Мы тряслись в умело лавирующем по серпантину гор автобусе и слушали заунывную восточную музыку. Возможно, данный музыкальный репертуар должен был расслабить фанатов турецкого сервиса, вечно недовольных качеством туристских услуг в любой другой стране Великой Османской Империи. На улице давно стемнело, и свет в автобусе выключили, так что нам оставалось только наслаждаться своими грезами, потоками воздуха из кондиционера и подступающим к горлу комком тошноты при резких поворотах и ускорениях автобуса.
Мы с мужем предусмотрительно расположились на задних сидениях и отдыхали, полностью вверившись судьбе, сладострастно смакуя момент безделья и внутреннего спокойствия. В это время в передней части автобуса, заполненной веселыми компаниями, стоял шум и гам. Нашими спутниками в путешествии стали в основном молодые люди от восемнадцати до двадцати пяти лет, сбившиеся в группы по пять-шесть человек. Быстро найдя общий язык друг с другом, ребята не преминули откупорить по бутылочке пива за знакомство и во имя отпуска. Алкоголь, ударивший в голову, мгновенно лишил зачатков рассудка их еще не окрепшие умы. Слышался громкий смех, нецензурная лексика, люди перемещались по салону, а в какой-то момент даже запахло табаком. Водитель, еле ворочавший языком как по-английски, так и по-русски, громко выругался и резко затормозил, так, что блондинка в коротких шортиках, пересаживающаяся с одних мужских коленок на другие, чуть не расквасила свое прелестное личико о подголовник.
После инцидента все немного подуспокоились, потушили и так слабо тлевшие сигаретки, отставили в сторону бутылки и перестали гоготать в три горла. Блондинка спокойно заняла свое место и уткнулась взглядом в окно, за которым ничего не было видно.
Около полуночи мы подъехали к гостинице, в которой должны были переночевать эту и следующую ночи. Большая часть наших спутников к этому времени уже видели десятый сон, и разбудить их, выставить их из автобуса стало очередным внеплановым квестом для нашего водителя. Наблюдая за тем, как он, утомленный долгой дорогой и надоедливыми туристами, снова и снова трясет двух налакавшихся пива амбалов, я разбудила своего мужа, и мы выскользнули из автобуса, бросив водителю в кружку пару монеток на чай за терпение. Багажный отсек уже был открыт и полупуст, большая часть любителей приключений растворилась в ночной мгле по пути к своим комнатам. Морской воздух был свеж, лицо обдавало приятной ночной прохладой, а на небе, совсем низко над нами, висело огромное желтое блюдо, ехидно ухмылявшееся нашему решению провести первый совместный отпуск в столь экзотическом стиле.
Это решение не то, чтобы было нашим. Мы просто воспользовались представившейся возможностью, поплыли по течению, доверились случаю. Свидетели на нашей свадьбе то ли решили пошутить, то ли слегка двинулись головой, и подарили нам в честь столь знаменательного события экскурсионный «страх»-тур в Черногорию. За нами оставалось только явиться в турагентство и заключить договор на ближайшую поездку. Сперва мы не отнеслись к этой идее серьезно, тем более, что отпуск на так называемый «медовый месяц» ни я, ни мой новоиспеченный муж брать не собирались. Однако решение пуститься в незабываемое путешествие по, как это было сказано в рекламной брошюре, «одной из самых мистических стран Европы» возникло само собой, когда многочисленные родственники начали принимать в нашей совместной жизни самое что ни есть активное участие. Желание устроить наш быт так, как им это казалось правильным, быстро утомило, и мы сошлись на том, что небольшой отпуск нам все же не повредит.
Условия «страх»-тура хоть и не выглядели такими уж привлекательными, но определенно заинтересовывали. Путешествие обещало продлиться десять дней, ни в один из которых нам не предоставлялась свобода воли. Все время мы должны были находиться с экскурсионной группой и под контролем обслуживающего персонала: очевидно, никакие самостоятельные поездки по стране предусмотрены также не были. Кроме того, нас довольно смутил пункт договора о том, что туроператор не несет ответственности за причинение вреда здоровью, полученного заказчиком в результате несоблюдения требований административного персонала, а также полностью освобождается от ответственности за причинение морального вреда. Тур должен был стать крайне волнующим и будоражащим, только для любителей, так сказать, острых ощущений.
Освещение на территории проживания оставляло желать лучшего, и мы, осторожно двигавшиеся рука об руку, шатались по двору, надеявшись только не вляпаться в какую-нибудь удобренную грядку или еще во что похлеще. Несмотря на то, что в этом туре нас постоянно кто-то должен был контролировать, в этот момент мы перемещались в одиночку в кромешной тьме и без всякого сопровождения. Я крепко вцепилась одной рукой в локоть Ивара, другой же нетерпеливо теребила пошарпанный брелок с надписью «9/3» в кармане, заблаговременно выданный нам по приезде в страну. Вдалеке слышались улюлюканья разгоряченных алкоголем и теплой компанией ребят. Они кричали что-то невнятное и громко смеялись. На какой-то миг мне захотелось присоединиться к этому пиршеству, отпустить тормоза, так же громко кричать и ничего не стыдиться. Однако в компании моего мужа такое представить было сложно. Воспитанный в строгих традициях послушания, он лишь неодобрительно качал головой, наблюдая за тем, как резвятся окружающие.
- Надеюсь, никто из них не будет жить с нами по соседству, - произнес Ивар на выдохе и устремился к зданию, на котором под лунным светом отчетливо высвечивалась цифра «9».
- Этого не избежать, - я только тяжело вздохнула и поплелась следом, то ли тоскуя по веселым компаниям своего пубертата, то ли изнемогая от усталости. А что скорее всего, так все вместе.
Казалось бы, еще семь лет назад я сама бегала по деревенским лужайкам босиком, в одной руке держа коробку, иначе и не назвать, какой-то браги, а в другой – единственные приличные туфли, которые ой-как не хотелось замарать в какой-нибудь канаве. В тот день мы с сестрой возвращались с моего выпускного: мне было восемнадцать, ей только на днях исполнилось шестнадцать. В общем и целом, чувствовали мы себя крайне зрелыми и познавшими жизнь. И это не было так уж далеко от правды: с детства нам приходилось выполнять тяжелую работу по хозяйству, по содержанию дома и скотины. Городским такое и не снилось. Особенно моему мужу, который в своей жизни с животным более хлопотным, чем кошка, не сталкивался.
Я внимательно следила за тем, как он поднимался на третий этаж, на котором находилась наша комната. Величественная походка, красота его широких плеч, узкие бедра, длинные руки и шея – восемнадцатилетняя девчонка внутри меня утверждала, что такой мужчина мне не пара, что мой максимум – это Василий из соседнего дома, растянувшийся под солнцем на крылечке и праздно потягивающий сигаретку «Беломор канал». Но я давно ее не слушала.
Комната была просторной, в углу стояла большая двуспальная кровать, по бокам - тумбочки со светильником на каждой. В прихожей располагались небольшой журнальный столик, зеркало в полный рост и гардероб. Из окна открывалась прекрасная лунная ночь: чертовка светила прямо мне в лицо. Ивар бросил чемодан у двери и нажал на кнопку первого попавшегося под руку выключателя, рассчитывая немного разобраться с вещами при свете. Однако все его попытки найти хоть один исправный источник света провалились. Единственное, что нам оставалось – юркнуть в кровать под свет луны. Я скинула туфли у входа и, осторожно ступая по ворсистому ковру, добралась до кровати. Она была мягкой и пахла свежестью хвойного кондиционера. Сидя на краю, я откинулась назад, разведя руки в разные стороны. Мягкое одеяло обволакивало мое скованное усталостью тело, манило и нежно прижималось к спине. Не было никакого желания шарахаться в полумраке в поисках зубной щетки, а потом еще использовать ее в полной темноте туалетной комнаты. Ивар без лишних раздумий сбросил с себя всю одежду на прикроватную тумбочку и забрался под одеяло. Брякнув краткое: «доброй ночи», он практически сразу тяжело засопел. Я так и осталась лежать, глядя в пустоту потолка, озаренную лунным светом. В конце концов, решив хотя бы ополоснуть лицо водой в ванной комнате, я с трудом поднялась. Но желание полюбоваться луной, когда она была так близко и так далеко одновременно, привело меня к окну. Хотелось распахнуть его, вдохнуть свежий ночной воздух и окунуться в его прохладу после изнурительно солнечного, долгого дня. Однако мое внимание привлекла фигура молодого человека, курившего во дворе. Он стоял один между двумя коттеджами и неспешно смолил, потягивая сигарету. Растрепанные волосы, полосатая рубашка, потертые джинсы на ремне. В его пальцах тлел огонек, а взгляд был обращен в мою сторону. Он заметил, что я за ним наблюдаю, еле заметно улыбнулся и поманил меня рукой. Ни один мускул на моем лице не дрогнул, я отошла от окна и неспешно прошла в ванную комнату. Меня не так легко было смутить. Вода была холодная, практически ледяная, и я, задержав дыхание, сунула под бьющую громкими всплесками струю голову.
Утром следующего дня мы вместе с другими членами туристической группы собрались в небольшом саду, располагавшемся на территории гостиницы, для встречи с гидом. На часах уже было десять часов, но гид, видимо, задерживался. Ребята большей частью выглядели помято. Некоторые из них откровенно спали находу, остальные пили водичку из пластиковых бутылок и смеялись, обсуждая что-то, понятное только им. Мы с Иваром сидели на скамейке одни и молчали. Я развернулась лицом к фонтану и, сорвав лепесток с кроваво-красного цвета розы, пустила его по воде. Он неподвижно застыл, так как на улице не было ни ветерка. Ивар выглядел свежим и выспавшимся. На нем была идеально выглаженная рубашка «поло» и синие джинсовые шорты. Образ идеально дополняли простые летние кеды и наручные часы, бликующие бриллиантами в лучах утреннего солнца. Глядя на его безупречную, зафиксированную гелем, прическу, я пригладила топорщившиеся на макушке волосы пятерней и оправила свободное хлопковое платье, немного помявшееся во время перевозки в чемодане.
Наконец подошел гид, и все встали плотнее. Сергей, так его звали, щедро одаривал каждого своей сияющей улыбкой и мягким взглядом черных глаз, прикрытых густыми ресницами. По его внешности так сразу и нельзя было сказать: черногорец он или русский – высокий, смуглый, с широкими чернющими бровями, нависшими над выдающимися скулами, он был облачен в форменную одежду туристической компании «Лана».
- Итак, ребята, рад с вами познакомиться и надеюсь, что вам понравится наша программа. Сегодня мы проведем день в Будве, чтобы вы немного отдохнули после перелета, но уже завтра в шесть утра мы отправляемся на север страны непосредственно к месту пребывания. Наслаждайтесь сегодняшним днем, пока у вас есть возможность походить по магазинам и пройтись вдоль морского побережья, так как уже завтра вы будете вдали от цивилизации. И надолго, - речь гида была монотонной и убаюкивающей.
Я разопрела на солнце, глаза слипались, голос Сергея звучал где-то на периферии сознания, теплая рука Ивара умиротворяюще прижимала меня к его плечу. Умиротворение разрезал всеобщий задорный смех, я встрепенулась и взглянула на Ивара: он тоже смеялся.
- Ну что, договорились? Завтра в 6:00 встречаемся у автобуса «Лана» на стоянке. Не опаздывайте. А сегодня наслаждайтесь свободным временем. Если будут вопросы, звоните мне, - Сергей еще раз улыбнулся и помахал нам рукой. Толпа дружно ответила ему тем же.
- Куда мы завтра поедем? – Я вопрошающе взглянула на Ивара снизу вверх.
- Саня, ты в каких облаках летаешь? – Ивар покровительственно погладил меня по голове, – завтра в горы… На озеро.
Сзади снова раздался громкий смех. Я обернулась. Ребята уже скомпоновались в группы и обсуждали планы на день. Чуть поодаль стояла компания курящих: самый звонкий смех доносился оттуда. Блондинка, получившая вчера по носу во время веселых перемещений в автобусе, заливалась хохотом, одной рукой держа сигарету, а другой стуча своего собеседника по плечу, прося его прекратить. Это был тот парень, которого я видела вчера ночью из окна. Сегодня, при свете дня, у меня была возможность разглядеть его поближе: на вид ему было не более двадцати лет, юношеское незрелое лицо, пухлые щеки, искренняя заразительная улыбка, смешливые голубые глаза с хитрецой, растрепанные светло-русые волосы, редкая щетина примерно двухдневной давности. На нем была та же помятая рубашка, накинутая сверху на футболку с изображением эмблемы известного футбольного клуба, и те же потертые джинсы. Парень поймал мой изучающий взгляд и кивнул, поприветствовав. Я отвернулась, надеясь только, что Ивар этого не заметил, и мне не придется отвечать на неудобные вопросы.
Мы еще немного потолпились возле фонтана. Я методично пускала лепестки общипанной розы в плавание по тихой глади воды, равнодушно наблюдая, как с ними ровным счетом ничего не происходит, и слушала неспешное бормотание мужа. Ивар стоял рядом, опершись о спинку скамейки, и размышлял вслух, что бы нам сообразить на завтрак.
- Мы решили взять выпивки и поехать на остров. Там можно будет и в забегаловку какую-нибудь заскочить. Вы с нами? - Окликнула нас рыжеволосая веснушчатая девчонка в синем полупрозрачном порео, накрученном вокруг лямок купального бюстгальтера столь мастерски, что неискушенный зритель и не подумал бы, что это пляжный наряд.
- На какой остров? Мы же и так на море… - Ивар удивленно вздернул брови.
- Привет. Я – Марина. Приятно познакомиться, - девушка подскочила ко мне, взмахнув своими пышными кудрями.
- Саша, - я рефлекторно пожала ей руку.
Ее правильные черты лица, острый волевой подбородок и пухлые губы, подчеркнутые бальзамом от пересыхания, располагали и вызывали доверие.
- Остров Святого Николая. Это буквально полчаса ходу на пароме. Там пляжи куда чище, да и кафешки лучше, - Марина протянула руку Ивару, он неловко пожал ее. – Мы будем здесь всего один день. Неужели хотите пылиться в городе и искать в супермаркетах, чем бы перекусить? Бывали уже в Черногории?
- Нет, мы здесь впервые. Я Ивар, - несловоохотливо заметил муж.
- Вау, какое необычное имя, - Марина удивленно захлопала ресницами и улыбнулась. – Я тоже здесь раньше не была. Но Андрюха, - девушка указала рукой на низкорослого пухлого паренька, обсасывающего уже пятую за сегодняшнюю встречу сигарету, - здесь уже третий раз. Каждое лето ездит.
Андрюха подошел к нам, и я почувствовала запах дешевых сигарет навроде «Винстона» или «Полл Молла» на своем плече. На его лбу выступили маленькие капельки пота, и рубашка заметно взмокла в районе подмышечных впадин. Вот кому срочно требуется морской ветерок поездки на пароме. Или просто душ.
- Так точно. Я тут все знаю. Знаю, как без проблем добраться до Святого Николая и куда там можно сходить, - он говорил, а его редкие усики игриво топорщились вперед так, будто он молодой котик, прикидывающий, перепадет ли ему сметаны за ужином. В роли сметаны сегодня, по-видимому, была Марина.
Я испытывающе посмотрела на Ивара. Я была готова на любой кипиш, лишь бы познакомиться поближе с ребятами из группы, лишь бы не оказаться изгоем среди них. Нам с ними, как-никак, предстояло две недели жить в одном коллективе. Тем более, что перспектива проехаться на пароме до острова, осмотреть окрестности города с моря, полежать на чистом пляже и вкусно поесть казалась не такой и дурной. Но Ивар, как любитель тишины и уединения, сомневался. Я знала, что, будь его воля, он бы и слова приветственного никому из группы не сказал. Ему всегда нравилось быть самим по себе, ни под кого не подстраиваться и все решать в одиночку. И все на свете контролировать.
- Ты хочешь? – он взглянул на меня. И, видимо, вид у меня был довольно жалкий. Так был объявлен сбор у этого же фонтана через час.
- Ты все еще уверена, что хочешь? – Пока я собирала все необходимое в пляжную сумку, Ивар не терял надежды остаться на материке и организовать свой досуг самостоятельно.
- Я уже сказала, что да-а-а, - раздраженно протянула я, уставшая от этого вопроса, многократно задававшегося в разных вариациях последние полчаса.
- Что ты будешь там делать? О чем тебе с ними говорить?
- Точнее, о чем тебе с ними говорить? – Я резко бросила запасную футболку мужа в сумку и с треском застегнула молнию, так, что казалось, оттуда искры посыплются.
- Или мне. Нам, - Ивар только пожал плечами, даже не заметив, что уже порядком достал меня своим занудством.
Я чувствовала, что не просто начинаю закипать, я сейчас буквально взлечу на воздух. Решительно подойдя к мужу вплотную, я уперла руки в боки, закинула голову вверх, пристально взглянула ему прямо в лицо и встретилась с простодушным непонимающим взглядом. Он был абсолютно спокоен. Этот человек обладал каким-то удивительным дефектом – не чувствовал людей вокруг себя и не распознавал их настроения от слова «совсем». Эмпатия нам только снилась.
- Ты сноб, - фыркнула я и ткнула его пальцем в грудь, располагавшуюся ровно напротив моего высокомерно задранного подбородка.
Ивар мгновенно схватил меня за одну руку, следом за вторую, вывернул их назад и повалил меня на кровать. Похоже, мне удалось его разозлить, и теперь он хотел меня наказать. Сексом. Это была обычная практика в наших отношениях. Удивительная и смешная одновременно. Я никогда не понимала, как можно наказывать кого-то, доставляя ему удовольствие. Но он объяснял это тем, что я, строптивая женщина, принимаю его в себя, извиваюсь и прошу не останавливаться. Так он доказывал мне, кто тут все решает. И мне такое укрощение нравилось.
Я стояла на коленях на краю кровати, наклонившись вперед и слыша, как он позади меня судорожно расстегивал ремень одной рукой. Второй рукой он держал меня за запястья. При желании я могла бы с легкостью вырваться, но тогда наказание бы не свершилось, так что мне оставалось только изображать послушную девочку. Пряжка ремня нетерпеливо зазвенела, послышался звук расстегивавшейся ширинки, и наконец его освободившаяся рука скользнула мне под юбку. Ивар наклонился вперед, прижался ко мне всем телом, продолжая демонстративно удерживать мои запястья, и прошептал мне на ухо: «Сейчас ты будешь кончать». И он был как всегда прав.
Конечно, мы опоздали. Я, насколько могла, спешила к фонтану, поторапливая медлительного мужа, переживая, что ребята уехали без нас. Он же, казалось, напротив делал все для того, чтобы они нас не дождались. Мы опоздали на полчаса, но, как оказалось, не были самыми последними. Через пять минут после нас подошли еще трое человек, и сбор был объявлен завершенным. Я была почти уверена, что никто не станет ждать малознакомых людей такое количество времени, ну или по крайней мере – выкажет недовольство по их прибытию. Однако ребята совершенно спокойно отнеслись как к нашему опозданию, так и к опозданию остальных: они никуда не спешили и весело проводили время за бестолковой болтовней.
- Мы думали, вы уедете без нас, - я только всплеснула руками и смущенно улыбнулась.
- Ну что ты, мы же теперь команда, - блондинка, получившая вчера в автобусе по носу, по-братски похлопала меня по плечу. – Меня, кстати, Мария зовут. Ты – Саша, я уже в курсе. А твой парень – Ивар, - она просканировала мужа своим взглядом с головы до ног, - так что нет нужды представляться. Только, раз уж мы вместе, все-таки давайте договоримся – в обратный путь вместе отправляться, чтобы никого не терять, и чтобы мы понапрасну не ждали. Если едем вместе, то вместе, и особо разбредаться не будем, окей? А то я так вижу, вы не слишком компанейская парочка.
Говор Марии был несколько провинциальным, и вещала она прямо и словоохотливо, не церемонясь, а скорее даже наоборот, сразу обозначая правила игры, особо выделяя брюзжащей интонацией слово «вместе» так, чтобы мы наверняка усвоили информацию. Ивар ненавидел, когда им пытались управлять, особенно незнакомые женщины. Особенно незнакомые женщины с провинциальным говором. Особенно незнакомые женщины с провинциальным говором и цветом волос, ассоциировавшимся у тех, кто застал конец девяностых-начало двухтысячных годов, с отсутствием интеллекта. Он скрестил руки на груди, скривился и процедил:
- Без проблем.
- Вот и ладушки, тогда выдвигаемся, - Мария улыбнулась и похлопала Ивара по плечу.
Возможно, она со своей прямотой и бесцеремонностью не понимала подтекстов, или ей просто не хотелось все усложнять. Девушка отошла в сторону, быстро прикурила сигарету и, повиснув на шее у парня в мятой рубашке из моих вчерашних воспоминаний, двинулась следом за толпой. Всю дорогу мы шли сзади этих двоих. Мария много смеялась и ругалась забористым матом, но в этом было ее какое-то особое очарование. Она не была из тех теток, что низким прокуренным голосом вставляют мат через каждое слово в целях удлинить предложение и дать себе больше времени на обдумывание того, что хочется сказать. Она использовала мат искусно, употребляя его в нужном месте и в нужное время, скорее для того, чтобы выразить свои мысли более ярко и гротескно. На вид ей было около двадцати пяти лет, морщины уже кое-где осыпали ее некогда гладкую кожу, а на бедрах, выглядывавших из коротюсеньких джинсовых шортиков, виднелись небольшие ямочки целлюлита. Всю дорогу обвивая руками шею своего парня, она то и дело оборачивалась на нас, и пыталась поболтать то со мной, то с Иваром. Ее маленькие желтые зубки приветливо торчали, а глаза то и дело задорно подмигивали. Ивар, казалось, был в шоке. Ее парень тоже иногда обращался к нам и вставлял короткие ехидные комментарии в лившуюся ручьем речь Марии, но за все время так и не представился. Меня удивляла их очевидная разница в возрасте, и так и подмывало спросить, как они вообще познакомились. Но в компании Ивара требовалось проявлять чрезмерное чувство такта.
Погрузившись на паром, мы расселись кто куда, но все же старались держаться вместе, как завещала нам Мария. Мы с Иваром по «счастливой» для Ивара случайности сели прямо рядом с ней. Ехать нужно было сорок минут, и каждый из нашей компании нашел, чем себя занять: кто-то играл в города, слова и иные вариации этой забавы, кто-то травил байки, некоторые расслабленно потягивали пивко и подставляли свои лица теплому ветерку. Мария почти не сидела на месте, активно перемещаясь то туда, то обратно вдоль парома, так что Ивар очень скоро перестал раздражаться и расслабился. Постепенно его веки сомкнулись, и он уже откровенно дремал, качаясь по волнам Адриатического моря. Я очень быстро заскучала и решила развлечь себя, сделав несколько фотографий на палубе. Я прошла к носу судна и принялась фотографировать город и зеленую морскую пучину, разрезаемую словно мягкое сливочное масло металлом корабля. Кроме меня, на носу не было ни души: ветер приятно обдувал мое тело, волосы развевались в разные стороны и неумолимо запутывались, сверху по-настоящему жарило агрессивное южное солнце. Отсюда я могла наблюдать, как беспечные туристы отдыхают на пляжах Черногории: одни - лежа под пеклом, другие – спасаясь от жары в море, третьи – катаясь на бананах, водных мотоциклах, воздушных шарах и иных невиданных приспособлениях. Мимо парома время от времени проносились со скоростью света катера и моторные лодки, люди оттуда приветливо махали мне рукой. Казалось, вот оно – настоящее счастье – стоять тут в одиночестве, наслаждаться шумом моря, наблюдать, как медленно удаляется старый город.
Однако очень скоро мое одиночество было нарушено. Парень Марии взошел на нос парома, подошел к ограде, оперся на нее локтями и закурил, глядя вдаль, в бесконечное море. Я стояла неподалеку и смотрела в обратную сторону – на Будву.
- Будешь? – Он подошел ко мне и протянул открытую пачку сигарет.
- Нет, я не курю, - сейчас это было действительно так. Хотя до отношений с Иваром у меня был такой грешок, и по сей день я иногда жадно глотаю дым сигарет, дымящихся в руках мимо проходящих людей.
- И не хочешь? - Парень ухмыльнулся и придвинулся ко мне ближе, размахивая сигаретой перед моим лицом. – После секса всегда хочется курить.
- Чего? - Я вылупилась на него во все глаза.
- У тебя же был секс утром. Вы поэтому и опоздали. Выглядишь так, будто все утро трахалась, - он демонстративно приблизился лицом к моей шее, громко всасывая ноздрями воздух. – И пахнешь также.
- Ты больной? - Я резко оттолкнула его.
Он только улыбнулся и продолжил вбирать ртом дым сигареты, снисходительно глядя на меня сверху вниз. Ярость обуяла меня, я почувствовала, как жар приливает к лицу. Казалось, что кожа по всему телу сейчас покроется красными пятнами, пот предательски стекал по моей спине, а сердце стучало в висках. Хотелось разреветься: то ли от обиды, то ли от ярости. То ли от стыда. Стыдно. Кое-как взяв себя в руки, я подошла к нему так близко, как только могла себе позволить замужняя женщина в моем представлении, ловко выхватила из его пальцев сигарету, глубоко затянулась и с силой выдохнула дым прямо ему в лицо:
- Лучше следи за тем, с кем и когда трахается твоя бабенка.
Бросив недокуренную сигарету прямо в море, я развернулась и пошла обратно на палубу поближе к мужу. Ярость внутри меня все еще кипела, но никотиновая затяжка с непривычки заставила двигаться медленно и неуверенно. Казалось, еще немного, и я упаду в обморок.
- Не надо обижаться, Саня, трахаться – это нормально, - усмехнулся голос сзади.
Что я должна была сделать? Что бы сделала идеальная жена Ивара? Наверное, проигнорировала бы. Молча и гордо спустилась бы на палубу и рассказала все мужу. Что бы сделала я восемнадцатилетняя? Просто плюнула бы ему в самодовольную харю. И мне бы точно не было стыдно.
