26,2 тыс подписчиков

Главный зачинщик художественных беспорядков.

12 февраля 202112 фев 2021

4 мин

Валентин Серов называл его "самым скандально-спорным и самым талантливым живописцем своего поколения".

Если творческое наследие Петра Кончаловского выглядит довольно скучным (но каким талантливым и живописным), то искусство МИХАИЛА ЛАРИОНОВА трудно назвать таковым. Именно он стал тем великим зачинателем русского художественного "безумства", именуемого русским авангардом.

Он учился (дадада, он УЧИЛСЯ и у него ЕСТЬ ВСЕ НАВЫКИ РИСОВАЛЬЩИКА) живописи в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у таких художников, как Исаак Левитан, Валентин Серов и Константин Коровин. Там же в 1898 году он почти сразу познакомился с Натальей Гончаровой (двоюродной правнучкой той самой Натали Гончаровой, которая была супругой Пушкина). И хотелось бы написать, что она была главной в его жизни, но нет. На протяжении 30 лет у него была другая - Александра Томилина, любовница, ставшая фактически гражданской женой. Ее квартира находилась в том же доме, этажом ниже, а ее существование для Гончаровой не было секретом.

В училище буйный нрав Ларионова уже вовсю вырывался наружу - он часто противоречил педагогам, пренебрегал установленными нормами, дисциплина и жесткие рамки его тяготили (был отчислен из-за конфликта с преподавателями, но позже восстановлен и в итоге получил диплом; как сказали бы сейчас - "дипломированный специалист").

Думается, именно специфика национальной школы, когда содержание превыше всего (тот же Репин писал, что "лицо, душа человека, драма жизни, дух истории - вот наши темы... краски у нас - орудие, они должны выражать наши мысли, колорит - не изящные пятна", а Суриков говорил о том, что французы "овладели самою лучшею, самою радостною стороной жизни - это внешностью, понимаем красоты, вкусом"), способствовала восприятию появления авангардных тенденций как сенсации, оттого и проходили они куда более громче, эффектнее, болезненнее в России, нежели во Франции.

Русская художественная школа освобождалась от литературщины, которая на тот момент воспринималась уже как косноязычная, особенно в трактовке передвижников. И все чаще вспоминалась "Владимирка" Левитана, картина, где живописные качества были погребены под грузом политической многозначительности.

Ларионов вошел в историю русского авангарда своими примитивистскими картинами (хотя начинал, как и многие, с импрессионизма).

На что опирается примитивизм в России? - на лубок, народное искусство, вывеску, детские рисунки.

Какова главная особенность примитивизма? - ОТОБРАЖЕНИЕ ПРОСТОНАРОДНОГО ВЗГЛЯДА НА МИР (и, особенно в контексте Ларионова, ни в коем случае не игра с лубком и не стилизация, а полное "вживание в роль", полное погружение, и, в общем-то, глядя на Венер художника Станиславский сказал бы "верю").

Именно от вывески работы этого этапа столь нарочито демонстративны, ориентированы на зрителя и "инкрустированы" надписями.

И никакой литературы, философии, социальщины - только архетип, только первобытный ор, только хардкор.

Отмечу еще раз - примитивный, упрощенный до знака, рисунок, грубый, нарочито претенциозный есть СОЗНАТЕЛЬНОЕ ФОРМОТВОРЧЕСТВО Ларионова.

Эпатаж ларионовских Венер, да и не только Венер, но в них он вплотную подошел к абстракции, ибо эти дамы есть схема и не более того, - это намеренный жест, ответ эстетствующим "мирискусникам" и Бенуа в частности, который постоянно призывал его вернуться на путь "истины".

В общем-то именно этой "истине" и парировал Ларионов, создав вполне себе классический не классический сюжет. Его дамы асексуальны и грубы, как грубо и все народное самопальное творчество.

И, что не менее значимо, Венеры Ларионова есть синоним времени - это лихорадка перед войной и революцией, это разгул проституток, бедности и террора. И эти дамы, конечно, дамы легкого поведения - серия, которую можно обозвать всю одним словом "солдатская", аккурат вслед за одноименной Вереной Ларионова ("Кацапская Венера", "Еврейская Венера", бульварная, турецкая, испанская, негритянская...).

И, по сути, они довольно искренни, хотя бы потому, что они есть жизнь (к вопросу о содержательном реализме). Искренни и убоги, с одной стороны. Искренни и архитипичны - с другой. Ибо они все-таки есть знак, а знаку совсем не нужно быть красивым или приятным, ему нужно быть ПОНЯТНЫМ.

А потом был лучизм (один из путей к абстракции) и боди-арт на женской груди.

Михаил Ларионов призывал к изображению не предметов, а ЛУЧЕЙ, КОТОРЫЕ ОНИ ОТРАЖАЮТ. Главная идея - есть только лучи, из которых все и состоит.

"Это почти то же самое, что мираж, возникающий в раскаленном воздухе пустыни, рисующий в небе отдаленные города, озера, оазисы - лучизм стирает те границы, которые существуют между картинной плоскостью и натурой" (Ларионов).

Ну и, конечно, абсолютно в духе авангарда, Ларионов был сам себе теоретиком, строча манифесты один за другим. Так, в "Манифесте к женщине" он призывал дам обнажить грудь, которую следует раскрасить или татуировать (что он и проделывал на футуристических акциях с Гончаровой), а в "Манифесте к мужчинам" он утверждал знаком новой моды асимметрию: пошлость и ретроградство - носить усы, необходим один ус и половину бороды, а мужские ноги должны быть голыми, татуированными и в сандалиях (слава богу, без носок).