На мировом рынке вакцин против Covid-19 развернулась жесточайшая конкурентная борьба, в которой информационно отыгрывается каждое новое событие связанное с применением той или иной вакцины. Дело еще осложнено тем, что в расклад более чем активно вмешивает геополитика, пытающая навязать потребителям вакцин свои идеологические фильтры…
Сразу уточним, что цикл стандартной практики разработки вакцины, подразумевающий множество проб и ошибок, занимает от 10 до 15 лет. Так что неожиданно свалившаяся на голову задача разработать и протестировать вакцину за год-полтора (сначала на клеточном материале, потом на животных и, наконец, на людях) – это форс-мажор для всех разработчиков без исключения. После этого начинается период национальной сертификации (сначала для экстренного вакцинирования, потом для общего вакцинирования, включая вакцинацию пожилых). Затем препарат должен добиться двухстороннего международного признания, как юридического, так и через тестирования на добровольцах не из страны, откуда разработчики. И завершает процесс сертификации вакцины многостороннее международное признание Европейским агентством лекарственных средств и Всемирной организацией здравоохранения. В общем, путь очень даже не короткий во времени, и далеко не во всех случаях его можно сократить проявлением политической воли (потому что политикам эта торопливость может очень даже выйти боком).
А ведь после этого нужно еще и собственно массовую вакцинацию населения провести с кучей проблем масштабирования производства вакцины, организации логистических процессов и пиаровского сопровождения вакцинации!!! И никто не может полностью исключить, что конечные результаты вакцинации окажутся далекими от оптимистичных прогнозов на ранних и промежуточных стадиях. Лидером в итоге может оказаться вовсе не тот, кого таковым объявили на начальных стадиях этого мирового бизнес-медицинского шоу.
Потенциальных вакцин (на разных стадиях разработки) сейчас – более 200. Вакцин, доведенных до стадии испытаний на людях, – не менее 64. Вакцин же, дошедших до 3-го этапа испытаний на репрезентативно значимой выборке людей более, чем 1000 испытуемых, и получивших национальный сертификат по состоянию на 29 января 2021 года всего 9. Это (если брать упрощенные названия, чаще всего принятые в СМИ):
- российский препарат «Спутник V»;
- немецко-американо-китайский препарат Comirnaty (на начальной стадии именовался Pfizer‑BioNTech COVID‑19 Vaccine ) ;
- американская Moderna;
- т.н. «Оксфордская вакцина» (разработка Оксфордского университета и англо-шведской компании AstraZeneca );
- китайская Cinovac;
- китайская CInofarm;
- китайская Convidica;
- российская ЭпиВакКорона;
- индийская Covaxin.
Как разворачивается многоходовая репутационная конкуренция между этими вакцинами на мировом рынке в условиях форс-мажора и огромной востребованности?
Прежде всего, развернулась борьба за то, что первым сертифицирует на национальном уровне свою вакцину. Этот этап 11 августа 2020 года формально выиграла Россия с вакциной Спутник V , за что ожидаемо и получила критику от Запада по полной программе (из-за того, что тогда еще не были получены и опубликованы результаты 3-го этапа испытаний на репрезентативной выборке из более 1000 добровольцев). Наши объявили, что юридическое ускорение сертификации вполне оправдано с учетом огромного опыта накопленного в области вакцинирования в советское и постсоветское время. Этот аргумент тут же был объявлен оппонентами голословным и пропагандистским.
На втором этапе конкурентной борьбы соревнование шло уже за рекордный процент эффективной вакцинации и минимальный процент тяжелых/летальных осложнений.
Уточним, что на вопрос о том, какая из вакцин лучше, не может быть универсального и подходящего абсолютно всем ответа. Потому с точки зрения противовирусного имуннитета все мы несколько разные. У нас разный возраст, разный пол, разная картина хронических заболеваний, разная группа крови, разный тип этногенетики, разные по температуре и влажности условия проживания и т.д. Таких значимых факторов разности между вакцинируемыми набираются десятки, если не сотни. Поэтому в теории, если для конкретного пациента есть реальный выбор вакцин, то конкретную вакцину конкретному пациенту должен назначать врач после чрезвычайно дорогой индивидуальной диагностики на клеточном уровне. Но в реальности для пациентов, не являющихся VIP -ами, все проще и намного экономнее (вплоть до нулевых затрат из-за отсутствия доступа к вакцине).
Президент США Дональд Трамп пообещал, что у американцев вакцина будет уже осенью 2020 года. Китай при этом в основном третировался Западом как источник пандемии, а не как страна, из которой может прийти решение проблемы вакцинации для всего мира. Внешнеполитический аспект блокировки пандемии осложнился разных стратегий вакцинации Евросоюзом и «разводящейся» с ней Великобританией.
Сертифицированные ныне вакцины разрабатывалась на разных типах технологических платформ. Т.н. «векторная платформа» использовалась российским «Спутником V », «Оксфордской вакциной» и китайской Convidicea. Т.н. мРНК-платформа использовалась для получения американской Moderna и немецко-американо-китайского Comirnaty . Сопоставимость прогнозируемых результатов разных вакцин затрудняло по меньшей мере еще два обстоятельства. Во-первых, в «Оксфордской вакцине» используется аденовирус, который поражает шимпанзе и к которому у людей нет иммунитета. Во-вторых, выяснилось, что процент эффективности вакцины на испытаниях довольно сильно зависит на малой выборке от доли медработников, уже работавших с больными коронавирусом, в общем числе испытуемых добровольцев (по сути, можно было бы вполне честно «нарисовать» почти любой процент эффективности, варьируя долю плотно контактировавших ранее с коронавирусными больными).
Продолжение следует
