Обычно СССР ассоциируют с развитием науки в области физики и математики. Но не все так было гладко. Советский ученый с имперским образованием Александр Фридман был первым после Эйнштейна, кто заложил основы современной космологии. Именно он в 1922 году предложил нестационарное решение уравнения Эйнштейна, в котором изотропная Вселенная расширялась из начальной сингулярности. По сути, это была пред-теория Большого взрыва.
Однако автором теории Большого взрыва стал католический священник бельгийского происхождения Жорж Леметр, а не советские ученики Фридмана. После Леметра и работ американского астрофизика Эдвина Хаббла ученое сообщество СССР испытало кризис, потому что новая теория противоречила "диалектическому материализму".
Продолжателем идей Фридмана стал советско-американский ученый Георгий Гамов, которого нобелевский лауреат по физике Лев Ландау называл лучшим теоретиком СССР. Но Гамов покинул советскую Россию в 1931 году, о причинах эмиграции он написал в автобиографической работе 1970 года "Моя мировая линия". Вот что пишет Гамов о том, как СССР запрещала использование матричной квантовой механики:
"Другим декретом Коммунистической академии матричная механика Гейзенберга объявлялась антиматериалистической, и физикам-теоретикам приказывалось использовать исключительно волновую механику Шредингера. Обратное мнение недавно было выражено знаменитым британским физиком П.А.М. Дираком, который считает, что Гейзенберг прав, а Шредингер не прав.
В этой связи я имел неприятный опыт, оставаясь в Ленинграде с 1931 по 1933 гг. Меня попросили прочитать популярную лекцию в Доме ученых для смешанной аудитории о современной квантовой теории. Когда я начал объяснение соотношений неопределенности Гейзенберга, диалектико-материалистический философ, прикрепленный к этому учреждению, прервал мою лекцию и распустил аудиторию, а на следующей неделе я получил строгое указание от своего университета никогда впредь не говорить о соотношениях неопределенности.
Кто-то еще скажет, что диалектический материализм основан на науке? Затем в 1931 году Гамову отказали выехать на конференцию в Рим для участия в научной конференции. Потом произошел еще один отказ. Гамов со своей женой решили бежать, им это удалось только в 1933 году. На Западе Гамов написал множество работ по космологии, квантовой механике, атомной и ядерной физике, и даже генетике. Занимался популяризацией науки. В 1948 году он внес свой вклад в развитие теории Большого взрыва, выпустив работу о "горячей Вселенной".
Основная идея советской космологии 30-х годов заключалось в том, что материя бесконечна, не имеет границ. Эмпирически это доказать невозможно, но многими советскими учеными и философами данный постулат был принят на веру, его прописывали в советских учебниках и энциклопедиях. Вот как выглядит определение "Вселенной" в Большой советской энциклопедии:
"Вселенная - весь мир, безграничный во времени и пространстве и бесконечно разнообразный по тем формам, которые принимает материя в процессе своего развития."
Советские диалектические материалисты в погоне за культом материи забыли, что представление о бесконечности Вселенной основано на космологии Ньютона, который был не просто физиком-астрономом, но также теологом и религиозным философом. Его представление о бесконечности Вселенной сопрягалось с идеей о вечности божества. Представление Маркса и Энгельса строились на классической космологии Ньютона, советские идеологи просто переняли слова отцов-марксистов как догму и поверили в нее. Любое отступление считали ересью.
Теорию Большого взрыва рассматривали как продукт буржуазной идеалистической мысли. Критикой "ограниченной Вселенной" занимались многие советские астрономы: Вартан Тер-Оганезов, Морис Эйгенсон, Кирилл Огородников и т.д. Больше всего вреда нанес первый, из-за него репрессировали многих других советских астрономов.
Эйгенсон в своей работе "Большая Вселенная" 1936 года даже пытался оправдать идею бесконечности Вселенной с помощью спекулятивного термина "Метагалактика":
"Если идеалисты, сторонники космологических теорий конечного Мира, видят в нашей, по многим признакам, действительно, конечной Большой Вселенной— всю Вселенную вообще (ошибочно перенося на всю Вселенную конечные свойства первой), то для материалистов наша Метагалактика, наша Большая Вселенная есть, вероятно, лишь конечный метагалактический остров, один из мириадов подобных ему островов в бесконечной Вселенной".
Предполагалось, что марксистско-ленинская доктрина о бесконечности Вселенной является аксиомой современной космологии, поэтому любая идея о конечности Вселенной, с точки зрения советских космологов и философов-материалистов, приводит к идеализированному представлению о мире. Если же советские ученые "чудесным" образом приходили к релятивистской космологической концепции, то их обвиняли в том, что они недостаточно поняли марксизм, а значит и научный метод как таковой.
Антинаучность советского академизма привела к продолжительному забвению современной космологической теории в советской науке. Теорию Большого взрыва долгое время рассматривали как проявление идеализма и религиозной философии, что на самом деле полный абсурд.
