Впервые я услышал о Николае от бывшей сотрудницы российского объединения «Госконцерт», отвечавшей за связи с Италией. Мы были дружны, и, узнав, что я собираюсь в эту страну, она сказала, что непременно хотела бы вручить мне кассету с записью выступления Николая, так как считала его совершенно изумительным. Эту кассету я бережно хранил несколько лет, и когда в 1995 году вернулся в Парижскую оперу в качестве ее директора, пригласил к себе главу балетной труппы Брижитт Лефевр, передал ей кассету и сказал: «Этот танцовщик чрезвычайно одарен. Было бы неплохо его пригласить. Нужно придумать, как это сделать». Но сразу пригласить Николая не получилось.
Прошло несколько лет, и в сентябре 2001 года я увидел его на сцене Большого театра в балете «Баядерка». Николай запомнился мне своими прекрасными артистическими качествами — виртуозной техникой, пленительной лучезарностью, музыкальной пластичностью и светским величием. Месяц спустя я присутствовал в Большом театре на премьере балета Ролана Пети «Пиковая дама». Представ в роли Германна, Николай дал этому пушкинскому образу очень личностную интерпретацию. В ней раскрылись и новые грани исключительно богатого артистического дарования Цискаридзе.
Я всегда был преданным приверженцем дружеских отношений между Россией и Францией, между Большим театром и Парижской оперой, поэтому очень настаивал на том, чтобы Брижитт Лефевр дала возможность Николаю, который уже стал звездой у себя на родине, выступить у нас в Парижской опере. В итоге в декабре 2001 года он приехал в Париж, чтобы танцевать партию Солора в трех представлениях «Баядерки». Этот балет идет в Париже в постановке и хореографии Рудольфа Нуреева, существенно отличающихся от традиционной версии «Баядерки» в Большом театре. Поэтому Николай должен был выучить совершенно новый для него хореографический текст, а затем исполнить его в паре с нашей звездой — Мари-Аньес Жилло, с которой никогда раньше не танцевал.
Видеозапись «Баядерки» в Парижской опере 2001 года:
Дебют Николая на сцене Парижской оперы стал для него и для нас необычайно волнующим. Его выступление одновременно было и серьезным испытанием, которое он с честью выдержал. Николай все исполнил великолепно; он получил овации публики, горячие приветствия труппы и восторженные рецензии балетных критиков.
В октябре 2003 года Николай вновь приехал по нашему приглашению в Париж, чтобы работать с Роланом Пети и танцевать главную партию в его балете «Клавиго». Но во время сценической репетиции во дворце Гарнье произошел несчастный случай — Николай оступился и упал, серьезно повредив колено. И хотя мы были здесь ни при чем, я как директор Парижской оперы чувствовал свою ответственность, равно как и руководство Большого театра. Несчастные случаи происходят всюду, танцовщики часто получают травмы. Но это случилось у нас, и я был глубоко опечален, потому что в беду попал Николай, к которому я испытываю чувства дружбы, восхищения и уважения. Когда видишь, как страдает такой великий танцовщик, получивший опасную травму во время репетиции в театре, который ты возглавляешь, ты переживаешь сильное потрясение. Не только я — все были потрясены, и, конечно же, Брижитт Лефевр, на глазах которой это произошло.
Мы искренне полюбили этого улыбчивого и добродушного танцовщика, оценив не только его артистические, но и личные качества. Николай — человек необычайно обаятельный, сердечный и очень любезный. Мы приложили максимум усилий, чтобы Николая лечили в лучших условиях. Он был госпитализирован в известную клинику, где его удачно прооперировали, но, к несчастью, в рану попала инфекция. Нужно сказать, что подобное иногда случается. В течение нескольких недель мы опасались, что его состояние может ухудшиться. Мы навещали Николая в клинике и были чрезвычайно обеспокоены его болезнью.
Но постепенно он ее преодолел, вышел из клиники и поехал на реабилитацию в крупный центр на юго-западе Франции, возле Биаррица, где восстанавливаются травмированные спортсмены. Там Николай находился достаточно долго, понемногу начал выздоравливать и вновь обретать свои замечательные качества танцовщика. В итоге он вышел из сложнейшей ситуации. Это был период чрезвычайно большой тревоги, который одновременно больше всего сблизил меня с Николаем. Для окончательного восстановления своей физической формы он был вынужден провести несколько месяцев во Франции. Длительный период реабилитации стал самым сердечным в наших отношениях. До сих пор у нас сохранилась теплая дружба.
Я берегу дорогие для меня воспоминания о первом блистательном выступлении Николая в Парижской опере и, конечно, о том, как мужественно он преодолевал страдания, выпавшие на его долю после травмы.
Эта грустная история, к счастью, ушла в прошлое. Сейчас Николай в прекрасной форме, успешно продолжает свою карьеру, неуклонно следуя своим артистическим принципам. Он очень разумно выбирает роли. Я никогда не видел его в партиях, которые ему не подходят. Это танцовщик с ярко выраженной индивидуальностью, обладающий прекрасными внешними данными и завидной элегантностью. У него лучезарное лицо и красивый силуэт. Он занимает важное место в современном мире танца, потому что это яркая, богатая и сильная личность. Его невозможно сравнивать с кем-то из больших артистов, так как его талант очень своеобразный и необычайно многогранный. Он вдохновляет хореографов на постановку балетов. Сегодня есть много превосходных танцовщиков, но для создания новых произведений хореографы выбирают лишь таланты с волшебной магией. Своей поэтической одухотворенностью Николай привлекает многих выдающихся постановщиков нашей эпохи.
Как все великие танцовщики, он постоянно находится в творческом поиске: его танец становится все более глубоко осмысленным, эмоционально насыщенным и тщательно отшлифованным. Надеюсь, он будет танцевать еще долго, думаю, лет двадцать, а потом, как и всем танцовщикам, ему нужно будет перестроиться. Я слышал, что у Николая уже есть ученики. Не знаю, хороший ли он педагог. Наверное, да, ибо он уже пробовал себя на этом поприще. Чтобы преподавать, нужно иметь особый дар. Может быть, у Николая проявится и балетмейстерский талант, что позволит ему стать хореографом и однажды возглавить балетную труппу в России или за рубежом.
Я абсолютно уверен, что он сможет еще очень многое дать искусству танца, и от всей души желаю вновь увидеть его на сцене Парижской оперы либо по ее приглашению, либо с балетной труппой Большого театра, которая регулярно здесь гастролирует и после моего ухода с директорского поста. Я счастлив, что начатые по моей инициативе обмены между балетной труппой Парижской оперы и Большого театра стали доброй традицией.
Юг Галь (2010 г.)
