Автор: Hoomkeen.
...
Пик кризиса начала V века наконец-то миновал.
Уход готов из Италии, покорение своенравного правителя Африки и, что самое главное, успешная политика Констанция, который по старой доброй традиции заставил варваров сражаться друг другом за право дружить с империей облегчило заботы Равеннского двора об умиротворении населения. Из всех провинций в Рим потянулись обратно несчастные беглецы, вскоре уже префект Альбин уведомлял императора о том, что требуется увеличить нормы выдачи хлеба, так как был день, когда за сутки в город вернулось 14000 беженцев. Чувство ужаса, вызванное падением Рима, постепенно притуплялось.
В 417 году в Рим прибыл император Гонорий. Никогда ещё вступление императора в Рим не было таким печальным и постыдным. Перед колесницей Гонория шел, закованный в цепи, Аталл, позор которого падал на самого императора. Римляне, удрученные чувством воспоминаний о собственном унижении, встретили своего властителя рабскими возгласами и немыми упреками. Не звучали оды Клавдиана, не раздавались приветствия гордым полководцам. Гонорий увещевал римлян снова придать блеск и величие городу, и продажные голоса льстецов дали императору прозвание восстановителя.
Но Рим действительно уже оправился от нанесенного ему удара. Вскоре привычная суета дней вперемешку с празднествами потекла привычным чередом, ближайшее будущее вновь обрело ясность, обыватели стали робко загадывать планы на будущее империи.
Современник тех событий Кла́вдий Рути́лий Намациа́н, чьё произведение «О моем возвращении» частично сохранилось для истории, утешал город в его падении и своими вдохновенными стихами призывал его поднять снова свою достойную голову, украсить ее лаврами и короной из стен с башнями и снова взять сверкающий щит. Пусть примирение заставит забыть ужасы разграбления, и пусть боль утихнет при взгляде на небо, так как и небесные светила опускаются, чтобы снова подняться.
Рим снова восстанет, как законодатель вечных времен, только один не страшась, что парка обрежет его нить; снова страны будут платить ему дань, и добыча, взятая у варваров, наполнит его гавани; Рейн вечно будет возделывать ему землю, Нил разливаться, Африка давать ему свои богатые жатвы, и сам Тибр, как триумфатор, увенчанный тростником, понесет на своих волнах римский флот.
Пожелания этого языческого поэта, к счастью для остальных стран, не сбылись... Однако из пепла древности стал медленно прорисовываться новый облик города, который долгие столетия будет господствовать над половиной мира крестом и мечом.
В то время как политически Рим ослаб и с трудом управлял неспокойными провинциями, был один институт, который в эти годы только усиливался. Это была церковь, а если конкретнее - папство. Во времена императоров церковь стала сосредоточением нравственного протеста и стремления к свободе, но пока в духовном плане происходили славные и благородные дела, церковные институты все больше утверждались и в мирской жизни, впитывая в себя то, что их окружало - имперскую идеологию.
Непрерывно росло хозяйство - дары, главным образом земли и поместья, которые получили название патримоний притекали в церковь. Благочестие римских граждан, особенно женщин, умножало богатства. Что-то приобреталось покупкой. Ещё при императоре Константине христианских священников освободили от налогов, тогда же в церковь внесли иерархию, копирующую имперскую схему управления, и епархии с приходами управлялись теперь сетью подчиняющихся Риму духовных чинов. Епископ Рима к V веку уже был крупнейший землевладелец западной части империи, кроме того исторической удачей папства оказалось то, что Рим был единственной основанной апостолами церковью на западе. Это дало право Папе Римскому претендовать на главенство над всеми церквями этой половины империи.
После 417 г. город был поглощен спором с пелагианами, мужественными защитниками свободы воли против деспотического догмата августиновского предопределения и признания за церковью исключительной власти искупления; к этому присоединилась сильная избирательная борьба из-за обладания епископским престолом. Грек Зосим, преемник Иннокентия, умер в декабре 418 г.
Между тем как большинство духовенства и народа избрало епископом римлянина Бонифация в церкви Св. Марцелла, противная партия в Латеране выдвинула кандидатом архидиакона Евлалия. Народ стоял за Бонифация, но префект Аврелий Аниций Симмах, остававшийся язычником, поддерживал своего друга Евлалия. Симмах послал Гонорию письмо, в котором высказывался против Бонифация, и император, утверждавший епископов, приказал объявить епископом кандидата префекта. В народе начался раскол.
Посланников и глашатаев избивали, противники оккупировали различные церкви, наконец, партия Бонифация смогла донести до Гонория и свою точку зрения на вопрос, стало ясно что дело очень сложное и было объявлено о подготовке к большому судебному процессу - собору в Равенне. До тех пор обоим папам запрещалось показываться в Риме, и они расположились за его стенами. Бонифаций поместился на кладбище за стенами города; Евлалий, выбрав себе местом пребывания одну из загородных церквей в Анциуме, проник, однако, в город, чтобы во время Пасхи и отслужить обедню в Латеране. Этот факт дерзкого поведения оказался решающим, собор отменили, Евлалия прогнали в Анций а Бонифаций был признан законным папой Римским.
Это событие было весьма символично. Утратив возможность влиять на политику окружающих стран, римляне стали значительно внимательнее относиться к духовной жизни - выборы епископа с тех пор и навсегда стали для них одним из важнейших событий в городской жизни.
Священники ревностно восстанавливали богатства церкви, и книга пап тех времен полна записей о щедрых пожертвованиях из золота и серебра, сосудах светильниках, престолах и скульптурах, которыми наполнялись здания церквей. Тщетно святой Иероним предупреждал против такой роскоши: "...Мраморные стены блестят, потолки горят золотом и престолы сверкают благородными камнями, но истинным служителях Христа не приличествует блеск..." Увы, пусть Господь и благословил бедность, но тщеславные священники римских церквей продолжали стремиться к тому, чтобы превзойти в своих храмах восточную роскошь Соломонова храма, заимствовав не только утварь, но и роскошь священнических одеяний.
Таким образом в промежуток одного поколения Рим воспрял после падения, а по империи вновь пошли рассказы о несметных богатствах, накопленных Вечным Городом и ждущих того, кто достаточно удачлив и смел, чтобы дерзнуть явиться за ними.
Ссылки на начало нашего экскурса по тёмным векам:
- Рим перед своим падением
