Постоялый двор сотрясают раскаты грома, в стойле под хлипкой крышей тревожно ржут кони. Потоки воды обрушиваются на грешную землю, словно боги задумали смыть последствия Второго Года Хаоса. Шум ливня заглушает щёлканье поленьев в камине, вынуждает посетителей говорить громче.
В зале у огня собралось двое путников: седовласый мужчина в богатых одеждах и юноша, едва обзавёдшийся бородкой, с пузатой лютней в руках. Между ними столик с кувшином вина и глиняными кружками. Хозяин заведения стоит за стойкой и меланхолично протирает блюдце.
С первого взгляда ясно, что седому бард не нравится. Отвечает отрывисто, то и дело, невзначай касаясь рукояти рапиры, висящей у левого бедра. Певун, не замечая, а может, просто игнорируя явные сигналы неприятия, осыпает вопросами:
— Лорд Геслас, как вы можете путешествовать в одиночку? В такое неспокойное время! У вас есть какой чудодейственный артефакт?
— Только мой опыт, дорогой...
— Марк, господин.
— Для барда у тебя довольно блёклое имя, мальчик.
— Что имена, главное — песни! Хотите, сыграю?
— Покорнейше прошу, не надо, у меня и без того голова болит. Кстати, ты ведь тоже один.
— Такова судьба настоящего искусства. — Ответил Марк, перебирая струны в такт перекатам грома и грохоту ливня по крыше. — Тем более, в повозке материала для песни не сыскать, разве что девчонка попадётся в попутчики. Куда вы, собственно путь держите?
— В столицу, по делам.
— О! Я туда же! Где же сиять барду, как не на столичных площадях? — Воскликнул Марк, наклонился к собеседнику и добавил страшным шёпотом. — Говорят в окрестностях завелась шайка разбойников!
— И что?
— Так ведь страх жуткий! Эй, тавернщик, ты разве не боишься поганых лиходеев?
Хозяин буркнул, не отрываясь от протирки посуды:
— А что им с меня? Дела идут так себе, а сейчас, с этим Годом Хаоса, так и вовсе, даже хуже, чем в первый раз.
— Эх, — вздохнул бард, ударяя по струнам, — не понимаешь ты, старик, сволочной натуры человечьей! Ворвутся, да будут калечить и резать, просто так, для развлечения.
— А я смотрю, ты знаток? — Спросил Геслас, в который раз поглаживая рукоять рапиры.
— Конечно! Это мой хлеб! Коли бард не понимает людей, значит он самозванец или дурак. А может, и вовсе, тьфу, менестрель! — Выпалил Марк, перевёл взгляд на пламя камина и заговорил, понизив голос. — Я слышал местные разбойники совсем лютые звери!
— Что, даже хуже сборщика налогов? — Вклинился тавернщик. — Не поверю!
— А это уже вам лучше знать, господин. — Ответил бард. — Вы ведь местный.
— Да я из дому считай не выхожу...
— Так вот, — продолжил Марк, извлекая из лютни тревожную мелодию, сплетающуюся с шумом проливня, — говорят они просто обожают пригибать молодые деревца к земле, а несчастных путников цеплять ногами за верхушки.
— Зачем? — Спросил дворянин, приподняв бровь.
— Так ведь за разные, а потом отпускают и вжух!
Бард отложил лютню, свёл ладони и резко подняв, разомкнул, изображая голосом треск разрываемой мокрой ткани.
— Хм... у них определённо есть фантазия, хотя и не слишком верится, что дерево сможет так. — Пробормотал Геслас, поглаживая подбородок.
— Не хотелось бы проверять на собственной шкуре!
Во дворе забрехал пёс, загремела цепь. Люди умолкли, сквозь ливень отчётливо слышны тяжёлые шаги по крыльцу и полный ужаса скулёж. Дверь дважды дрогнула, засов ударился о крепления. Пара мгновений замешательства и некто постучал костяшками.
— К-кто там? — Отозвался тавернщик.
— Путник. Разве это не постоялый двор?
— Он самый, сейчас открою.
Бард обнял лютню, наблюдая, как хозяин идёт к двери, держа в руке топорик. Геслас поднялся из кресла, вцепившись в рапиру. Засов нехотя вышел из пазов и в комнату ворвался холодный осенний ветер, полный водяной пыли. Тавернщик попятился, пропуская гостя.
Вошедший, высокий мужчина в тёмном пальто, опускающимся чуть ниже колен. Расходящиеся от движения полы открывают меч в чёрно-красных лаковых ножнах, свисающий у правого бедра. Волосы незнакомца, некогда золотисто-пшеничные, заляпаны кровью, как краской. Розоватые потёки стекают по лицу, обходя густые брови и голубые глаза.
— Боги, что с вами случилось?! — Воскликнул хозяин.
— Разбойники напали возле таверны. — Ответил гость, оглядывая помещение. — Есть ванная или парилка? Хочу нормально помыться.
— Ко... конечно! Но господин, они же сейчас нападут!
— Кто?
— Разбойники, от которых вы сбежали!
— Я их убил. — Ответил мужчина, проходя мимо тавернщика.
Геслас дёрнулся и стремительно побледнел, рухнул в кресло, будто под колени рубанули секирой. Бард подскочил к незнакомцу, закружил, осыпая вопросами:
— Сколько их было? Сэр, как справились? Меня зовут Марк, это Геслас, а вас?
— Ролан.
***
Одежду новоприбывшего чистила жена хозяина, пока он принимает ванную. На удивление отличную, как пояснил тавернщик, под постоялым двором бьёт горячий источник. Ролан намылился, пользуясь жёсткой щёткой, погрузился, закинув пятки на край ванной.
Постарался расслабиться, позволяя горячей воде пропитать тело, вымывая грязь и усталость. Застарелые шрамы, нывшие на погоду, начали утихать один за одним. Ролан блаженно выдохнул и прикрыл глаза, впервые за многие недели наслаждаясь моментом и предвкушая тёплый ужин и мягкую кровать.
Перед выходом тщательно обтёрся грубым полотенцем и закутался в толстый халат. Тесноватый в плечах и короткий, едва доходит до колен. Воздух в зале показался ледяным, но аромат горячей каши с мясом и молодое вино мигом исправили дело.
— Так вы действительно перебили всех разбойников? — Спросил Геслас, встав перед ним.
— Угу.
— Врёшь! Ты же один!
— А что такого сложного? — Со вздохом спросил Ролан, подняв взгляд на нежеланного собеседника. — Это были всего лишь люди.
Левая часть лица благородного дёрнулась и он отступил. Ролан сел в кресло поближе к камину. Поставил тарелку на колени, а бутыль на пол у подлокотника. Блаженно сощурился и принялся за трапезу, стараясь игнорировать назойливого барда.
***
Среди ночи разбудил вопль за стеной и хрястающий звук. Ролан распахнул глаза и соскочил с койки, подхватив меч, лежавший под ним. Отпер дверь и в исподнем выбежал в коридор... столкнулся с Гесласом. Седой отшатнулся, пролепетал торопливо, не спуская глаз с жутких шрамов, покрывающих торс:
— Т-ты слышал это?
— Из комнаты барда... а ты чего тут?
— В отхожее место шёл, да вот перехотел.
Ролан хмыкнул и повернулся к двери в комнату Марка. Подойдя толкнул, ничего, заперта на засов.
— Эй, певун, ты в порядке? — Крикнул Геслас.
В ответ тишина, только по лестнице поднимается хозяин со свечой в руках. Как раз вошёл в коридор, когда путники начали выбивать дверь. Петли жалобно затрещали, засов с хрустом вырвал железные скобы и загремел по полу. Деревянная плита со всего маху ударилась о стену и повисла на полувырванных петлях. Мужчины ввалились в комнату и замерли, едва переступив порог.
Кровать перевёрнута, вещи барда разбросаны, а переломана лютня лежит в дальнем углу. Пол забрызган кровью.
— Где он? — Выдохнул Геслас.
— Не знаю. — Ответил Ролан, оглядывая разгром и целое окно. — Кто это устроил?
— Эй, вы чего творите?! — Гаркнул тавернщик, подходя ближе. — Ох... что здесь произошло?
Ролан смерил его взглядом вошёл внутрь, пересёк комнату, переступая через разбросанные вещи и алые лужицы. Встал у шкафа, взялся за край и что есть силы рванул на себя. Ножки скребанули по доскам пола, добавив косых царапин, шкаф сдвинулся, открывая тёмный проход между стен.
Тавернщик скривился и буркнул:
— Как знал, что нужно было ковёр стелить.
Быстро выхватил из-за пояса короткую дубинку и с полумаха саданул Гесласа по затылку. Глаза седого закатились, тело обмякнув, осело на пол.
— Со мной такое не пройдёт. — Сказал Ролан, сбрасывая ножны с меча.
В тусклом свете заблестела полоса стали, четыре пальца шириной и один толщиной. Тавернщик пожал плечами и сказал:
— Да я и пытаться не буду. Сына!
Из тайного прохода выстрелила волосатая лапища, ухватила зазевавшегося Ролана за голову. Впечатала в стену, как сырое яйцо. Меч выскользнул из ослабевших пальцев.
***
Сознание вернулось с потоком ледяной воды, ударившей в лицо. Ролан застонал и с трудом разлепил глаза, обнаружил себя в подвальной комнатёнке. В горле запершило от смрада гнилого мяса и свалявшейся шерсти. Руки и ноги безжалостно вывернуты за спину и связаны верёвкой. Рядом лежит Геслас, без верхней одежды.
Тавернщик стоит напротив, с пустым ведром, а у его ног лежит бездыханное тело барда. Остекленевшие глаза безучастно смотрят в потолок, а на лице навечно застыл ужас и удивление.
— А вы крепкий, господарь Ролан. — Сказал мужик, ставя ведро на пол. — Сразу видно, жизнь потрепала. Однако, не стоило вам открывать тот проход.
— Это ещё почему? — Просипел Ролан, напрягая руки.
— Сыночку барда за глаза хватит, а теперь мне придётся ещё больший грех на душу брать. Сами понимаете, нельзя допустить слухов! Придётся вам с господином Гесласом помирать... ничего личного.
— Ну так чего мы ещё живы? — Прорычал благородный, сверля хозяина взглядом.
— Так мясо свежее дольше будет. — Ответил тавернщик. — Да, сынко?
Полумрак за спиной расступился и пленникам показался огромный детина, покрытый густой шерстью. Лицо уродливое, будто волчье, с выступающим ртом и торчащими кривыми клыками.
— Это что ещё? — Пролепетал Геслас.
— Ликан. — Буркнул Ролан. — Только неудавшийся. Дефективный уродец, неспособный до конца стать волком или человеком. Ошибка природы.
— Заткнись! — Рявкнул тавернщик и со всего маха пнул пленника в живот.
Сочно хрустнуло, в последний миг мужик увидел, как руки Ролана выскальзывают из пут, а левая ладонь устремляется навстречу. Завизжал, ощутив на лодыжке стальную хватку. Пленник рванул на себя, сжимая до хряста, меж пальцев брызнули красные струйки. Тавернщик упал на спину, в панике оглянулся на сына, но тот, скуля, попятился, пока не вжался в стену.
Ролан сорвал путы с ног и начал подниматься, со страдальческой миной вправляя правую кисть. Трактирщик выгнулся, белый от боли и ужаса, заорал на сына:
— Чего ты встал?! Убей его! Живо!
Ликан заскулил, но шагнул вперёд, памятуя, что почти размазал череп Ролана. Глухо зарычал, сгорбился ощериваясь и вздыбливая шерсть вдоль хребта.
— Чего ты телишься? — Взвизгнул Геслас, ёрзая в путах. — Освободи меня!
— Нет.
— Что? Ты сбрендил?! Хочешь в одиночку с тварью бороться?!
Ролан перевёл взгляд на седого и покачал головой.
— Зачем мне освобождать разбойника?
— Да ты с ума сошёл?!
— Нет, твой зам был очень разговорчив перед смертью.
Ликан переборол ужас и прыгнул, распахивая пасть. Вытянул лапы, целясь в глотку... Прямой удар вмял нос, как сырую глину, отбросил чудовище на пол рядом с отцом. Ролан отряхнул с костяшек рубиновые капли и продолжил:
— Вообще-то, я за тобой и пришёл, но всё пошло не по плану... — Повернулся к онемевшему от ужаса и боли хозяину, сел на корточки и вкрадчиво спросил, сжимая голову, как арбуз. — Где мой меч и вещи?
***
Утром случайные путники нашли тлеющее пожарище, на месте постоялого двора. Рядом, опершись о колодец, стоит мужчина в тёмном пальто и морщась разминает кисть.
— Что здесь случилось? — Спросил старший путник.
— Разбойники напали ночью. — Ответил Ролан. — А может, молнией шибануло, вон какая гроза была.
— Эх... опять придётся привал делать в лесу. — Выдохнул путник, оглядел Ролана и спросил. — Господин, а вы случаем не в столицу путь держите? Выглядите крепким, а нам бы лишний меч не помешал, места и правда беспокойные.
Ролан задумчиво помассировал левую сторону груди, глянул поверх деревьев на клочок неба не занятый тучами и сказал:
— Да, именно туда я и иду.
Помочь автору или просто поблагодарить:
Сбербанк: 5336 6901 6545 6536 (Александр Шавкунов)
Тинькофф Банк: 5536 9138 6842 8034
Яндекс. Деньги/Юmoney: 4048 4150 1190 8106
Qiwi-Карта: 4693 9575 5981 6777 (ALEXANDR SHAVKUNOV)
