Ясно, что Сарматову [идеолог троцкистской группы LC] было необходимо начать с того, что же такое патриотизм.
«Буржуазный патриотизм (а никакого иного патриотизма в буржуазном государстве быть не может),- пишет он, — это политическая идеология, а не некое “просто чувство”, как утверждают многие. Суть данной идеологии состоит в том, что страна, в которой родился и проживает патриот, объявляется непреходящей ценностью, чем-то существующим «от века» и потому нуждающемся в защите от внешней агрессии, неважно со стороны каких сил и в какой ситуации. Причем носитель этой идеологии — совершенно не обязательно сторонник правящего в данной стране политического режима. Он может быть и оппозиционером, и даже революционером, но его взгляды и действия обусловлены все тем же — есть “моя страна” и есть “остальной мир”. В отношении пролетарского класса патриотизм вреден тем, что подменяет необходимый для любого сознательного человека труда марксистский классовый подход. “Я конечно, коммунист, но я и свою страну люблю и буду защищать, даже при капитализме” – такая логика привела к предательству очень многих марксистов за полтора столетия существования коммунистического движения.
<...> Оппозиционные левые патриоты, в частности, в современной России, во многих случаях пытаются разделить понятия “страна” и “государство”. Дескать, мы — противники существующего российского буржуазного государства, но любим Россию как страну, в связи с чем во многом и выступаем против буржуазного строя в ней. Но, с точки зрения марксистской науки, это не более чем софистика, порожденная идеологическими заблуждениями. Так как невозможно провести это разделение, при вычитании “страна минус государство”, в остатке не остается ничего, кроме не имеющего отношения к политике восхищения родной культурой, природой, историей и прочих чисто эмоциональных вещей. Любить пейзажи, например, средней полосы России или творчество Льва Толстого может человек, родившийся и живущий в любой части мира, тем более для коммунистов свойственно уважительное отношение ко всему ценному культурному наследию прежних эпох, как и к экологии всего мира. То, что это уважение в широких массах связывается с “защитой России” или любого другого капиталистического государства — следствие влияния буржуазной идеологии».
Иными словами, патриотизм — это софистика, призванная подменять классовый подход. Предлагаем противопоставить этому левому фразерству, банальщине и путанице слова Ленина:
«Прежде всего, несколько замечаний о патриотизме. Что «пролетарии не имеют отечества», это действительно сказано в «Коммунистическом манифесте»… Но отсюда еще не следует правильность утверждения…, что пролетариату безразлично, в каком отечестве он живет: живет ли он в монархической Германии, или в республиканской Франции, или в деспотической Турции. Отечество, т. е. данная политическая, культурная и социальная среда, является самым могущественным фактором в классовой борьбе пролетариата… Пролетариат не может относиться безразлично и равнодушно к политическим, социальным и культурным условиям своей борьбы, следовательно, ему не могут быть безразличны и судьбы его страны. Но судьбы страны его интересуют лишь постольку, поскольку это касается его классовой борьбы, а не в силу какого-то буржуазного, совершенно неприличного в устах с.-д. «патриотизма»».
Иными словами, патриотизм является самым могущественным фактором в классовой борьбе пролетариата, но постольку, поскольку он подчинен требованиям классовой борьбы . Разве этой небольшой цитаты недостаточно, чтобы разобраться в этом вопросе? Кажется, что достаточно, но Сарматов не может не городить огорода.
Патриотизм является чувством любви к родине, которое зарождается из привязанности к родным местам и людям. В зависимости от степени сознательности индивида данное чувство может вырастать до понимания своей связи со всей страной и народом, его историей и культурой, и в конечном счете подниматься до борьбы с притеснением и порабощением народа как внешним, так и внутренним. Ленин писал:
«Патриотизм — одно из наиболее глубоких чувств, закрепленных веками и тысячелетиями обособленных отечеств».
Таким образом, патриотизм выступает, во-первых, в виде чувства, то есть ненаучного стихийного отношения к родине, к родной национальной культуре, языку и, в конечном счете, к экономическим и политическим условиям своей страны и региона. Во-вторых, в виде побудительного мотива, обыденной мотивации к освобождению, защите чести, развитию и улучшению родины. Из этого ясно, что патриотизм в «умелых руках» действительно может являться могущественным фактором классовой борьбы пролетариата. Верно и обратное, что на службе у империализма патриотизм — есть фашизм и полуфашизм, то есть тоже могущественный фактор классовой борьбы, но уже в лапах олигархии. В последнем случае, очевидно, что освобождение, защита чести, развитие и улучшение родины понимается с извращенной, антинародной, неклассовой точки зрения. Нельзя забывать, что пролетариат, как наиболее организованная и сознательная часть народных масс, кровно заинтересован в познании объективной истины, в научном подходе к социальным преобразованиям и революционному переустройству общества, в освобождении от ига капитала. Значит, последовательная научная партийность рабочего класса (организованного, сознательного пролетариата) выражает в конечном счете коренные интересы всего общества, социального прогресса. Таким образом, если поднимать уровень сознательности по линии патриотизма на научных основаниях, то зрелая любовь к родине не противоречит уважению и даже любви к другим национальным культурам и народам. Антагонизм между культурами является продуктом рыночной конкуренции, борьбы за выживание. Если этот антагонизм устранен или хотя бы преодолен или, на худой конец, сглажен в сознании, то противоположность культур и народов выступает исключительно объективно, то есть как их разность.
Сарматов — капитулянт. Огульно отрицая патриотизм как чувство и признавая только буржуазный, казенный, квасной патриотизм в виде фашизма или полуфашизма, Сарматов только спутывает вопрос, заранее объявляет поражение коммунистов в этой сфере, сдает ее целиком противнику. Сарматов вообразил, что патриотизм сам по себе является идеологией, всецело придуманной буржуазией. Тогда как различные политические партии апеллируют к патриотизму как к стихийному ненаучному отношению к родине, возбуждают на его основе в классовых интересах буржуазии в пролетарских и народных массах либо социальное благодушие в виде примирения с «родными» предпринимателями, либо конкурентную ненависть к другим народам. Различные формы ненависти — межконфессиональная, расовая, национальная — служат способом мобилизации пролетариата в интересах олигархии. В свою очередь классовая ненависть способна служить делу революционной мобилизации. Однако практика показывает, что возбуждение классовой ненависти — это как правило игра на низменных чувствах толпы, что, во-первых, развращает и разлагает революционные массы, во-вторых, делает их неуправляемыми в вымещении гнева. В абсолютном большинстве ситуаций большевики не заигрывали с ненавистью, а направляли имеющуюся классовую ненависть в конструктивное русло и сдерживали ее перерастание в погром. Даже кампания «Убей немца!», даже таким совсем некоммунистическим деятелем как Эренбург, проводилась с большой разъяснительной работой, что убивать нужно немца-ССэсовца, немца-захватчика, немца с промытыми мозгами и т. п. (см. очерки Эренбурга ).
Стало быть, проявления патриотизма меняются вместе с развитием народов, наций, государственного строя, классов и классового сознания. Невозможно пренебрегать ни чувственной стороной отношения к конкретным условиям жизни, ни обыденной мотивацией масс. Такой подход есть левачество и фразерство.
Конечно, само по себе чувство не может существовать безыдейно. Такой «чистый» патриотизм возможен только при полном отсутствии рефлексии, например у детей. Патриотизм развивается естественно, как чувственная сторона восприятия условий жизни, главным образом совокупности особенностей этих условий. Патриотизм, следовательно, обслуживает мировоззрение как эмоциональный окрас и бытовой мотиватор действий. Сарматов пишет:
«Маркс и Энгельс потому и писали про отсутствие Отечества у пролетариев, что понимали экономические, классовые корни патриотизма».
В действительности у патриотизма как таковых экономических и классовых корней нет. У патриотизма в некотором смысле есть психологические корни. Дело в том, что до становления научного философского мировоззрения в сознании практически всех людей имеется известная разбалансировка интеллекта, чувств и воли . Если бы человечество развивалось гармонично и по науке, то ведущую роль в сознании играл бы интеллект, а чувства, эмоции и привычка трудиться были бы чувственно-эмоциональной и волевой стороной интеллектуальной, разумной деятельности. В классовом обществе становление и развитие личности уродливо, и имеется известный перекос как в пользу чувств, так и в пользу воли, вернее ее хронического недостатка — лени. Этот перекос является результатом интеллектуальной недоразвитости, которая, впрочем, как известно, сознательно насаждается массам. В этой связи всякое нормальное чувство, в том числе патриотизм, не обслуживает интеллектуальное понимание, то есть знания, а отрывается и живет в некотором смысле самостоятельной жизнью. А классовые корни имеются не у самого чувства, а той идеологии, которая это чувство себе подчинила .
Фрагмент статьи А.Редина и А. Боровых "Вновь о «патриотическом повороте» Сталина"
____________________________________
Послесловие
Уважаемые читатели!
Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
II. Газета «Прорывист»
Поддержите редакцию деньгами:
I. Принципы финансирования
II. Подписка на газету
III. Заказ нашей брошюры почтой с автографом автора
