2008 подписчиков

Западные башкиры: численность и расселениев конце XIX – начале XX века. Часть 2.

3 февраля 20213 фев 2021

2009

10 мин

Оглавление

Башкиры оставались единым этносом
Нурислам КАЛМАНТАЕВ, кандидат исторических наук.

Башкиры оставались единым этносом

Материалы переписей конца XIX – начала XX века свидетельствуют об увеличении башкирского населения. Как отмечает историк М.М.Кульшарипов, лидеры башкирского национального движения в период завоевания автономии говорили и действовали от имени двухмиллионного башкирского народа [5].

Правда, советские историки и этнографы отмечают, что в ходе переписи 1897 г. вместе с башкирами могли быть учтены так называемые «новые башкиры» [6]. Этнограф Р.З.Янгузин делает вывод, что в составе башкир в ходе Первой всеобщей переписи населения было зафиксировано около 200 тыс. тептярей и мишарей [7]. Следует отметить, что включенные в состав башкир часть тептярей и мишарей признавали свою этническую принадлежность к башкирскому этносу. Об этом Р.Г.Кузеев пишет так: «Рост численности башкир к 1897 г. до 960–1010 тыс. произошёл также вследствие дальнейшего проникновения в башкирскую этническую среду, а нередко и ассимиляции башкирами пришлых этнографических групп» [8]. В данном случае речь идёт, в основном, об этнокультурном сближении и вхождении части тептярей в состав башкирского этноса. Историк А.З.Асфандияров считает, что понятия «тептяри», «припущенники» характерны только для башкирского общества [9]. Известно, что башкиры добровольно вошли в состав Русского государства. В числе других условий присоединения было и то, что Московское правительство сохраняло за башкирами все земли и признало их вотчинное право на них, что подтверждалось указами царей. К моменту вхождения башкир в состав Русского государства исторический Башкортостан раскинулся на обширной территории: от левых берегов Волги на западе до притобольских степей на востоке, от Илека и среднего течения р.Яик на юге и до среднего течения Камы на севере. Таким образом, башкиры занимали огромные территории и находились в составе Русского государства в особом привилегированном положении – только они имели вотчинное право на землю. Став частью большой империи, осваивали новые территории, вместе с русскими войсками защищали свою Родину от иноземных захватчиков. Постепенно на башкирские земли с запада потянулись переселенцы – русские, татары, мишари, чуваши, марийцы, мордва, которых башкиры припускали на свои земли на определенных условиях (в качестве припущенников). Со временем из этой категории переселенцев крестьян образовалось сословие тептярей. А.З.Асфандияров считает, что первоначально припущенниками становились отдельные башкиры или население целой волости, лишившиеся вотчинного права на землю из-за определённых социально-экономических и политических причин. Его лишались, прежде всего, активные участники многочисленных восстаний [10].

Если первыми припущенниками на западе башкирского края были башкиры, то с началом массовой колонизации ими становились и безземельные татарские, мишарские, марийские, мордовские, удмуртские, чувашские крестьяне.

После вхождения в состав Русского государства башкиры первоначально не нуждались в защите своих земельных интересов со стороны центральной власти. Когда же масштабы переселения в регион возросли, такая необходимость возникла. В 1759 г. Темир Мутин от имени всего башкирского народа представил в Сенат доношение с просьбой запретить захват «старинных наших жалованных земель» и узаконить правило скрепления купчих только при согласии башкир всей волости. В сентябре этого же года Сенат принял указ и уведомил этим документом Оренбургскую губернскую канцелярию, чтобы «впредь оному башкирскому народу никому никаких обид и разорений не чинить и в угодьях их насильством не селиться» [11].

Следует несколько слов сказать об авторе доношения. Темир Мутин является выходцем из башкир-вотчинников рода Мутиных д.Такталачуково Гирейской волости Казанской дороги Уфимской провинции (ныне – Актанышский район Республики Татарстан). В 1759 г. он прибыл в столицу в составе делегации башкирского народа для выражения верности императрице Елизавете Петровне. Эту аудиенцию у царицы Темир Мутин использовал для доведения властям о наличии проблемы с переселенцами на башкирских землях.

Со временем из среды припущенников сформировалась особая сословная группа – тептяри. Как известно, сословное деление было характерно для царской России, оно во многом формировалось самим правительством и было направлено на обложение населения различными податями. Например, русские крестьяне делились на государственных, помещичьих, удельных и т.д. В татарском народе были ясачные татары, служилые татары, торговые татары и другие. Но при этом никто не считает ни русский, ни татарский народы сословием. Башкиры-вотчинники и башкиры-припущенники также являются сословиями, но при этом башкиры оставались единым этносом.

«Люди эти трудолюбивы и так честны»

На западе Башкортостана в течение нескольких веков шли сложные этнодемографические и этнокультурные процессы, здесь были селения башкир-вотчинников, башкир-припущенников, татарские и мишарские села. Из западного региона в центральный Башкортостан, наравне с татарскими, мишарскими, чувашскими и марийскими крестьянами, переселялись и безземельные башкиры. Как это происходило, хорошо представлено в школьном музее одного из сел Нуримановского района, где мы, группа преподавателей и студентов Института истории и государственного управления Башгосуниверситета, узнали из документов, расположенных на стендах музея, что первопоселенцами этого региона являются башкиры Мензелинского уезда. Следующие стенды информируют о тептярском, а далее – о татарском периоде истории сел. Ознакомление с материалами данного музея позволяет определить время перехода тептярей в татарский этнос. Это случилось в 20-е годы XX века – после перевода школ района на татарский язык обучения.

В 1798 г. в обширном Башкирском крае вводится кантонная система управления. Было образовано 12 башкирских, 5 мишарских, 5 оренбургских и 2 кантона уральских казаков. Западные башкиры вошли в 10-й (центр находился в деревне Камилево Бирского уезда), 11-й (в деревне Челнарат Мензелинского уезда), 12-й (в деревне Шланлыкулево Белебеевского уезда) кантоны. Первоначально башкирские и мишарские кантоны входили в Башкиро-мещерякское войско, в 1855 г. с включением в это войско тептярей и бобылей оно стало называться Башкирским. В Башкирском войске мишари и тептяри были смешаны с башкирским народом. Унификация правового положения башкир-вотчинников и их припущенников в административном и финансово-хозяйственном отношениях в какой-то степени способствовала сближению этих групп населения. В указанный период часть мишарей и тептярей стали признавать себя башкирами, что и зафиксировала Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года.

Из среды западных башкир вышли видные деятели мусульманского и башкирского движения начала XX века. Например, депутат Государственной Думы 1-го и 2-го созывов Шахайдар Сыртланов был сыном кантонного начальника 12-го башкирского кантона Шагигардана Сыртланова, который окончил Оренбургский кадетский корпус, избирался гласным Белебеевского уездного и Уфимского губернского земств, председателем Белебеевской уездной земской управы, был почетным мировым судьей. С трибуны I Государственной Думы он не раз выступал по аграрному башкирскому вопросу. Ш.Сыртланов так рьяно защищал земельные права своего народа, что получил от своих коллег-депутатов шуточное прозвище «Башкирские земли» [12]. Известными деятелями культуры стали сыновья начальника 10-го (с 1847 г. – 11-го) башкирского кантона М.Кутлубаева. 11-м башкирским кантоном (с 1847 г. – 12-м, с центром в селе Челнарат Мензелинского уезда) бессменно управляли Султановы. Из этой династии вышел муфтий, председатель Оренбургского Магометанского Духовного собрания (ОМДС) в 1886–1915 гг. Мухамедьяр Султанов.

Интересные сведения о башкирском населении Белебеевского уезда в период Российской революции 1905–1907 гг. оставил действительный статский советник А.Плансон. В своем представлении Уфимскому губернатору он пишет: «Северная часть Белебеевского уезда пространством около 8 000 квадратных вёрст густо населена башкирами, занимающимися исключительно земледелием. Люди эти трудолюбивы и так честны, что, хотя мое имение граничит на протяжении 25 вёрст с малоземельными и безлесными деревнями, однако же я не нахожу нужным держать полевых и лесных сторожей; и хотя тысячи башкир работают у меня, однако же никогда не бывает споров или пререканий между нами». Далее он продолжает: «Здешние башкиры питают злобу к русскому правительству... Лет тридцать тому назад правительство в лице Валуева и Крыжановского сочло нужным отнять у башкир 372 697 десятин земли и продать их 308 чиновникам... Вообще теперь больше половины башкир или совершенно без земли, или пользуются такими малыми участками, которые не могут прокормить их семейств, и все они вынуждены искать работы в отдаленных местностях или арендовать на каких бы то ни было условиях бывшие их собственные земли, отнятые у них правительством». А.Плансон поддерживает башкир ещё и потому, что они, владея землями на основе вотчинных прав, долгое время пытались восстановить свою собственность на законных основаниях. «Я сам видел у здешних башкир старинные документы... на основании которых коренные жители считают своею собственностью огромные пространства земли в тысячу или более квадратных вёрст, носившие названия Канлинской, Дуванеевской, Тюкбаевой тюбы».

Далее он пишет: «В настоящее время приблизительно около 100 000 десятин этой спорной земли принадлежит: немцам, малороссам, русским и мусульманам из других мест; все они приобрели эти земли часто иным способом. Во владении дворян – ещё около 40 тысяч десятин, в том числе 7 000 принадлежит Тевкелеву, крестившемуся в православную веру».

Однако все их усилия разрешить вопрос мирным путём потерпели неудачу, и поэтому, как заключает своё представление действительный статский советник, «если теперь разгорится пожар восстания, то причиною его будет не только специально аграрный вопрос, но, с точки зрения башкир, это будет совершенно справедливый «суд Линча» над правительственными агентами и над их пособниками, поселившимися на чужих землях. А потому, если здесь поднимается народ, то, кроме малоземелья, он будет иметь к этому и другие причины, нежели в остальной России, где правительство не отнимало земли... а потому и сила восстания будет другая» [13].

Западный Башкортостан считается территорией формирования башкирского народа. Этот регион дал выдающихся деятелей башкирского национального движения 1917–1919 гг. Муллаяна Халикова, Ильдархана Мутина, Халима А мирова, Фатиха Тухватуллина, Такиуллу Алиева, Абдрашита Бигбавова и др. В этом плане изучение его истории, результатов переписи населения конца XIX – начала XX века необходимы для написания более полной и объективной истории башкирского народа.

Литература

1. Народы Башкортостана в переписях населения: в 2 ч. /Ганиев А.М. [и др.] – Уфа, 2016. 2. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897. Т.45. Уфимская губерния, тетр. 2. – СПб., 1904. С.40, 41.; Т.28. Оренбургская губерния. – СПб., 1904. – С.56, 57. 3. Крестьянское хозяйство Уфимской губернии. //Подворная перепись 1912–1913 гг. Ч.2. Таблицы. – Уфа, 1914. 4. Брук С.И., Кабузан В.И. Этнический состав населения России 1719–1917 гг. // Советская этнография. –1980. №6. – С.24. 5. Кульшарипов М.М. Заки Валиди и образование БАССР (1917–1920 гг.). – Уфа, 1992. – С.126. 6. Кузеев Р.Г. Историческая этнография башкирского народа. – Уфа, 2009. – С.268. 7. Янгузин Р.З. Демография населения Башкортостана // История Башкортостана (1917–1990 годы). – Уфа, 1997. – С.14. 8. Кузеев Р.Г. Историческая этнография башкирского народа. – Уфа, 2009. – С.269. 9. Асфандияров А.З. Башкирия после вхождения в состав России (вторая половина XVI – первая половина XIX вв.). – Уфа, 2006. – С.264. 10. Асфандияров А.З. Башкирия после вхождения в состав России (вторая половина XVI – первая половина XIX вв.). – Уфа, 2006. – С.265. 11. История башкирского народа. Т.3. – Уфа, 2011. – С.309. 12. Усал М.Ф. Мусульманские депутаты и их работа в первой и третьей Государственной Думе. – Казань (б.д.). – С.12. 13. Сборник документов и материалов о революционном движении 1905– 1907 гг. в Башкирии. – Уфа, 1956. – С.115–118.