручал в трудную минуту.
