См. Часть 1
ПРОМЫШЛЕННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Несмотря на постоянно растущий технологический размах и глубину изменений морской эры, сохранилось множество ограничений, которые сдерживали прогресс с самого начала. Еще "недавно", в 1700 году, вся энергия, используемая людьми, бралась из трех источников: мускулы, вода или ветер. Предыдущие тринадцать тысячелетий человечество пыталось использовать эти три силы в больших объемах и с большей эффективностью, но в итоге, если ветер не дул, вода не текла, мышцы не были накормлеными и отдохнувшими, ничего не будет сделано.
Использование ископаемого топлива всё это изменило. Способность сжигать сначала уголь (а затем нефть) для получения пара позволила людям вырабатывать энергию, когда, где и в каких угодно количествах. Плавание кораблей по миру больше не зависело так от времени года; они могли брать с собой собственную энергию. Увеличение силы и точности применения энергии на два порядка изменило такие обширные отрасли, как горное дело и металлургия, строительство и медицина, образование и военное дело, производство и сельское хозяйство - каждая из них породила свой собственный технологический стек, который, в свою очередь, изменил человеческий опыт.
Достижения в медицине не просто улучшили здоровье, они удвоили продолжительность жизни. Бетон не просто позволил сделать настоящие дороги, он дал нам высотные здания* (Это здания с более чем тремя этажами). Разработка красителей не просто породила химическую промышленность, она непосредственно привела к созданию удобрений, которые увеличили сельскохозяйственное производство в четыре раза. Сталь - более прочная, более легкая, менее хрупкая и более устойчивая к коррозии, чем железо - обеспечила каждой отрасли, использующей металл, квантовый скачок в мощности, будь то транспорт, производство или война. Всё, что делало мускульную силу менее необходимой, помогало похоронить институционализированное рабство. Аналогичным образом, электричество не только повысило производительность труда, но и создало свет, который позволил создавать время. Отодвинув ночь, люди получили больше часов, чтобы (научиться) читать, что способствовало распространению грамотности среди широких масс. Это дало женщинам возможность вести жизнь, не полностью связанную с уходом за садом, домом и детьми. Нет электричества - нет движения за права женщин.
Самым большим ограничением новой индустриальной эпохи были уже не мускулы, вода или ветер, и даже не энергия в целом, а капитал. Всё в этой новой эре - будь то железные дороги, шоссе, сборочные конвейеры, небоскребы или линкоры - было новым. Она заменила инфраструктуру предыдущих тысячелетий чем-то более легким, прочным, быстрым, лучшим... и все это нужно было строить с нуля. Это требовало денег, и много денег. Потребности индустриализированной инфраструктуры потребовали новых методов мобилизации капитала: возникли капитализм, коммунизм и фашизм.
"Простая" экономика перемещения товаров из мест с высоким предложением в места с высоким спросом стала бесконечно более сложной: промышленно развитые районы, предоставляющие огромные объемы принципиально уникальных товаров, соседствовали с другими промышленно развитыми районами, предоставляющими такие же огромные объемы таких же принципиально уникальных товаров. Ограничений для расширения было всего два: способность финансировать промышленное строительство и способность транспортировать продукцию этого строительства платежеспособным клиентам.
И вот логика "Географии успеха..." распалась. Начиная с перехода от экономики охотников/собирателей к эпохе водяного колеса, всегда было лучше жить у реки. Это не изменилось. Но этого уже не было достаточно, и ни у кого не было всего, что нужно. Густая сеть судоходных рек могла активизировать местную торговлю и генерировать огромные капиталы, но никогда не была достаточной для финансирования местного развития и приобретения результатов этого развития. Торговля стала более важной, как в качестве источника капитала, так и в качестве источника покупателей. Германия оказалась наиболее успешной в первом: Рейн, Эльба, Одер и Дунай решительно доказали, что являются самой плотной зоной генерации капитала в индустриальном мире, и возвели Германскую империю в ранг самого могущественного игрока эпохи. Но именно Британия царила над волнами, а значит, управляла и доступом к торговым путям и клиентам, необходимым для превращения Германии в мирового гегемона.
В индустриальную эпоху устоялась схема благоприятных географических условий, закрепленных правилами морской эпохи. Империи судоходных водных путей с далеко расположенными владениями становились все больше, жёстче и смертоноснее по мере индустриализации. Морская навигация сделала эти империи глобальными по охвату, а индустриализация войны сделала этот охват еще более смертоносным, добавив пулеметы, самолеты и иприт. Еще важнее то, что сочетание морской навигации и индустриализации позволило этим морским империям использовать свой новый военный потенциал друг против друга не через месяцы и недели, а за дни и часы. И делать это в любой точке планеты.
От первых реальных промышленных конфликтов - Крымской войны 1853-56 годов, Гражданской войны в Америке 1861-65 годов и Австро-прусской войны 1866 года - не прошло и двух поколений, как индустриальный век породил самую ужасную бойню в истории, приведшую к гибели около 100 миллионов человек в двух мировых войнах. Одна из многих причин, по которой войны были столь катастрофическими с человеческой точки зрения, заключалась в том, что технологические достижения промышленной революции не просто сделали оружие войны более разрушительным, они сделали культурную ткань, технический опыт, экономическую жизнеспособность и военную значимость общества гораздо более зависимыми от искусственной инфраструктуры. Воюющие стороны нацеливались на противостоящую гражданскую инфраструктуру, потому что именно она позволяла вести боевые действия. Но эта же инфраструктура обеспечивала массовое образование, массовую занятость, массовое здравоохранение и прекращение массового голода.
Мировые войны доказали, что география все еще имеет значение. Ведь пока Британия и Германия, Япония, Китай, Франция и Россия были заняты уничтожением ветровой, водной и промышленной инфраструктуры друг друга, относительно новый народ в новой географии не только не был целью всех этих широкомасштабных разрушений, но вместо этого использовал войну для массового применения технологий воды, ветра, морского и промышленного потенциала на своей территории... во многих случаях впервые.
Возможно, вы о них слышали. Их называют американцами.
Возникновение "случайной" сверхдержавы"
Американцы - странный народ.
В американцах есть много такого, что вызывает интерес и обиду, дискуссии и споры, благодарность и зависть, уважение и гнев. Многие отмечают динамизм американской экономики как квинтэссенцию индивидуалистической, полиглотической культуры Соединенных Штатов. Другие подчеркивают его военную смекалку как глобальный фактор. Еще больше тех, кто видит в гибкости конституции секрет своего двух- и более чем трехвекового успеха. Нельзя сказать, что все это неверно. Все они, безусловно, способствуют постоянному успеху Америки. Но я буду немного более прямолинеен:
Американская история - это история идеальной географии успеха. Эта география определяет не только американскую мощь, но и роль Америки в мире.
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ - САМАЯ МОЩНАЯ РЕЧНАЯ И СУХОПУТНАЯ ДЕРЖАВА В ИСТОРИИ.
В соответствии с технологиями своего времени, все американские колонии были сельскохозяйственными по своей природе. Ни одна из них не была тем, что мы бы назвали житницей в современном понимании. Колонии Новой Англии - Коннектикут, Род-Айленд, Массачусетс и Нью-Гэмпшир - страдали от почв с тонким плодородным слоем, каменистых почв, часто пасмурной погоды и короткого лета, что ограничивало возможности земледелия. Пшеница - твёрдое "нет". Кукуруза - "нет". Основу сельскохозяйственной экономики составляли китобойный промысел, рыболовство, лесное хозяйство и огнестрельное оружие* (Или какой-нибудь мерзкий коричневый ликёр, который тогда умели гнать).
В Джорджии и Каролинах погода была более благоприятной, что расширяло и улучшало возможности ведения сельского хозяйства, но почва была бедной в другом смысле. Основным сырьем для почв Пидмонта являются разложившиеся остатки Аппалачей - глина с высоким содержанием минералов, но не обязательно богатая органическими питательными веществами. Естественным результатом было бродячее сельское хозяйство: фермеры расчищали землю, выращивали на ней урожай в течение нескольких сезонов, пока питательные вещества не истощались, а затем переходили на новый участок. Оставаясь на одном месте, необходимо было вносить удобрения вручную, что является изнурительной работой в любую эпоху. "Нестандартные" модели занятости, такие как кабальный труд и рабство, прижились на Юге из-за необходимости улучшать химический состав почвы, как и все остальное.
Лучшие сельскохозяйственные угодья из Тринадцати первоначальных колоний находились в среднеатлантических колониях Мэриленд, Пенсильвания, Вирджиния, Нью-Йорк и Нью-Джерси. Но мы не говорим об уровне качества Айовы (Средний Запад), Пампасов (Аргентина) или Босе (Франция)* (Называя Нью-Джерси "Штатом садов", мы практически всегда вызываем у окружающих смех). Они считались "хорошими" только из-за отсутствия конкуренции. Помимо того, что в этих колониях было наименее плохое сочетание земли и погоды, в них также располагалась большая часть полезных морских границ колоний: Чесапикский и Делавэрский заливы, Лонг-Айленд Саунд, реки Гудзон и Делавэр. Плотная сеть водных путей способствовала концентрации населения (города), а горожане не занимаются сельским хозяйством.
"Неидеальные" условия для ведения сельского хозяйства в сочетании с географическими толчками в общем направлении урбанизации подтолкнули трудолюбивых колонистов к решительно несельскохозяйственным направлениям, что привело к созданию продуктов с высокой добавленной стоимостью, таких как ремесла и текстиль. ... что привело их к фактическому экономическому конфликту с Британией, которая рассматривала эту конкретную часть имперской экономики как то, над чем должен был доминировать имперский центр* (Эту картину мы будем наблюдать снова и снова, вплоть до прямо сейчас. О том, кому достанется работа с высокой добавленной стоимостью, мы спорим и сегодня. Такие рабочие места обеспечивают не только самые высокие зарплаты, но и самый быстрый технологический и капитальный рост, а также самую большую налоговую базу).
Лоскутный и изменчивый характер сельского хозяйства в колониях требовал серьезного логистического балета. Большая часть местного распределения продовольствия осуществлялась через прибрежные морские перевозки; это был самый дешевый и эффективный способ перемещения товаров между преимущественно прибрежными колониальными населенными пунктами. Когда в 1775 году грянула революция, всё стало гораздо оживленнее, поскольку колониальный владыка американцев контролировал самый мощный в мире военно-морской флот. Многие колониальные американцы голодали в течение шести долгих лет. Возможно, Американская революция в конечном итоге и была успешной, но экономика новой нации была, одним словом, сомнительной.
Экспансия решила почти все проблемы.
Большой Средний Запад сам по себе может похвастаться 200 000 квадратных миль самых плодородных в мире сельскохозяйственных угодий - больше, чем общая площадь Испании. Почвы Среднего Запада - это жирные, глубокие почвы прерий, насыщенные питательными веществами. Средний Запад находится в умеренном поясе. Зима приносит уничтожение насекомых, что позволяет держать под контролем вредителей, сокращая расходы на пестициды, а также заставляет ежегодно восстанавливаться и разлагаться почву, что ограничивает потребности в удобрениях. Полные четыре сезона практически гарантируют большое количество осадков, включая снег зимой, что обычно обеспечивает достаточную влажность почвы и ограничивает необходимость дополнительного полива западными окраинами региона.
Первая американская волна пересечения Аппалачей прошла через Камберлендскую пропасть, оставив наиболее интенсивный след на территории Огайо. Огайо имел доступ к Великим озерам, поэтому нью-йоркцам было выгодно построить канал Эри, чтобы доставлять сельскохозяйственные дары Огайо по Гудзону. Следующая большая волна мигрантов направилась из Огайо на территорию современных Индианы, Иллинойса, Айовы, Висконсина и Миссури. Новым жителям Среднего Запада было гораздо проще и дешевле отправлять зерно на запад и юг по рекам Огайо и Миссисипи в Новый Орлеан. Оттуда было дешево и легко (хотя и долго) плыть по межбереговому маршруту через барьерные острова Америки в Мобил, Саванну, Чарльстон, Ричмонд, Балтимор, Нью-Йорк и Бостон.
Между Великими озерами и Большой Миссисипи все участники этих первых двух больших волн переселений обживались в 150 милях от величайшей в мире системы судоходных водных путей на одних из лучших в мире сельскохозяйственных угодий. Подсчеты были довольно простыми. За сумму, эквивалентную стоимости современного бюджетного хэтчбека - около 12 500 долларов в 2020 году - семья могла получить от правительства земельный надел, добраться до новых территорий, вспахать землю, заняться сельским хозяйством и уже через несколько месяцев экспортировать высококачественное зерно.
Поселения на Среднем Западе совершенно всё преобразили - как для новых территорий, так и для Тринадцати первоначальных - по целому ряду направлений:
- За исключением дефицита, связанного с британской блокадой во время войны 1812 года и краха правительства Конфедерации после Гражданской войны, голод - это то, с чем американцы не сталкивались как независимая страна. Производство продовольствия просто слишком надежно, слишком вездесуще, а внутренняя транспортная система Америки слишком эффективна и действенна, чтобы голод мог стать серьезной проблемой.
- Когда Север получил доступ к продуктам питания со Среднего Запада, большая часть Средней Атлантики и почти все поля Новой Англии опять стали лесами, а оставшиеся сельскохозяйственные угодья занялись выращиванием таких неподходящих для Среднего Запада специализированных культур, как виноград, яблоки, картофель, сладкая кукуруза, черника и клюква. Этот процесс деаграризации высвободил рабочую силу, которую можно было бросить на другие проекты. Такие проекты, как индустриализация.
- Рост Среднего Запада также подтолкнул Юг к выращиванию товарных культур. Выращивание индиго, хлопка или табака гораздо более трудоемко, чем выращивание пшеницы или кукурузы. На Среднем Западе не хватало рабочей силы, но Юг, благодаря рабству, смог это сделать. Каждый регион страны специализировался на производстве продукции в соответствии с местной экономической географией, а водный транспорт позволял вести дешевую и всеобъемлющую внутригосударственную торговлю, создавая невиданную доселе экономию масштаба.
- Вся земля на новом Среднем Западе была высокого качества, поэтому между населенными пунктами не было огромных разрывов, как в Аппалачах. Такая относительно плотная структура поселений, в сочетании с высокой производительностью и низкими транспортными расходами, естественным образом привела к формированию культуры малых городов. Небольшие банки появлялись по всей системе Миссисипи, чтобы управлять капиталом, полученным от продажи продукции на Восточное побережье и в Европу. "Финансовая глубина" (Финансовая глубина – отношение банковских активов (пассивов), капитализации рынка акций, облигаций, других показателей емкости финансовых рынков к ВВП, прим.пер.) вскоре стала определяющей американской характеристикой. Это не только обеспечило устойчивое расширение сельского хозяйства Среднего Запада в плане территории и производительности, но и предоставило Средней Америке капитал, необходимый для начала развития инфраструктуры и образования.
- Легкое перемещение людей и товаров по речной сети заставляло американцев регулярно взаимодействовать друг с другом, способствуя объединению американской культуры, несмотря на широкое этническое разнообразие.
- Гражданская война, очевидно, прервала этот процесс. До конца войны Средний Запад потерял доступ к судоходному маршруту Миссисипи-Междуречье. Но к началу Реконструкции в конце 1860-х годов плотность фермеров на Среднем Западе достигла критической массы, и постоянный поток сельскохозяйственной продукции, идущий на Восточное побережье, превратился в наводнение. Той части страны, которая всегда была самой густонаселенной и промышленно развитой, больше не нужно было беспокоиться о производстве собственного продовольствия. И все это зерно Среднего Запада обеспечило огромный приток капитала в Соединенные Штаты, ускорив процессы индустриализации и урбанизации, которые и без того шли полным ходом.
Помимо экономики, культуры, финансов, торговли и инфраструктуры, необходимо учитывать и вопросы безопасности.
Территория Америки может служить образцом для определения "безопасный". На севере глубокие, труднопроходимые леса и гигантские озера разделяют большинство населенных пунктов Америки и Канады. Лишь однажды, в войне 1812 года, американцы воевали со своими северными соседями. Но даже ее правильнее рассматривать как войну с тогдашним колониальным хозяином канадцев, который в то время был мировой военной сверхдержавой, а не как войну между самими янки и маунти. За два столетия, прошедшие после войны, американо-канадская враждебность постепенно уступила место не просто нейтралитету или дружбе, а эволюционировала в союз и братство* (В комплекте со всем знакомыми размолвками, которыми обычно славятся братья). Сегодня американо-канадская граница является наименее патрулируемой и самой длинной необороняемой границей в мире.
Южная граница Америки на самом деле даже более защищена от обычных военных атак. Тот факт, что нелегальная иммиграция через южную границу Америки является проблемой американской политики, подчеркивает, насколько враждебно эта граница относится к официальной государственной власти. Суровые, высокогорные болота, такие как американо-мексиканская граница, являются одними из самых сложных мест для сохранения значительного населения, предоставления государственных услуг или даже для создания базовой инфраструктуры* (Интересный факт: усилия администрации Трампа по строительству полноценной пограничной стены сначала потребовали создания сети дорог для строительства и обслуживания стены. Эта новая инфраструктура облегчила, а не усложнила контрабанду наркотиков и нелегальную иммиграцию).
Военные действия в такой непрощающей ошибок, отдаленной местности никогда не были чем-то иным, кроме как действием граничащим с самоубийством. Единственное крупномасштабное вторжение через границу - вторжение Санта-Анны в 1835-36 годах в попытке подавить техасское восстание - настолько истощило мексиканскую армию, что она была разгромлена неррегулярными силами, вдвое меньшими по численности, что гарантировало успех техасским сепаратистам.
Неудивительно, что десятилетие спустя, во время Мексикано-американской войны 1846-48 годов, американцы просто ждали, пока основная часть мексиканской армии пройдет точку невозврата во второй попытке пересечь пограничные пустыни, прежде чем использовать морские силы для высадки войск в Веракрусе. Один кровавый 250-мильный марш спустя мексиканская столица оказалась в руках американцев.
США - САМАЯ МОЩНАЯ МОРСКАЯ ДЕРЖАВА В ИСТОРИИ
Большая часть океанского побережья в мире несколько проблематична. Плоские береговые линии и экстремальные колебания уровня приливов и отливов подвергают потенциальные порты таким неослабевающим ударам, что поистине эпические портовые города являются относительной редкостью. За исключением, разве что, Соединенных Штатов. Средняя треть атлантического побережья североамериканского континента не просто благословлена вопиющим количеством углублений, которые делают размещение портовых городов детской забавой; большинство этих портов расположены за полуостровами или барьерными островами, которые еще больше защищают побережье Америки. От Браунсвилла на границе Техаса и Мексики до Майами на побережье Флориды и Чесапикского залива - одни только барьерные острова дают Соединенным Штатам больше естественного портового потенциала, чем все остальные континенты мира вместе взятые. Даже без барьерных островов, прибрежные бухты Америки, превосходящие мировой уровень, обеспечивают почти повсеместный защищенный доступ с моря, от Бостонской гавани до Лонг-Айленда и Пьюджет-Саундс до заливов Делавэр и Сан-Франциско. Не стоит забывать и о вездесущих реках: из 100 крупнейших портов Америки половина находится выше по течению - некоторые на расстоянии до 2 000 миль.
Кроме того, есть еще один немаловажный факт: только в Соединенных Штатах, уникальных среди крупнейших мировых держав, основное население проживает на побережьях двух океанов. С экономической и культурной точек зрения, это позволяет американцам получить доступ к возможностям торговли и экспансии в основной части мира как само собой разумеющееся. Но ключевое слово здесь - "возможности". Огромные расстояния между тихоокеанскими и атлантическими берегами Америки, с одной стороны, и азиатскими и европейскими континентами - с другой, означают отсутствие необходимости взаимодействия. Если в странах за океаном наступит рецессия или война, или если американцы просто захотят вести себя асоциально, то они могут просто остаться дома. Ни вреда, ни вины.
Эти огромные расстояния также означают, что Соединенные Штаты находятся в самом начале очень короткого списка стран, которые не сталкиваются с угрозами ближнего или среднего радиуса действия со стороны других океанских держав. Те острова, которые существуют в бассейнах Тихого и Атлантического океанов и которые теоретически могут быть использованы для нападения на Северную Америку - Гуам, Гавайи или Алеутские острова в Тихом океане, или Бермуды, Ньюфаундленд или Исландия в Атлантике - принадлежат либо близким союзникам, либо самим американцам.
Американцы - и только американцы - имеют возможность взаимодействовать с любой державой на любом океане на своих собственных условиях, будь то экономические или военные условия.
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ - САМАЯ СИЛЬНАЯ И СТАБИЛЬНАЯ ПРОМЫШЛЕННАЯ ДЕРЖАВА В ИСТОРИИ
Индустриализация - дело не дешевое и не простое. Для этого необходимо полностью разрушить то, что было раньше, и заменить дерево и камень на более производительные - и более дорогие - сталь и бетон. Замена старых ремесленников, работавших в одиночку при свете фонарей, на сборочные линии, электричество, кованую сталь и взаимозаменяемые детали. Опрокидывание и отказ от экономических, социальных и политических традиций, насчитывающих не десятилетия, а столетия, и замена их новыми системами, которые во многих случаях так же чужды культуре, как и новые технологии, внезапно ставшие вездесущими. Везде, где происходит индустриализация, она вызывает массовые разрушения, поскольку всё, что связано с функционированием страны, отбрасывается в сторону, а затем навязываются совершенно новые системы - как правило, сверху. Финансовые и социальные издержки, как правило, являются самыми большими разрушениями, с которыми когда-либо сталкивалась культура.
В Европе столетия проживания людей уже давно поглотили всю доступную землю, повысив ее стоимость. Европейские рабочие занимались какой-либо деятельностью на каждом сантиметре этой земли, что повышало ее стоимость. Любые изменения в системе требовали больших объемов капитала, что повышало его стоимость. Любое, даже незначительное изменение в наличии доступной земли (например, наводнение или пожар) или в предложении труда (например, забастовка или военная стычка) или в запасе капитала (например, эмиграция кого-то важного или рецессия) нарушало баланс, резко повышало стоимость для всех и вызывало массовые социальные потрясения. Таким образом, европейская история на протяжении большей части доиндустриальной эпохи вызывает ощущение мира, живущего на острие ножа...
...а затем приход в этот мир промышленных технологий нарушил хрупкий баланс на всех уровнях. Результатом стала лавина социальных потрясений, революций, бунтов, политических коллапсов и войн, в то время как страны континента соревновались в применении новых технологий в своих системах и превращении себя при этом в массивные промышленные державы.
- Британский опыт привел к демпингу продукции (Продажа товаров на иностранном рынке по пониженным ценам для вытеснения конкурентов, прим.пер.), глобальному по масштабам, который привел Британскую империю к острым военным конфликтам со всеми крупными державами.
- Индустриализация России в начале двадцатого века одновременно разорила и помещичий, и крестьянский классы, не сумев заменить их ничем лучшим. Последовавшие за этим беспорядки привели непосредственно к массовым репрессиям в Советском Союзе (который породил свой собственный взгляд на "нет ничего лучше").
- Стремительная индустриализация Германии привела к трансформации военных властей страны, породила промышленный олигархический класс и разрушила средний класс, породив серию революций и гражданских войн, которые создали основу для мировых войн.
- Ранняя индустриализация Японии привела к расколу между поднимающимися промышленными националистами и старыми феодальными помещиками, что привело к уничтожению класса самураев и радикализации политической системы - и это привело Японию к угнетению Кореи и Китая и бомбардировке Перл-Харбора.
- В Китае процесс централизации власти настолько прочно закрепился в руках немногих, что это привело к мрачным ужасам Великого скачка вперед и Культурной революции.
Ни одна страна, которая когда-либо проводила индустриализацию, не справилась с этим процессом без разрушительного социального и политического хаоса. Индустриализация необходима и неизбежна, но она трудна.
Если только вы не американец. Понимание причин этого начинается с понимания того, что Соединенные Штаты действительно являются страной изобилия:
Американцы только начали набирать обороты, когда волна промышленной революции обрушилась на американские берега в конце 1800-х годов. Огромные размеры Америки обеспечивали низкую стоимость земли. Ее речная сеть обеспечивала низкие капитальные затраты. Открытая иммиграционная система обеспечивала низкую стоимость рабочей силы. Низкая стоимость доиндустриальных ресурсов изменила экономику индустриализации в Америке, хотя отсутствие местной геополитической конкуренции означало, что при этом не было вопроса национальной безопасности для ускорения индустриализации* (Первый такой импульс произошел только после Второй мировой войны, через 150 лет после Германии и через 200 лет после Великобритании).
Вместо того чтобы ударить сразу по всем городам, новые технологии сначала пришли туда, где можно было получить наибольшую отдачу: туда, где земля и рабочая сила уже стоили дороже, как правило, по линии городов от Вашингтона, округ Колумбия, на север до Бостона. Затем индустриализация связала эти города в единую сеть инфраструктуры. Только после этого эта инфраструктура начинает распространяться на пригороды, соединяясь в более мелкие города и поселки или погружаясь в сельскую местность.
Германия провела индустриализацию и урбанизацию едва ли более чем за одно поколение. Для сравнения, Соединенные Штаты закончили электрификацию сельской местности только в 1960-х годах. По многим показателям Соединенные Штаты до сих пор даже близко не закончили. Даже если исключить земли, непригодные для проживания, такие как горы, тундра и пустыни, Соединенные Штаты и сегодня остаются одной из наименее густонаселенных стран. Из тех стран, которые находятся в аналогичной категории по плотности населения, большинство недавно вымирали (постсоветские республики), или же, как и США, являются частью Нового Света (Канада, Аргентина и Австралия).
Чтобы достичь такой же плотности населения, какой обладала Германия в 1900 году, Соединенным Штатам пришлось бы почти утроить численность своего населения в 2022 году (и это даже не считая половины американских территорий, таких как Скалистые горы, которые не очень подходят для заселения). Индустриализация могла произойти и произошла в Соединенных Штатах, но преобразования были постепенными и менее резкими, что дало американцам несколько поколений для адаптации к изменениям.
Промышленный всплеск Америки также не оказал огромного влияния в глобальном масштабе. Уникальное явление среди крупных держав - американское население росло и богатело. Промышленное производство - особенно на северо-востоке и в "стальном поясе" - могло быть легко потреблено собственным населением Америки. Не было необходимости в экспорте для поддержания местного баланса, а значит, не было необходимости в экономической войне, которой была известна (и ненавистна) Британская империя. Способность местных общественных банков финансировать местное развитие предотвращала централизованную власть, которая так разоряла русских и китайцев или так радикализировала японцев и немцев.
На протяжении всего раннего индустриального периода Америки основной связью страны с мировой экономикой оставался экспорт сельскохозяйственной продукции. Хотя внедрение химических удобрений в конце 1800-х годов в результате промышленной революции, безусловно, увеличило объемы производства, это произошло как раз в то время, когда в результате промышленной революции современная медицина удлинила продолжительность жизни. Предложение росло параллельно со спросом. Относительное участие американцев в международной экономике особенно не изменилось* (Кстати, мы неоднократно наблюдали такую отсроченную и поэтапную модернизацию в Соединенных Штатах, будь то автомобильные дороги, железнодорожные линии, линии электропередач, телефоны, сотовая связь или широкополосная связь. Может показаться, что такое поэтапное развитие делает Соединенные Штаты несколько менее развитыми, чем такие страны, как Германия, Япония, Нидерланды или Корея, где подобные процессы происходят в бешеном темпе, но это также означает, что американский процесс модернизации (намного) дешевле и является меньшей нагрузкой на финансовые возможности страны. Это не баг, это фича).
Конечно, у американцев были (и есть) региональные различия и свои собственные олигархические проблемы, но американские олигархи - наиболее печально известные как гангстерские бароны - имели такие огромные возможности в частном секторе в значительной степени потому, что было так много ресурсов для взаимообмена, что у них не было особой необходимости входить в правительство для ведения бизнеса. Экономический стресс не переходил автоматически в политический стресс - или наоборот.
