К чемпионату мира 2018 в Новосибирске как будто закончился казавшийся бесконечным сериал "городские власти задумались о благоустройстве набережной". Каждая новая серия выпускалась с периодичностью полгода-год и включала в себя заголовки в региональных СМИ, интервью, какие-то заседания, иногда — презентации некоего проекта , бессмысленного по содержанию и демонстрирующего примитивное понимание термина "парковая архитектура". Финалом каждой серии был безуспешный поиск финансирования и набережная оставалась серой гранитно-асфальовой имитацией благоустройства с аляповатыми шатрами "развлекух".
В какой-то момент упорство и явная бесперспективность обращения к теме набережной заставили думать, будто для местных властей она превратилась в удобный и неиссякаемый источник имитации работы о благоустройстве города без необходимости эту работу осуществлять. Так это или нет, но с новым именем и с новым поводом "задуматься" (ЧМ-2018) набережная получила проект от модной студии и, главное, средства (федеральные) на его реализацию. Получилось, впрочем... Впрочем, пока еще не получилось - реконструкция продолжается. По тому, что уже сделано, как всегда, мнения разделились, но сейчас мне бы не хотелось вклиниваться в ряды ни того ни другого лагеря.
Дело в том, что каковы бы не были улучшения, по сути они сравнимы с тюнингом автомобиля (точнее — стайлингом) без починки сломанного двигателя — круто выглядит, приятно посидеть, послушать музыку, сделать селфи, а смысл? При этом двигатель новосибирской набережной следует признать не просто сломанным, а дефектным изначально, поэтому город вынужден ее тащить на буксире вот уже который десяток лет. Остается только пояснить, что в этой столь образно нарисованной картине является мотором, и разобраться, можно ли попытаться его запустить.
Если строго следовать определению, набережная - берегоукрепительное сооружение на береговой полосе. Наиболее привычный вид такого сооружения — вертикальная подпорная стенка. Бульвар вдоль нее, парковые посадки, лестницы вдоль склонов озелененных террас - все то, что на постсоветском пространстве формирует "канонический" образ набережной, является одним из вариантов архитектурного решения береговой полосы. Канон оформился в середине 1930-х как часть очень идеологизированной концепции города-"единого [архитектурного] ансамбля".
И в этой концепции на благоустроенные парки вдоль берегов возлагалась, а зачастую и превалировала, еще и парадная функция (в ряде классификаций парадные набережные вообще выделяются в отдельный тип). Любопытно, что инерция подобного взгляда на решение прибрежных территорий городов сохранилась, даже когда в советском градостроительстве поменялись планировочные принципы. Более того, "рационализация" эстетики отечественной архитектуры после 1950-х годов мало сказывалась и на архитектурно-художественном решении набережных. Набережные, возводившиеся в 1960-80-е годы одновременно с панельными «коробками», продолжали получать архитектурное оформление с использованием гранитной облицовки да витиеватых чугунных оград "Яуза" родом прямо из 1930-х.
Не знаю, было ли это следствием недосмотра со стороны Госстроя, или же набережным намеренно позволили остаться этакими архитектурными оазисами в качестве индульгенции за унылость типовой массовой застройки.
Конечно, парковые набережные возникли задолго до 1930-х, но именно этот тип был назначен фактически единственно правильным для советских городов, соответственно их возводили повсеместно безо всякой рефлексии относительно размеров акватории, градостроительной ситуации и климатических особенностей. В том числе и в Новосибирске, где 9 месяцев в году погода вынуждает перемещаться по улицам короткими перебежками (чего уж говорить про открытую всем ветрам долину широкой реки). Конечно, не самый дружелюбный климат не должен лишать горожан радости прогулок у воды пусть и на короткое время в году, просто в этом случае требуется гораздо более взвешенный подход, чем механический перенос типовых решений.
Отсутствие этой взвешенности легко обнаруживается наличием в большинстве городов оживленных автодорог вдоль набережных, изолирующие парки от жилой и общественной застройки, что в разы снижает их функциональную ценность. Возможно, полвека назад при тогдашней интенсивности дорожного движения это не виделось проблемой, но в Новосибирске умудрились продублировать автодорогу еще и дорогой железной (точнее, они там были задолго до строительства набережной, но тут важнее итог, а не очередность). Прибавьте к этому перепад рельефа и наличие трех издевательских переходов к набережной на 1,8 км длины — наземный через многополосную развязку (!) на Площади Будагова, наземный на пересечении ул. Добролюбова и Большевисткой и совсем эпический маршрут по тротуару Коммунального моста, наземному переходу через съезд с моста, спуску по крутой открытой лестнице, подземному переходу через Большевистскую и под конец проход через «мультимаршрутную» остановку общественного транспорта
Правда в защиту такого опрометчивого решения скажем, что набережная в нынешнем виде - это лишь первые две очереди большого недостроя. Строительство первой очереди (от железнодорожного до Коммунального моста) было начато после возведения последнего и длилось более 10 лет.
Триггером для второй очереди явилось строительство Речного вокзала и гостиницы «Обь», но окончательно завершено уже было во второй половине 1980-х после возведения метромоста. Есть и третий участок, совершенно заброшенный, возле Димитровского моста.
Дальнейшее расширение предполагалось по мере освоения прибрежных территорий - застройки микрорайона "Береговой" (нынешний "Европейский берег"), "нахаловки", замены промышленной застройки начала XX века вдоль ул. Фабричной на все те же жилые микрорайоны и т.д. Такая поточность объяснялась не только функциональной зависимостью между застройкой и рекреацией, сколько технологическими причинами, когда инженерная подготовка территорий под застройку объединялась с намывом грунта набережной. Кстати, кое-что было осуществлено - нынешние Европейский и Ясный берега построились как раз на таких подготовленных и надолго заброшенных участках, а я сам из детства помню панораму Оби с портовыми кранами на фоне гор песка и гружеными этим песком баржами.
В конечном итоге благоустроенный парк вдоль реки по замыслам должен был протянуться параллельно новой застройке от Заельцовского бора до Ельцовки (столь же грандиозные планы были относительно противоположного левого берега при освоении пологой поймы). В этом случае набережная стала бы полноценным компаньоном жилых районов, а ее две первые неудачно расположенные очереди - функциональной периферией, перемычкой между оживленными участками. Вместо этого "периферии" в течении десятков лет пришлось обозначать всю набережную. Более того, этот огрызок еще и "благополучно" исполняет роль главного парка Октябрьского района, цифрами имитируя хорошую обеспеченность района рекреационными территориями.
Таким образом, на протяжении 6 десятков лет со дня основания несчастная набережная была
а) едва начатым долгостроем;
б) расположена вдали от пешеходного трафика;
б) труднодоступна;
в) некомфортна;
г) отвлекала от других проблем благоустройства города;
в) являлась попыткой реализации неактуальной эстетико-художественной концепции.
И как нынешняя реконструкция преодолевает эти базовые недостатки, мне мало понятно (за исключением, и то — частично, пункта «в»). Именно базовые недостатки и предопределили само появление проблемы набережной, и поэтому так долго не могли найти финансирования, ибо для любого инвестора она не заключала в себе даже имиджевых приобретений, что бы ни рассказывали путеводители про "любимое место отдыха новосибирцев". Но новосибирцы легко переключились на иные виды досуга, ставшие доступными при некотором росте благосостояния населения и повышении мобильности за счет стремительной автомобилизации. Заметьте, повышение мобильности не преодолело проблему труднодоступности набережной, а, считай, усугубила ее.
Но пункт «г» из абзаца выше продолжает действовать, потому как продолжается действие пункта «д». И дело тут, как я уже писал, в безальтернативности сформированного под влиянием упомянутой концепции архетипа прибрежного парка (не в парке как таковом). Едва ли не главный композиционный элемент — подпорная стенка, на презентационных эскизах красиво омываемая волнами, отказывается формировать четкую линию регулирования такой реки как Обь. Намываемые рекой отложения формируют по сути новый ярус прибрежной полосы (еще и с собственным озеленением)
Да и вообще, согласно специальной литературе, целесообразность подпорных стенок в качестве берегоукрепительного сооружения обуславливается технологическими причинами (наличие причалов, пристаней и т.п.), в условиях стесненной городской застройки и при больших нагрузках на грунт вблизи берега — где все это в нашем случае, когда береговая полоса на большей части расширена аж на 100+ метров? Кто должен оценивать красоту каменной облицовки подпорной стенки со стороны воды, когда до другого берега более 600 метров? Возможно, в свое время задумывалось, что это будут пассажиры судов (хотя фарватер тоже отстоит на приличное расстояние от берега), но нынешняя интенсивность речной навигации в любом случае делает данное предположение неактуальным. Да и вся архитектурная концепция неактуальна, и никакой модный нынче «паллетный» дизайн открытых общественных пространств не способен ничего в ней изменить и переосмыслить. Прибавьте к этому еще и темпы реализации — 1800 погонных метров за 30 относительно благополучных лет — а потом еще 30 лет обдумывания, как переделать уже сделанное. Должно быть ясно, что требуется выработка принципиально нового подхода к архитектурному формированию прибрежных территорий — относительно быстрого и недорогого в реализации при этом, конечно же, комфортного для горожан. И именно на это должно быть направлено основное внимание, а не на пляски вокруг итогов неудачного и непомерно затянувшегося архитектурно-ландшафтного эксперимента.
Так что же тогда делать с имеющимся бесперспективным участком бесперспективной набережной? Ответа у меня два.
1. Ничего. Ну, до тех пор пока положения некоего «нового подхода» не будут реализованы на участке +/- 3 км от существующей набережной.
2. Наполовину снести и застроить . Звучит на первый взгляд дико, но прошу сразу не пугаться. В этом случае, в качестве компенсации за утраченные зеленые насаждения следует требовать (прописывать в техусловиях) от будущего девелопера возведения скверов и парков в других частях города (в том же Октябрьском районе). В этом случае парк получит столь необходимый ему трафик, а некоторая часть новосибирцев - столь дефицитные зеленые рекреации в пешей доступности. Отчасти это уже реализуется при помощи новой застройки осуществляемой по периметру существующих участков набережной.
Возможно есть и третий, и четвертый и двадцать пятый ответ, надо только искать
