Дарья Васильевна уже 4 дня места себе не находила. Что -то ее любимая внучка, ее Наташенька давненько в гости не забегала.
Ой и не спокойно на душе, вот и дед говорит, не придумывай, Даша. С девченками заигралась, забегалась, лето же на дворе, не до нас ребенку, а сам нет-нет, да и глянет вверх по улице, откуда всегда Наташа прибегает.
Ох, что то тут не ладное, не нравится мне эта Оксана, темная она какая то, и Алешке нашему не пара. Совсем с сыном общаться перестали с ее появлением, злой он стал, сам не свой, и зачем только ребенка у нас забрал? Не место ей там, лишняя она, этой вертихвостке свой то ребенок не нужен, а чужой и подавно. Эх, Лена, зачем же ты так рано ушла, кому ж ты свою кровиночку оставила? Хоть и не приняла я тебя сначала, а ведь потом полюбила как дочку родную.
- Вот, прошу любить и жаловать, это моя Лена, говорил Алексей, впуская в калитку смуглую темноволосую хрупкую девушку.
-Здравствуйте, мне Леша очень много про вас рассказывал, очень рада познакомиться, тихо сказала Лена родителям Алеши.
-Да что же вы стоите то, проходите, проходите скорее.
-Лешка, обормот, ты почему не предупредил что гости у нас будут? Я бы приготовилась!
-Дарья Васильевна, а давайте я вам помогу, улыбнулась Лена.
Пожилая женщина тряхнула головой, пытаясь отогнать от себя воспоминания.
-Ну что ревешь? А ну, вытри слезы.
-Я же помочь хотела, Дарья Васильевна, я правда, не специально!
-Иди уже, помощница!Умывайся да чай пить будем, успеем еще ужин приготовить, пока это мужики с работы придут .
-Да я же думала что это легко, вы вон как ловко чугунки с печи вытаскиваете, ррраз, и готово, взяла эту штуку рогатую, да не удержала, вот чугунок с супом и упал.
-Да шут с ним, с чугунком, и с супом тоже, главное, сама не обварилась. А суп мы с тобой сейчас на газу сварим, вкуснее прежнего будет. Ничего, девонька, всему научишься, Москва не сразу строилась.
Маленькая, хрупкая, с нежными руками, большими карими глазами, Лена была очень красива, и наивна, как ребенок. Совсем она к деревенской жизни не приспособлена была, да и где бы ей к этой жизни приспособиться, если всю жизнь прожила в городе, а деревню видела только на уборке картофеля в школьные и студенческие годы, а сельскую живность на картинках в книгах.
-Пошла цыплят кормить- не в ту стайку залезла, ее курица чуть насмерть не заклевала, со смехом рассказывала Дарья Васильевна своему мужу.
-А ты, вместо того, чтобы смеяться, помогла бы девченке да научила б ее всему, виш, старается, и огород посадила, и в дому колхозном чистоту навела, занавеси повесила, не сегодня-завтра уйдут от нас молодые.
Да я ничего, Паш, я вижу, что старается, молодец. Только не деревенская она, не умеет же ничего, ей бы в городе жить , где привыкла, с водой и туалетом в доме, а не с колонки воду таскать. да видать, любит она оболтуса нашего, раз из города за ним поехала.
А ведь и правда, всему научилась Лена. И хлеб в русской печи пекла, и обеды там же готовила, редко конечно, только когда опару ставила, под шумок и чугунок со щами в печь отправляла, и штукой рогатой- ухватом, так уверенно пользовалась, будто и из рук не выпускала никогда. А воду ей Алёшка сам теперь таскает, во фляги наливает про запас, чтоб не надрывались его Леночка.
И огород колосился, и дома чистота и порядок, и Лешка всегда счастливый и довольный. Родителей мужа любила и уважала, и они отвечали ей взаимностью. Деревенские с уважением относились, приняли. Кому что сшить, заштопать, все к Лене несли, никому не отказывала. А уж торты какие пекла! Прям как магазинные, с розочками, ни один праздник без Леночкиных тортов не обходился. А уж когда Наташа родилась, радости молодых не было предела. Жаль только, недолго счастье продлилось, Наташе пятый годок шел, когда заболела Лена. Чуть больше года прошло, и угасла молодая красивая женщина, потухла, словно спичка, осиротив доченьку свою, кровиночку, и мужа. Ушла тихо, ночью, в казенной больничной палате, не перенес истощенный болезнью организм очередную операцию.Похоронили ее в ослепительно яркий , морозный день февраля на городском кладбище.
Как некрасиво сватья на кладбище скандал устроила, ну да она мать, ее понять можно, шутка ли- детей своих поперед себя хоронить. Не дай бог, врагу не пожелаешь.
-Это ты все виноват, слышишь? Зачем ты ее в эту деревню потащил? Жили бы в городе и Леночка моя была бы живая! Молчишь? Конечно, молчи! Это ты ее угробил! Ты! Своими коровами , свиньями, ведра с водой моя девочка таскала, вот и надорвалась. Будь проклята ваша деревня, хозяйство ваше, и ты! Ты будь проклят!
Да что же ты такое говоришь, сватья? Разве так можно? Разве же мы виноваты, что так случилось?Болезнь не выбирает...
-Замолчи! Слушать ничего не хочу!
-Горе у тебя, Анна, так и у нас радости мало. Не кидайся проклятьями, люди смотрят.. Надо думать как дальше жить, дитё ведь у них, о ней то подумай.
-Да плевать мне на людей. Дитё говоришь??? А мне мое дите кто вернет? У нее отец есть, пусть он и заботится , мне она не нужна.
Вот уж полтора года прошло, как схоронили Лену, а Анна, сватья, так ни разу и письма не написала, и в гости не приехала. Не нужна ей внучка, оказывается, правду тогда на кладбище она сказала.
-Так, Дарья, а ну, не хандрить, сама себе приказала женщина. Сейчас вот умоюсь, возьму гостинцы да в гости к молодым наведаюсь, что -то у них там происходит?
-Здравствуй, Марь Степановна! Как жизнь? Как здоровье?
-Здравствуй, Даша, вот, скриплю помаленьку, день-деньской под березкой сижу, ноги то не ходят уже, годы берут свое. Ты поди ка сюда, чего скажу.
История основана на реальных событиях, имена участников описываемых событий изменены.
Подписывайтесь на мой канал, комментируйте, ставьте лайки.
С вами как всегда Язва Алтайская.
