Ваня Андреев на флот приехал без жены.
Отношения с ленинградкой Верочкой, ведущие к логическому окольцеванию во Дворце бракосочетаний на набережной Красного Флота, увы, не сложились. Она не знала, кто командовал Ленинградским фронтом во время прорыва Блокады. Ваня не допустил брака с малообразованной, пусть и желанной, раскрепощённой красоткой, медсестрой психиатрической больницы. Пришлось вернуться к беспорядочному образу общения с девушками.
На пятом курсе пошло всё наперекосяк. Нужно отдать должное нашему герою, он, как честный мужчина, женился «по залёту» на принцессе-лимитчице из общежития фабрики «Красный треугольник» по производству галош. Не стал юлить и выкручиваться, дети ни в чём не виноваты.
Супруга свежеиспечённого лейтенанта в гарнизон не приезжала. В первые дни для офицера в новом месте службы молодая жена, что чемодан без ручки. Находились немногочисленные отважные. Приезжали на голое место со всей семьёй родину защищать. При этом женская шея крутила куриную голову юного служаки и приговаривала:
- Сейчас помучаемся, три дня поспим на улице. Командование осознает, проникнется, войдёт в положение и… получим квартиру в первую очередь.
Наивные романтические девичьи мечты: «Буду поддерживать, как он на краю земли один, мой герой, мой любимый дурачок?».
От этого «любимому дурачку», конечно, легче. Одной проблемой прибавлялось: «Где жену в кроватку уложить?» Искали свободные квартиры, договаривались через сарафанное агентство о бесплатной сдаче домашних гнёзд в аренду. Находили на два-три месяца квартиры тех офицеров и мичманов, кто ушёл в автономку или уехал в продолжительный отпуск. В Приморье, поговаривали, просто двери выламывали в квартирах, где три ночи свет не горел и жили там, пока хозяева не объявятся.
Случалось, что молодая семья ночевала в ленинской комнате, или в казарме, хорошо не с матросами, а в каюте. Казармы у подводников подразумевали коридор с каютами для офицеров и мичманов. Однако, гальюн с армейскими дучками (рундук без унитаза, только дыра) и умывальниками только с холодной водой – общие.
Иван приехал налегке, чтобы ничто его не отвлекало от становления и продвижения по службе.
В планах было выходить в море, как все, «не вынимая» года три, а то и четыре. В описании тягот и лишений автономки героический аспект опустим, многие ходили отдохнуть от берегового дурдома. Обратная сторона медали – потеря здоровья – молодые организмы не волновала. Перепады давления происходили с незавидной частотой. Когда включают компрессор, чтобы снять избыточное давление, происходит скачок, которого в природе не бывает за месяц, а здесь – практически каждые сутки. Газовый состав воздуха, мягко говоря, неполезный. Радиация и излучение в малых дозах не чувствуется. Здоровые тела сиюминутного прямого влияния от этих факторов не ощущают. Для Ивана оказалось наиболее болезненной детерминантой в его внутренней биологической организации — три месяца без женщины. Переносил мученические испытания с большими потугами, чуть не застрелился, на переборки бросался, сновидения одолевали. Грезились каждый раз девчонки из общежития «Красный треугольник», сказочно соблазнительные, всем своим видом доступные. Такие жаркие поцелуи, а глубинно – ни-ни. Смотрят бесстыжими глазками и говорят:
- Ты женись сначала.
Понял Ваня, что нельзя ему в море надолго и зарёкся: «В автономку даже под дулом автомата больше не пойду».
Жена в гарнизоне не появляется, а Ване от этого только польза – супруга вроде как есть, а на самом деле её нет. Очень удобно. Квартирку получил через год, как женатик, считай, благоверная миссию выполнила. Каждый короткий выход в море терпел. Молодость, плотских утех хотелось каждый день, и любил он это ДЕЛО. И нашёл способ! Перед автономкой, за день до отхода обнаруживался у Вани диагноз, несовместимый со службой в плавсоставе. Но болезнь успевал вылечить аккурат за три месяца, пока братья по оружию глубины морские бороздят. Метод лечения был полезен и эффективен для всех участвующих сторон.
За время лечения Ваня навещал жён экипажных, честно исполняющих плач Ярославны. Всё это происходило запросто, не специально и по отработанным схемам.
Вариант 1. Встретит кого-нибудь в магазине на ул. Соловья:
- Привет, как дела? Мужики в море, тяжело тебе одной?
- Не говори, Ванечка, истосковалась по своему́, сил нет, — отвечала Ярославна, глаза наполнялись слезами.
У Вани щемило сердце:
- Давай помогу, покупки отнесу тебе домой.
- Конечно, Ванечка.
Ваня с честью исполнял товарищеский долг. Постоянная непогода, ветер завывает, тяжело на сопку подниматься на ул. Бессонова.
Вариант 2. Пьяненький и беззащитный вечером, не поздно, но, чтобы дети спали, заглянет на огонёк:
- Привет, вот думаю, надо тебя навестить, поддержать. Тяжело тебе одной?
- Не говори, подушка от слёз мокрая.
Достаёт заготовленную фляжку настойки на апельсиновых корочках с шилом и жалуется на свою неустроенность:
- Моя из Питера ехать ко мне на Север не собирается.
Женское сердце, растопленное шилом на корочках, приласкает, угомонит.
Были у Вани и разведёнки в подружках: Эля и Ляля, приятной наружности, холёные и ухоженные французской косметикой. Блондинки в очках, строгие учительницы. Ваня встречался с ними последовательно, чтобы не обижать дамочек, проживавших, кроме прочих достоинств, в одном доме.
Эля на двери в левом углу школьным мелом рисовала «ручки, ножки, огуречик — получался человечек», а Ляля тем же способом рисовала в правом углу солнышко с лучиками света в разгар полярной ночи. Что означало: «Сегодня звёзды светят ярче огнём любви, жду вечером». Один раз они случайно встретились с мелками в руках. Дамочки поняли своё глупое положение. И, не договариваясь, вдвоём припёрлись с вином к Ване домой. Дружно выпили и остались до утра. Глупо делить мужчину через день, если можно им пользоваться ежедневно.
Основательный, въедливый был Ваня во всём. В частности, в квартирном вопросе. Не жалел денег на идеальный ремонт, в то время как слов таких, как «евро» слухом не слышали. Опытный паук распустил сети зазеркалья для случайных мошек, почти монашек. Ложе таинства отделано зеркалами на потолке и стенах. Негромкая светомузыка, торшеры с приглушённым свечением. Шелка, свисающие откуда-то сверху, как балдахин. На краю света, среди сопок, заполярных снегов, в осыпавшемся ветрами доме монашки попадали в мечту, оказавшись в оазисе интерьерной красоты, тепла и мужского внимания.
В гарнизоне всё на виду, как не маскируйся. Ходока вычисляли. Но алиби было заготовлено на разные случаи.
На резонные претензии рогатых мужей:
- Чего хотел? Зачем к жене моей приходил?
Привычно отвечал:
- Ничего, пьяный был.
Если возникали уточняющие вопросы, была безотказная версия:
- Твоя молодец, верная, не дала. Не то что другие.
Один раз Ваня на перегрузке ракет в Окольной ушёл в люди со своим сослуживцем. Зашли в ресторан, погуляли на славу. На обратном пути Ваня упал раз пять и так сильно, что вся рожа была синяя. Видать, товарищ не поверил в сказку про свою «верную» и что не дала.
Тщательно флотский «Денди лондонский» следил за гардеробом. Как франт изысканный, костюмы заказывал у Славы Зайцева, в то время ещё молодого, малоизвестного модельера, остальную одежду приобретал преимущественно в валютном магазине. Потому как в автономки не ходил, приходилось боны скупать с рук у спекулянтов.
Настало время, подводный крейсер перегнали в ремонт, в Северодвинск. Вот где раздолье для ходока, и в море не надо. Ремонт — это просто рай для семейного человека, тем более для холостяка. Почему холостяка? Развёлся Ваня тихо, в рабочем порядке, алименты платил исправно.
Первые годы в Северном Париже наслаждался раздольем равнины дельты Северной Двины. Доброжелательные, с открытыми душами жительницы с радостью принимали военно-морских офицеров. Как сказал один писака: «Северодвинск — город горячих амазонок, дерзко срывающих мужские трусы, как флаги с поверженных кораблей».
Нагулявшись, выпустив пар, Ваня очередной раз задумался о семейных узах. Наконец, повезло. Досталась по наследству через третьи руки женщина мечты. Многие были влюблены в одинокую и доступную мать двух дочерей, красавиц, как она сама. Блондинка, с причёской каре. Головка покорно, слегка на бочок. Всегда поддержит мужчину, простит ему многое, если суровый и брутальный, тем более в погонах. Разговор поддержит и помолчит, когда надо. Золото, а не женщина, сам влюблён в неё был до трепета в штанах.
Прожили они вместе, но недолго. Расстались до окончания ремонта корабля. Не сошлись характерами.
Уволился с флота, занялся бизнесом. Как замечательно, появилась возможность основательно заняться личной жизнью. История с новизной трогательных отношений вначале и неминуемым расставанием повторялась ритмично, без депрессий и разочарований.
Семьи так и не создал, всё нажитое непосильным трудом некому пользовать и тратить. Время бежит, герой-любовник стареет, а тянет по-прежнему к молоденьким. Наконец определился, что требуется спутница средних лет. А как выбрать? Столько хищниц вокруг, до времени зубки прячут, ведь он обеспечен и живёт в крепком доме.
Впору размещать объявление на сайте знакомств: «Опытный мужчина в расцвете сил, под шестьдесят, и красивый дом в бору ждут свою хозяйку-фею».
Эх... тяжела жизнь ибанского лётчика...
Ибанский лётчик - герой любовник неудачник (пустоцвет), полная япона мать. Неологизм от автора.
Благодарю за поддержку! Берегите себя и своих близких.
Всегда Ваш. Борис Седых:)
